Уильям Гибсон - Нейромант

Когда конструкт засмеялся, это было что-то другое, не смех, а волна ледяного холода в позвоночнике Кейса.

— Сделай мне одолжение, пацан.

— Какое, Дикс?

— Эти ваши махинации, когда они закончатся, ты сотри эту проклятую штуковину.

Кейс не понимал сионитов.

Аэрол, без особой на то причины, рассказал историю о ребенке, который вышел из его лба и пустился наутек в заросли гидропонной ганджи. "Оч' мелкое дите, мон, не бош' твоей пальцы." Он потер ладонью нетронутое шрамами пространство коричневого лба и улыбнулся.

— Это ганджа, — сказала Молли, когда Кейс поведал ей историю. — Они не видят особой разницы между состояниями сознания, понимаешь? Аэрол тебе рассказал, что случилось, ну что ж, это случилось с ним. Это не то чтобы чушь собачья, больше похоже на поэзию. Понял?

Кейс кивнул, но с сомнением. Сиониты всегда трогали тебя, когда разговаривали, клали руку на плечо. Ему это не нравилось.

— Эй, Аэрол, — позвал Кейс, часом позже, готовясь к учебному набегу в коридоре свободного падения. — Иди-ка сюда. Хочу тебе показать эту штуку.

Он держал в руках троды. Аэрол исполнил замедленный кувырок. Его босые ступни ударили по стальной стене и он ухватился за балку свободной рукой. Другая сжимала прозрачный мешок, набитый сине-зелеными водорослями. Он спокойно моргнул и оскалился.

— Попробуй, — сказал Кейс.

Он взял повязку, надел ее, и Кейс поправил троды. Он закрыл глаза. Кейс включил питание. Аэрол вздрогнул. Кейс отключил его.

— Что ты видел, ну?

— Вавилон, — с грустью сказал Аэрол, передавая ему троды, и оттолкнулся в направлении коридора.

Ривьера сидел в неподвижности на своей подушке из пеноматериала, его правая рука была вытянута вперед, на уровне плеч. Змейка, покрытая чешуей из драгоценных камней, с горящими рубиновым неоном глазками, туго свилась в нескольких миллиметрах за его локтем. Она была толщиной с палец и раскрашена черно-алыми полосками, и Кейс наблюдал, как она медленно сокращается, затягиваясь вокруг руки Ривьеры.

— Иди же, — нежно сказал Ривьера бледному восковидному скорпиону, изготовившемуся в центре его повернутой кверху ладони. — Иди.

Скорпион покачал коричневатыми клешнями и взбежал по руке, отслеживая ножками неясные темные намеки на вены. Когда он достиг внутреннего сгиба локтя, то замер и будто завибрировал. Ривьера издал слабый шипящий звук. Показалось жало, затрепетало, и погрузилось в кожу над вздутой веной. Коралловая змея расслабилась, и Ривьера медленно вздохнул, ощущая действие инъекции. Затем змея и скорпион исчезли, и в его руке остался только пластиковый шприц молочного цвета.

— Если Бог и создал что-то получше, то припрятал для себя. Знаешь это выражение, Кейс?

— Да, — сказал Кейс, — Я такое слышал про много разных вещей. Ты всегда превращаешь это в маленькое шоу?

Ривьера ослабил и снял с руки эластичный кусок хирургической капельницы.

— Да. Так веселее. — Он улыбнулся, его глаза стали далекими, щеки порозовели. — У меня мембрана вживлена прямо над веной, так что мне никогда не надо заботиться о состоянии иглы.

— Не больно?

Глаза Кейса встретились с яркими глазами Ривьеры.

— Конечно, больно. Это же часть всего, нет?

— Я просто пользуюсь дермами, — сказал Кейс.

— Хомячок, — презрительно ухмыльнулся Ривьера, и рассмеялся, надевая белую хлопковую футболку с коротким рукавом.

— Наверное, хорошо тебе, — сказал Кейс, вставая.

— Вмажешься, Кейс?

— Мне пришлось завязать.

— Фрисайд, — сказал Армитаж, дотрагиваясь до панели на маленьком голограммном проекторе «Браун». Изображение с дрожью сфокусировалось, почти три метра от края до края. — Казино здесь. — Он ткнул в скелетную схему. — Отели, особняки звезд, большие магазины вот здесь.

Его рука передвинулась.

— Голубые области — это озера.

Он перешел к одному из концов модели.

— Большая сигара. Сужается к концам.

— Нам это отлично видно, — сказала Молли.

— Эффект горного склона, по мере сужения. Земля начинает казаться выше, круче, но карабкаться вверх легко. Чем выше забираешься, тем меньше гравитация. Там спортивные площадки. А здесь — он показал — кольцо велодрома.

— Что-что? — Кейс наклонился вперед.

— Они гоняют на велосипедах, — сказала Молли. — Низкая гравитация, покрышки с хорошим сцеплением, разгоняются больше ста километров в час.

— Этот конец нас не касается, — сказал Армитаж с обычной крайней серьезностью.

— Черт, — сказала Молли, — А я так люблю велосипеды.

Ривьера хихикнул.

Армитаж перешел к противоположному концу проекции.

— Нас касается этот. — Внутренняя детализация голограммы здесь заканчивалась, и последний сегмент веретена был пустым. — Это вилла "Блуждающий Огонек". Крутой подъем из гравитации, и все подходы под наблюдением. Здесь есть только один вход, в самом центре. Нулевая гравитация.

— Что там внутри, босс? — Ривьера наклонился вперед, выгнув шею. Четыре крохотных фигурки замерцали у кончика пальца Армитажа. Армитаж хлопнул по ним, как будто это были комары.

— Питер, — сказал Армитаж, — ты будешь первым, кто узнает. Ты устроишь себе приглашение. Когда попадешь внутрь, Молли пройдет за тобой.

Кейс уставился на пустоту, которая представляла собой "Блуждающий Огонек", вспоминая историю Финна: Смит, Джимми, говорящая голова и ниндзя.

— Детали будут? — спросил Ривьера. — Мне нужно спланировать гардероб, понимаете ли.

— Изучите улицы, — сказал Армитаж, возвращаясь к центру модели. — Десидерата стрит здесь. А это Рю Жюль Верн.

Ривьера закатил глаза.

Пока Армитаж зачитывал названия улиц Фрисайда, с дюжину ярких прыщей выросло на его носу, щеках и подбородке. Даже Молли прыснула.

Армитаж остановился, пристально глядя на них всех холодными пустыми глазами.

— Извините, — сказал Ривьера, и прыщи заморгали и сгинули.

Кейс проснулся, поздно после отбоя, и начал замечать, что Молли ползает рядом с ним по пеноматериалу. Он мог чувствовать ее настороженность и лежал, ничего не понимая. Совершенная скорость ее движений гипнотизировала его. Она встала и пробралась сквозь лист желтого платика еще до того, как Кейс осознал, что она рассекла его.

— Не шевелись, дружок.

Кейс перевернулся и высунул голову через разрез в пластике.

— Что…?

— Заткнись.

— Ты избран', мон, — сказал сионский голос. — Кошачий глаз, звать его звать его Танцующая Бритва [34] Stepping Razor — песня, записанная ямайской регги-группой The Wailers. В дальнейшем это название укрепилось как характеристика крутого, опасного человека. .

Я Мэлкам, сестра. Братья хотят говорить с тобой и ковбоем.

— Что за братья?

— Основатели, мон. Старцы Сиона, знаешь…

— Мы откроем этот люк, и свет разбудит босса, — прошептал Кейс.