Евгений Кострица - Рарник [СИ]

Я разочарованно и пристыженно засопел. Да он храбрец… Возможно, всё не так плохо.

— Не мог подальше от меня выпустить? — жалобно спросила Лапуля, передернувшись от отвращения. — Паутина, мягкие яйца, бе-е-е…

— Арахнофобия естественна, поэтому подземелье заселяется пауками в первую очередь. Они намного популярнее оборотней и вампиров, — невозмутимо произнес варлок, важно оттопырив губу.

И было из-за чего — Лапуля не сводила с него восхищенного взгляда. Держать такую страшилку в ладони казалось ей настоящим подвигом. Я своими руками подарил врагу бонусный балл. Еще одна такая затея и он уговорит сестру пустить меня на лут, не дожидаясь вечера.

Инициатива заслуженно перешла к Максу, и он возглавил нашу колонну. Войд плыл рядом с хозяином, а сзади к ним пугливо жалась Лапуля. Бедняжка тщательно осматривала стены, опасаясь нежданной атаки затаившегося арахнида. Я же путался под ногами, стараясь быть на виду и выглядеть забавным и смелым.

В этой пещере вполне хорошо бы наладить производство превосходного паучьего шелка. Его бы хватило с избытком на пару-тройку ткацких фабрик. Невесомые рваные занавеси бесшумно колыхались в проходах, и казалось, что мы не идем, а плывем под водой в гроте. Краем глаза схватывалось смутное движение в боковых проходах, но тени исчезали слишком быстро, чтобы их разглядеть. В темных углах что-то страшно шуршало, а под ногами потрескивали хрупкие косточки, напоминая о тщете надежд и бренности жизни.

Наконец, мы вышли в просторный сырой зал, переполненный полянками бесцветных грибов и лужами подозрительной слизи. В застоявшемся воздухе пахнуло сладковато-гнилостным запахом — под веселый треск факела прозрачные сороконожки доедали человеческий труп, кишевший белыми червяками.

Макс поморщился от отвращения, а лицо Лапули стало белым, как молоко. Казалось, её сейчас вырвет. На всякий случай я отошел от нее подальше.

Сражаться с монстрами сейчас было бы уже перебором — хватит и того, что мы увидели. Все игровые каноны соблюдены и люди напуганы — квест вполне можно засчитывать. Не понадобился даже музыкальный бэкграунд за кадром. Леденящие завывания или сдавленный крик за поворотом могли бы только испортить ювелирно-жутковатый дизайн.

— Бояться надо живых, а не мертвых! — Макс посчитал момент подходящим, чтобы выдать банальное, но очень спорное утверждение. — Местные мобы должны соответствовать нашему уровню. Нет смысла бояться.

Болван! Как будто такой смысл вообще есть. Никто никому тут не должен! Я провел достаточно времени в шкуре жалкого кролика, чтобы понять, что игрового баланса в Сансаре попросту нет. По крайней мере, со стороны мобов.

Думаю, сестренка их не боялась. Скорее, её тошнило от отвращения, но этот недоумок не видит разницы. Пожалуй, не придется даже думать, как их разлучить. Могучий интеллект варлока сделает всё вместо меня, причем гораздо быстрее.

Лапуля раздраженно махнула рукой, чтобы ей не читали морали и, согнувшись, отбежала на несколько шагов в темноту. Похоже, её мучительные и громкие спазмы — результат последней реплики Макса. От его пафоса начинало подташнивать даже меня.

Но тупице и этого показалось мало. Чтобы усилить впечатление, он подошел к разложившемуся трупу и наклонился, с интересом разглядывая обглоданное червями лицо. Новая вспышка судорожного кашля из темноты показала, что это действие возымело эффект.

— Странно, что тело до сих пор здесь. Должно быть, это моб*, - задумчиво изрек варлок поразительную в своей глубине мысль.

Я, было, собрался вонзить бивни в его тощие ягодицы, чтобы сестра могла хоть немного передохнуть от глупостей, но меня опередили. Недоеденный покойник открыл белые глаза без зрачков и мило улыбнулся.

Тотчас со всех сторон раздался пронзительный визг, а стены словно ожили, покрывшись сотнями светящихся парных точек. Мгновением позже, они единой волной рухнули вниз, рассыпавшись лавиной мелких паучков. А если хоть один доползет до Лапули…

Пока же она держалась мужественно и уверенно. Отступив в центр, девушка подбросила вверх мячик, и под сводом пещеры будто вспыхнуло солнце, не оставив ни одного темного уголка. Теперь люди стояли спиной к спине, отправив меня и войда в атаку.

Синий демон против такой мелочи оказался почти бесполезен. Из-под черного живого ковра его едва было видно. Бедняга беспомощно вертелся и топтался на месте, но часть членистоногих полчищ всё же отвлёк на себя. Массивный и бесформенный, весь в паутине, он теперь походил на рыхлое тесто, щедро облепленное черным изюмом.

Я же носился по кругу, вытаптывая сотни паукообразных, лопающихся под копытцами с омерзительным хлюпаньем. Бивни и рыльце работали подобно отвалу бульдозера, отбрасывая копошащуюся черную массу назад. Через толстый слой сала и жесткой щетины укусов почти не чувствовалось, а гораздо больше неприятностей доставляли острые металлические колючки, которые сестра веером рассыпала по залу.

По периметру описанной мной окружности успел образоваться вал из мертвых хитиновых тел, который я старался поднять еще выше. К несчастью, всё новые армии вываливались из боковых нор и проходов бесконечным темным потоком. Стрелы Лапули нам ничем помочь не могли, и Макс спокойно и методично расстреливал прорвавшихся клубками фиолетовых молний.

Одной из них он промазал — острой болью обожгло бок, и я споткнулся, не вписавшись в очередной поворот. Копытца скользнули в месиве из раздавленных насекомых, и моя тушка полетела в дальний угол точно на санках.

Оглушенный, я беспомощно барахтался у стены, пытаясь вскочить и вернуться, но ножки не слушались. Оставалось только смотреть, как Лапуля обхватила Макса руками и закрыла глаза, вжавшись в него изо всех сил. Сейчас она потеряет сознание, а живая лавина докатится и накроет её с головой!

Варлок твердо стоял на ногах, не обращая внимания на взбиравшихся на него пауков, а потом стал нестерпимо медленно поднял руки вверх, окружая себя и Лапулю столбом дрожащего марева.

— Жертва! — вдруг страшно закричал Макс.

Его демон вдруг раздулся и сразу взорвался. Да так, что затряслись стены. Волна ревущего пламени разошлась по всему залу, остановившись только у моих ног — шерсть на них тотчас обгорела.

Через несколько секунд огонь погас. Пахло паленым волосом и хитином. Сухо потрескивая, остывали тысячи хорошо прожаренных пауков, а под хлопьями пепла неподвижно стояли два человека.

Я одобрительно хрюкнул. Ну что за патетика, просто слезы из глаз. Возможно, у ребят кратковременный шок. То зыбкое марево наверняка послужило щитом. Без него от них остались бы только закопченные кости.

Наконец, у меня получилось встать. В метре от ног всё ещё сидел паучок, выглядевший целым и невредимым. Казалось, он утомился и просто заснул. Я осторожно дотронулся до него копытцем, и тот сразу же рассыпался в мельчайшую черную пыль.