Сергей Тимофеев - Из того ли то из города...

Сильные руки обхватили его за плечи и рывком поставили на ноги.

— Стоять-то хоть можешь, не расшибся?..

Сокольник… Рот до ушей… Живой… Или…

— Ладно, мне тут с тобой некогда, опосля поговорим. Вон, ступай, мать тебя ждет…

Толкнул слегка в плечо, и к сараю подался.

Смотрит Илья — глазам своим не верит. Стоит на крыльце Рада, какой запомнил, в сарафане нарядном, прислонилась к столбу, руки сложила, ладони к губам прижаты. Не чудится ли?

Сделал шаг — не слушаются ноги, не держат, совсем как тогда… Как до крыльца добрался, не помнит. Обнять хотел, а вместо этого плюхнулся неловко, и руки на колени уронил. Присела Рада рядышком, сидят, через ворота распахнутые на улицу смотрят.

— Глупая я была, Илья, — сказала. — Как узнала, что тяжелая, не захотела тебе поперек судьбы вставать. Думала, одна подниму, а потом уж… Оставила все как есть, в другое место ушла, потому как знала, искать меня будешь. Только не так сложилось, как думалось. Прознала про меня жена Святогорова, Славяна. Она ведь думала, ты в смерти его повинен, зарок дала, смертью за смерть расплатиться. Как ни доглядывала я за сыночком, ан не углядела. Вернулась как-то, а его и нету. Сколько мыкалась, пока узнала, что с ним, не ведаю. Узнала, отыскала Славяну, схлестнулись мы. Сшибла я ее с коня, придавила, надо бы тогда ее и порешить было, да как узнала, где живет с Сокольничком моим, помутилось в голове от радости. Вскочила я, на коня — и к дому ее… А она, вишь, только показалось прибитою. Одной стрелки всего и хватило-то мне… Со спины стрелила… Чинжалище мой забрала. Не то, чтоб он ей глянулся, а чтобы Сокольнику дать, чтобы он им…

— Слышь, бать, не подсобишь малость? — Тут сам Сокольник из-за избы показался, глянул на крыльцо, рукой махнул. — Ладно, обойдусь…

— А он?.. — кивнул Илья в сторону сына.

— Нашел он меня… Помнишь, говорила я тебе, что Леля мне ленточку узорчатую подарила?.. На том месте она осталась… Что-то его туда вывело — чего, сам не знает. Сказала ему Леля о приключившемся со мной… И о тебе сказала. Он было хотел Славяну отыскать, — она ему заповедала. К тебе спешил. Жалел, что не поверил. Мало не доехал, повстречалась ему сила нездешняя, неведомая , богатырей земли нашей губящая, зло в ней сеящая. Не пропустил он ее. А что до остального, сам тебе все скажет…

Помолчал Илья, потом спросил осторожно:

— Что же это такое — сила нездешняя, неведомая ?

— Да я, Илья, и сама толком не знаю. Знаю только, что обличьем она разная. Чем захочет, тем и прикинется. Еще то знаю, что где разлад, горе людское, ненависть лютая — там ее и ищи… С того берега речки Смородины вроде приходит, из-за гор Сорочинских. Иные говорят, будто и Смородина та самая, и горы Сорочинские, они у каждого человека внутри. Только мне этого не понять… Ну, что, вечерять будем? — вдруг просто спросила она.

В это время снаружи двора, на улице, послышался какой-то шум. Проехала телега, на ней сидели двое, переругиваясь на чем свет стоит. Кто, Илья не разглядел, а вот голоса знакомыми показались.

— Опять Долговяз с Братилой… Они, вишь, рыбу какую-то чудную поймать удумали, что и на трех телегах не увезешь. Просо им крючки сковал, ан ничего у них не вышло. Два раза упустили, вместе со снастью. Перед третьим разом, надоумил их кто-то из волоса конского веревку сплесть. Взяли они нож, пошли ночью к лошадям, чтоб у каждой понемногу хвоста взять. И так это у них получилось, что одной лошади начисто обкорнали. То ли она дернулась, то ли руки у них растут не оттуда. Оказалась — Просова. Так он их потом с молотом полдня по деревне гонял, насилу уняли… Опять, видать, пустые едут.

— Как он, Просо-то?

— Да как… Живут себе. Об одном жаль, нет у них с Заряной детишек своих, ну да от прочих отбоя нету. Иные из кузницы не вылазят. Он им игрушки какие-то мастерит. А там, глядишь, дело молодое…

— А?.. — начал было Илья и осекся, потупился.

— Завтра сходишь, — без слов поняла его Рада.

— Как они?

— Как обычно. Живут, захаживают иногда.

— Я ведь обещался к ним… А сам…

— Кто старое помянет, Илья… Простят… Пойду я. — Рада поднялась, собираясь в избу. — Да и ты шел бы, помог Сокольнику. Он стропила у сарая менять вздумал, тяжко ему одному.

— Какой из меня нонче работник, — махнул рукой Илья и тоже поднялся. — Сколько годков-то уж. Мне теперь только на печи лежать, да на завалинке посижиывать…

Улыбнулась Рада. Ухватила за плечи, подвела к бочке с водой, возле угла избы, склонила сильной рукой чуть не до воды. Любуйся, мол.

Глянул Илья. Совсем не то увидел, что ожидал. Не старца, — мужа во цвете лет. На руки свои посмотрел, выдохнул.

— Что же это за место такое, где?.. — и на Раду смотрит.

Снова улыбнулась Рада.

— Что за место? Вирий , Илья… Вирий .