Уильям Гибсон - Нейромант

— Как это выглядело, визуально?

— Белый куб.

— Как ты узнал, что это ИИ?

— Как я узнал? Боже. Это был самый плотный лед из всех, что я видел. Так что еще это могло быть? Военные там внизу ничего такого не имеют. Ну короче, я отключился и сказал компьютеру, чтобы он проследил концы.

— Ну и?

— Это был реестр Тьюринга. ИИ. Лягушачья компания владела его вычислительной системой в Рио.

Кейс пожевал нижнюю губу и вгляделся поверх плато Ядерного Управления Восточного Побережья в бесконечную нейроэлектронную пустоту матрицы.

— Тессье-Эшпул, Дикси?

— Тессье, ага.

— И ты вернулся?

— Конечно. Я был ненормальным. Вообразил, что смогу это пробить. Ударил по первому слою, и это все, что помню. Мой подручный унюхал запах жареной кожи и сорвал с меня троды. Лютое говно, этот лед.

— И твоя ЭЭГ была плоской.

— Ну, это уже вошло в легенды, да?

Кейс отключился.

— Дерьмо, — сказал он, — как, ты думаешь, Дикси расплющило, а? Пытался потормошить ИИ. Ну дела…

— Продолжай, — сказала она. — Вы вдвоем должны быть как динамит, правильно?

— Дикс, — сказал Кейс, — Я хочу взглянуть на ИИ в Берне. Ты можешь придумать хоть одну причину против?

— Если только ты патологически боишься смерти, а так нет.

Кейс пробился к швейцарскому банковскому сектору, чувствуя прилив радостного возбуждения, пока киберпространство дрожало, туманилось и расплывалось. Ядерное Управление Восточного Побережья пропало, на смену ему пришел прохладный геометрический лабиринт коммерческого банковского сектора Цюриха. Он снова ввел координаты, для Берна.

— Вверх, — сказал конструкт. — Это будет высоко.

Они поднимались сквозь световые решетки, уровни стробировали в голубом мерцании. Вот оно, подумал Кейс. Зимнее Безмолвие был простым кубом белого света, и сама эта простота предполагала высшую сложность.

— Не очень-то много видно, да? — сказал Флэтлайн. — Но ты просто попробуй тронь его.

— Я иду на попытку, Дикси.

— Валяй.

Кейс пробился к кубу на расстояние четырех узлов решетки. Пустая грань, возвышающаяся над ним теперь, начала кипеть слабыми внутренними тенями, как будто тысячи танцоров кружились за громадным листом заиндевелого стекла.

— Знает, что мы здесь, — заметил Флэтлайн.

Кейс продвинулся дальше. Они прошли еще один узел решетки. Пунктирный серый круг образовался на грани куба.

— Дикси…

— Назад, быстро.

Серая область плавно вспучилась, стала сферой, и отделила себя от куба. Кейс почувствовал, как край деки укусил его ладонь, когда он ударил "ПОЛНЫЙ НАЗАД". Матрица затуманилась, удаляясь; они нырнули в сумеречный лес швейцарских банков. Он посмотрел вверх. Сфера теперь была темнее и преследовала его. Падала.

— Отключайся, — сказал Флэтлайн.

Тьма молотом обрушилась на него.

Холодный запах стали, и лед ласкает его позвоночник. И лица выглядывают из неонового леса, моряки и шустрилы и шлюхи, под отравленным серебряным небом…

— Слушай, Кейс, ты мне скажешь, что за хуйня с тобой творится, у тебя крыша поехала или что?

Устойчивый пульс боли, где-то в середине его позвоночника-

Дождь пробудил его, медленная морось, его ступни запутались в кольцах выброшенного стекловолокна. Аркадное море звуков прокатывалось над ним, отступало и возвращалось. Перевернувшись, он сел и придержал голову руками.

Свет из служебного окошка позади аркады показывал ему сломанные куски сырых древесноволоконных плит и шасси распотрошенных игровых консолей, с которых капала вода. Строка японских иероглифов была нанесена через трафарет на бок консоли выцветшей розовой и желтой краской. Он взглянул вверх и увидел закопченное пластиковое окно, слабое свечение флюоресцентных ламп.

Его спина болела, его позвоночник. Он встал на ноги, отвел мокрые волосы с глаз. Что-то случилось… Он поискал денег в карманах, не нашел ничего и задрожал. Куда делась его куртка? Он попытался найти ее, заглядывал за консоли, но потом сдался. На Нинсэе он измерил толпу. Пятница. Это должна быть пятница. Линда, наверное, сейчас в аркаде. Может быть, у нее есть деньги, или хотя бы сигареты…

Кашляя и выжимая дождевую воду из переда своей рубашки, он протиснулся сквозь толпу ко входу в аркаду. Голограммы изгибались и вздрагивали в такт игровому реву, призраки накладывались друг на друга в дымке столпотворения, запах пота и скучающего напряжения. Моряк в белой футболке испепелил Бонн на консоли Танковой Войны, лазурная вспышка. Она играла в Замок Волшебника, потерянная в нем, ее серые глаза неряшливо обведены черной тушью. Она посмотрела вверх и он положил свою руку поверх ее, улыбнулся.

— Эй. Как поживаешь? Похоже, промок.

Он поцеловал ее.

— Из-за тебя игру продула, — сказала она. — Посмотри, засранец. Темница седьмого уровня, и проклятые вампиры меня сделали. — Она дала ему сигарету. — Ты выглядишь очень взвинченным. Где ты был?

— Я не знаю.

— Ты торчишь, Кейс? Снова пьешь? Ешь Зоуновские дексы?

— Может быть… сколько времени прошло, когда мы виделись?

— Эй, это розыгрыш, да? — Она уставилась на него. — Правильно?

— Нет. Что-то вроде отключки. Я… я проснулся в аллее.

— Наверно, кто-то приложил тебя, малыш. Деньги остались?

Он покачал головой.

— Ну так и есть. Тебе нужно место чтобы поспать, Кейс?

— Наверно, да.

— Ну тогда пошли. — Она взяла его руку. — Мы тебе достанем кофе и чего-нибудь поесть. Заберем тебя домой. Здорово видеть тебя, слышь.

Она сжала его руку. Он улыбнулся. Что-то треснуло. Что-то сдвинулось в сердцевине вещей. Аркада замерзла, вибрируя-

Она исчезла. Вернулась тяжесть воспоминаний, целый массив знания вошел в его голову, словно микробанк в разъем. Исчезла. Он чувствовал запах горелого мяса. Исчез моряк в белой футболке.

Аркада была пустой, тихой. Кейс медленно повернулся, его плечи ссутулились, зубы ощерились, непрозвольно сжались кулаки. Пусто. Мятая обертка от леденца, балансировавшая на краю консоли, слетела на пол и улеглась промеж утоптанных окурков и стиропластовых стаканчиков.

— У меня была сигарета, — сказал Кейс, глядя вниз на сжатый до белых костяшек кулак. — У меня была сигарета и девушка и место где спать. Ты слышишь меня, сукин сын? Ты слышишь?

Эхо гуляло в пустоте аркады, теряясь вдали коридора консолей.

Он вышел на улицу. Дождь прекратился. Нинсэй был безлюден. Мелькали голограммы, танцевал неон. Он почуял запах вареных овощей от передвижной тележки на улице. Запечатанная пачка «Ехэюань» лежала у его ног, рядом с коробкой спичек. ДЖУЛИУС ДИАН ИМПОРТ ЭКСПОРТ. Кейс уставился на печатный логотип и его японскую транскрипцию.

— Окей, — сказал он, подбирая спички и открывая пачку сигарет. — Я слышу тебя.