Екатерина Гончарова - Земля XXIII: Нордполис

– Макс, как тебя угораздило! – всплеснула я руками. Но Макс не ответил, похоже, он был в беспамятстве. Кубок был в заманчивой близости, но он мог и подождать, а вот Макс проболтался так уже довольно долго. Лицо его стало пунцовым, и я, схватив острый камень, начала пилить веревку. Минуты тянулись, как часы, и когда осталось несколько волокон, я услышала спокойный детский голосок:

– Вики, держи веревку, а иначе он ударится головой о землю.

Я в недоумении обернулась и увидела Нинель с кубком в руках. Послышался горн, обозначивший конец Игры.

Утром я открыла глаза и посмотрела на будильник. До звонка можно еще было поваляться пять минут. В сознании всплыли события вчерашнего дня. После того, как я перепилила веревку и, удерживая её, неуклюже опустила Макса на землю, он пришел в себя через пару минут. Мой друг не обращал внимания ни на кубок, ни на Нинель, а сказал лишь одну фразу, глядя мне в глаза:

– За Пределом нет ни свалок, ни нищих. Там просто земля, природа, деревья. Там ничего. Я видел, когда висел в петле.

Я вскарабкалась на валун, на котором стоял кубок, и обратила взор за стену. Я ожидала увидеть небольшую полосу земли, а за ней океан. Но по всей округе не было ни капли соленой воды. За стеной шумел лес, искрился на солнце ручеек, виднелись поляны и холмы. Я не видела свалок и кормящихся на них изгоев, не было и воронья, почивающего на их трупах. Мы с Максом переглянулись, многое хотелось обсудить, но в этот момент на нас упала тень коптера. Над всей локацией висела дюжина таких коптеров, подбирающих участников игры на борт. В коптере мне очень хотелось поговорить насчет увиденного с Максом, но рядом сидел куратор, и шестое чувство подсказало мне, что это опасно. Лэптопы остались в классе, и у нас больше не было доступа к ним. Я должна была найти выход!

– Ты молодец, Нинель, – сказала я, обратившись к сияющей от удовольствия однокласснице, – поздравляю! Жаль только, что Игры больше не будет, и я не смогу отыграться.

– Да, – сказал куратор, – это так, после Выпускного Игр не бывает.

– Печально, – вздохнула я. – Но ведь никто не запрещает поддерживать себя в хорошей физической форме, верно? Я и дальше планирую бегать каждый вечер в районе 10 часов вечера от дома до Площади и обратно.

Я многозначительно взглянула на Макса. Он пристально посмотрел на меня и слегка кивнул головой. Потом прошло награждение. Наша команда получила кубок, а Нинель вручили приз. Это был радиокомпас в комплекте с радиомаячком. После церемонии Нинель подошла ко мне.

– Вики, этот приз вообще-то принадлежит тебе. Ты запросто могла взять кубок первой, но решила сначала освободить Макса. Возьми, мне он всё равно не нужен.

Я никак не ожидала от нее этого поступка и стала отказываться от столь ценного подарка, но она продолжала настаивать. В конце концов, я сдалась.

– Нинель, скажи мне, – обратилась я к этой хрупкой голубоглазой девушке с веснушками на фарфорового цвета коже, – я никогда не замечала, что ты тренируешься, как тебе удалось прийти на финиш так быстро?

Нинель немного замялась.

– Ты всегда была для меня примером для подражания, и в этот раз я просто последовала за тобой. Ты знаешь, я действительно не обладаю силой, стреляю кое-как, но я не глупа и не заметна для окружающих. Возможно, это не совсем честно, но в Игре каждый выживает, как может, – пожала она плечами.

Я полностью была согласна с ней. И на утро, лежа в кровати и купаясь в лучах солнца, пробивавшихся сквозь мои окна, я продолжила оживлять воспоминания минувшего вечера. Когда я прибежала на Площадь, Макс уже поджидал меня под кроной каштана. Он стоял, опершись спиной на ствол, и смотрел в темное небо с поблескивающими в нем первыми звездами.

– Привет, – от бега мое дыхание сбилось, и я тоже навалилась на дерево, коснувшись своим плечом плеча Макса.

– Привет, – он слегка толкнул меня локтем.

Некоторое время мы помолчали, а потом Макс сказал:

– Ты видела то же, что и я. Что ты думаешь об этом? Где свалка? Где изгои?

– Макс, может быть, она с другой стороны Нордполиса, или где-нибудь за лесом? – предположила я.

– Ну, предположим. Вики, а ты видела океан, который окружает наш город, как сказано в учебнике по географии?

– Нет. Это тоже меня смутило, я и не знаю, что тут можно сказать. Океан отступает? – мне показалось, что у Макса уже есть ответы на все вопросы.

– Я не знаю точно, но похоже на то. Почему мы узнали об этом только сейчас, вот что меня сейчас интересует. И почему учителя не рассказывают об этом? – у него было еще больше вопросов, чем у меня.

– Макс, в любом случае этому есть объяснение. Возможно, сейчас нам рано еще это знать.

– Да мы уже практически совершеннолетние! – вспылил Макс, и глаза его сверкнули янтарной вспышкой в свете фонаря, – здесь явно что-то не так!

– Кстати, насчет выпускного… – я немного замялась, не зная с чего начать, – маловероятно, что мы с тобой увидимся после распределения. Я порылась в сумке, перекинутой через плечо, и достала оттуда небольшой сверток.

– Представь, Нинель отдала мне свой приз. Я не хотела брать, но она настояла. И я хочу поделиться им с тобой. На одной моей ладони лежало устройство величиной со спичечный коробок с лимбом, на котором, как на циферблате, были расположены цифры по окружности, а в центре находилось электронное табло, где горели цифры координат. Стрелка-указатель лимба показывала в сторону второй ладони, на которой лежала маленькая едва заметная штуковина, – маячок размером с пуговицу.

– Ух ты! – присвистнул Макс, – крутая штука.

– Ты можешь взять или приемник, или маячок, – предложила я Максу, и он, не раздумывая, взял приемник.

– Я найду тебя в случае чего, – заявил Макс, а мне стало вдруг необъяснимо радостно.

– Уже поздно, – спохватилась я, – меня ждут родители.

Макс посмотрел на меня, и мне показалось, что в его глазах мелькнула грусть.

– Я не знаю, поговорим ли мы с тобой еще хоть раз, но на всякий случай… Прощай.

И он протянул мне руку. Я почувствовала, что в горле моем стал ком, глаза защипало от навернувшихся слез. Я быстро пожала его руку, выдавила из себя: «Прощай» – и, развернувшись, побежала в сторону дома.

Взорвался звоном будильник, и я буквально подскочила на кровати. Босыми ногами я прошлепала в ванную и в течение десяти минут просто стояла под струёй горячей воды, пытаясь согреться. В моей комнате тоже было довольно прохладно, о чём засвидетельствовали мурашки, пробежавшие по коже, и я поспешила в последний раз залезть в свой желтый комбинезон. Прошедшись расческой по копне торчащих в разные стороны волос, я собрала их в хвост и поспешила на завтрак с родителями. Мама поздравила меня с окончанием школы и пожелала мне удачи на распределении, отец крепко обнял и поцеловал в лоб. После этого я отправилась на Площадь. Это место было главным в городе. Посреди огромной круглой Площади находился огороженный поликарбонатным забором парк, войти в который можно было лишь через пару центральных ворот. Одни ворота вели к Медицинскому центру, а другие – к Правлению, однако оба эти здания, несмотря на отдельные входы, были соединены между собой переходом. Если Правление возносилось высоко над Нордполисом (у меня даже шея затекла, когда я пыталась рассмотреть верх здания), то Медицинский центр имел всего два этажа. Над каждым входом развевался флаг Нордполиса: многоконечная объемная красная звезда в белом круге на голубом фоне. В школе на одном из первых уроков нам объяснили, что голубой фон – это океан, белый круг – наш город, звезда – символ совершенства. Флаг имел красную рамку, но что она символизировала, нам никогда не объясняли. Учителя говорили, что это, скорее всего, просто элемент, призванный подчеркнуть контраст голубого флага на фоне голубого неба.