Уильям Гибсон - Нейромант

— В этот раз будет темно, — сказал человек. — Пошли. Я и я в гости к Основателям.

— Ты знаешь как быстро я тебя могу порезать, дружок?

— Не говори стоя, сестра. Пойдем.

Двое выживших Основателей Сиона были стариками, одряхлевшими от ускоренного старения, которое настигает каждого человека, проведшего слишком много лет вне объятий гравитации. Их коричневые ноги, непрочные от потери кальция, выглядели ломкими в резком блеске отраженного солнечного света. Они плавали в центре раскрашенных джунглей радужной листвы, пылающих общинных фресок, полностью закрывающих корпус сферической палаты. Воздух был наполнен густым смолистым дымом.

— Танцующая Бритва, — сказал один из них, когда Молли вплыла в помещение. — Быстрая как хлыст.

— Есть у нас такая история, сестра, — сказал другой, — религиозная история. Мы рады, что ты пришла с Мэлкамом.

— Как это вышло, что ты не говоришь по-местному? — спросила Молли.

— Я пришел из Лос-Анджелеса, — ответил старик. Его дредлоки были похожи на матовое дерево с ветвями цвета стальной шерсти. — Давным-давно, вверх по гравитационному колодцу и прочь из Вавилона. Чтобы привести поколения домой. А теперь мой брат сравнивает тебя с Танцующей Бритвой.

Молли вытянула правую руку, и в дымном воздухе блеснули лезвия.

Другой Основатель засмеялся, его голова откинулась назад.

— Скоро придут Последние Дни… Голоса. Голоса, вопиющие в пустыне, предсказующие Вавилон в руинах…

— Голоса. — Основатель из Лос-Анджелеса смотрел на Кейса. — Мы отслеживаем многие частоты. Мы всегда слушаем. Пришел голос, из столпотворения языков, и говорил с нами. Он исполнил нам могучий даб.

— Называл себя Зимнее Безмолвие, — сказал другой, разделив два слова.

Кейс почувствовал, как мурашки поползли по коже на его руках.

— Безмолвие говорило с нами, — сказал первый Основатель. — Безмолвие сказало, что мы должны помочь тебе.

— Когда это было? — спросил Кейс.

— За тринадцать часов до того, как вы прибыли в Сион.

— Вы слышали этот голос раньше?

— Нет, — сказал человек из Лос-Анджелеса, — и мы не уверены в его значении. Если это Последние Дни, надо ожидать ложных предсказаний…

— Слушайте, — сказал Кейс, — Это ИИ, вы понимаете? Искусственный интеллект. Музыка, что он вам сыграл, возможно, он просто прочесал ваши банки памяти и приготовил что-то, что вам бы могло-

— Вавилон, — перебил другой Основатель, — порождает многих демонов, я и я знает. Несметные орды!

— Как ты меня назвал, старик? — спросила Молли.

— Танцующая Бритва. И ты возложишь кару на Вавилон, сестра, на его темнейшее сердце…

— Что за сообщение передал голос? — спросил Кейс.

— Нам было сказано помочь тебе, — сказал другой, — и что ты можешь послужить оружием Последних Дней. — Его морщинистое лицо было озабочено.

— Нам было сказано послать с тобой Мэлкама, на его буксире "Гарвей" [35] Маркус Гарвей (Marcus Garvey, 1887–1940) — харизматический черный лидер, организовавший первое крупное американское националистическое движение черных, базировавшееся в Гарлеме (Нью-Йорк). , в вавилонский порт Фрисайда. И мы сделаем так.

— Мэлкам крепкий парень, — сказал другой, — и праведный пилот.

— Но мы решили послать также и Аэрола, на "Рокере Вавилона", чтобы присматривать за "Гарвеем".

Неловкое молчание наполнило купол.

— И все? — спросил Кейс. — Вы, ребята, работаете на Армитажа или как?

— Мы сдаем вам площадь, — сказал лос-анджелесский Основатель. — Мы определенным образом вовлечены в различные виды здешней торговли, и не признаем законы Вавилона. Наш закон — слово Джа. Но на этот раз, может быть, мы были обмануты.

— Отмерь дважды, отрежь однажды, — тихо сказал другой.

— Пошли, Кейс, — сказала Молли. — Давай вернемся, пока он не догадался, что нас нет.

— Мэлкам заберет вас. Любовь Джа, сестра.

Буксир "Маркус Гарвей", стальной барабан девяти метров в длину и двух в диаметре, скрипел и вздрагивал, пока Мэлкам вбивал навигационные данные. Растянутый в эластичной противоперегрузочной паутине, Кейс наблюдал за мускулистой спиной сионита сквозь дымку скополамина [36] скополамин — алкалоид, принимаемый в т. ч. в качестве лекарства от морской болезни. Оказывает угнетающее действие на ЦНС. . Он принял лекарство для притупления СКА и тошноты, но стимулянты, включенные производителем в состав для нейтрализации «скопа», не действовали на его подправленную систему обмена.

— Сколько времени займет добраться до Фрисайда? — спросила Молли из своей паутины рядом с пилотским модулем Мэлкама.

— Долго не быть, моя так говорит.

— Вы, ребята, вообще мыслите в часах?

— Сестра, время, оно есть время, знаешь о чем я? Дред, — и он потряс своими косичками, — все под контролем, мон, я и я придет в Фрисайд когда я и я придет туда…

— Кейс, — сказала она, — ты, часом, ничего не сделал в отношении контакта с нашим другом из Берна? Ты же вроде все это время в Сионе сидел подключенный и шевелил губами?

— С другом, — сказал Кейс, — конечно. Нет. Я не сделал ничего. Но у меня случилась забавная история про все эти дела, которая осталась в Стамбуле.

Он рассказал ей про таксофоны в "Хилтоне".

— Боже, — сказала она, — это же был шанс. Как ты мог повесить трубку?

— Это мог быть кто угодно, — солгал Кейс. — просто чип… Я не знаю…

Он пожал плечами.

— Не потому что ты просто испугался, а?

Он снова пожал плечами.

— Сделай это сейчас.

— Что?

— Сейчас. По-любому, поговори с Флэтлайном об этом.

— Я весь напилюлен, — запротестовал он, но потянулся к тродам. Его дека и «Хосака» были установлены за модулем Мэлкама вместе с монитором «Крэй» сверхвысокого разрешения. Он поправил троды. Центральную часть "Маркуса Гарвея" занимал огромный старый русский очиститель воздуха, прямоугольная штука, измазанная растафарианскими символами, сионскими львами и лайнерами Черной Звезды, красный, зеленый и желтый цвета, перекрывающие трафаретные кириллические надписи. Кто-то напылил на пилотное оборудование Мэлкама розовую краску яркого тропического оттенка, соскоблив затем излишки с экранов и дисплеев при помощи бритвенного лезвия. Прокладки воздушного шлюза на носу были законопачены шариками и полосками полужесткой прозрачной замазки, что было похоже на грубую имитацию свисающих водорослей.

Он взглянул через плечо Мэлкама на центральный экран и увидел стыковочный дисплей: путь буксира был обозначен линией красных точек, а Фрисайд — зеленым сегментированным кругом. Он увидел, что линия продолжает сама себя, создавая новую точку. Он подключился.

— Дикси?

— А.

— Ты когда-нибудь пробовал сломать ИИ?

— Конечно. Меня расплющило. Первый раз. Я резвился тогда очень высоко, в коммерческом секторе тяжелой промышленности в Рио. Большой биз, мультинационалы, правительство Бразилии светилось как рождественская елка. Ну, просто резвился вокруг, понимаешь? А потом я стал замечать этот куб, наверное на три уровня выше. Подключился туда и сделал проход.