Винсель С. - Номинар

Вся одежда, за исключением высокой обуви, плотно зашнурованной до середины голени, стала до отвращения влажной. И не то чтобы я жаловался на погоду, но во мне боролись два противоречивых чувства. Одним из них было желание почувствовать себя в настоящем, именно в этом отрезке времени – здесь и сейчас. Это ощущение было почти невозможно поймать. Абсурд! Мы живём в настоящем, неустанно всматриваясь в будущее и постоянно оглядываясь на прошлое. Почему прошлое заставляет нас возвращаться к нему вновь и вновь? Ох, воспоминания – это самый сильный наркотик, и на нём сидит каждый. Даже тот бизнесмен с прилизанными волосами в нейросенситивном костюме, подчёркивающем его стать и не дающем дождю добраться до закрытых участков кожи, или та хорошенькая девушка-номинар с бледно-фиолетовыми волосами, пытающаяся спрятаться от дождя под кинетической накидкой, еле заметной глазу. От этой болезненной зависимости возвращаться в минувшее никто не застрахован.

С желанием почувствовать себя в настоящем боролось стремление оказаться поскорее в сухой и тёплой квартире. В своё время мне посчастливилось заполучить тридцать квадратных метров на восемьдесят девятом этаже гигалита Исаи – в счёт оплаты моих услуг наёмника за весьма крупный заказ. Так что я жил в самом высоком здании, расположившемся на последней линии города и уходящем своим основанием в океан. По форме гигалит напоминал глаз, если смотреть на него сверху, может, поэтому его и назвали Исаи – по имени бога давно разрушенного царства. В одной из книг я нашёл его описание: он был богом, следящим за потоком времени, поэтому у него было по глазу на лице и затылке.

За моими окнами простирались два мира: вечно кипящий жизнью и разноцветными огнями Новый город и безгранично бездушная чернота акватории – за такой вид и убить можно. К счастью, этого делать не пришлось, я брался за любые заказы, кроме убийств. И да, мне никогда не доводилось жить в сердцевине гигалита, где вместо окон тебя окружают серые стены либо пейзаж, спроецированный интегрированным интеллектом прямо в мозг.

Мой путь лежал между самой высокой и самой низкой точками города, где можно ощутить солоноватый привкус прибрежного бриза на губах. А всё благодаря первым застройщикам, принявшим решение оставить как можно больше открытых переходов на среднем уровне, куда проникает свет солнца, а ветер, если и пытается прихватить тебя с собой, сталкивается с преградой в виде кинетического барьера.

Не прошло и получаса, когда я перевёл задание в статус «выполнено» и отправился домой. Элиен каким-то образом узнал, что я взялся за заказ без договора, иначе бы не стал связываться со мной через ИИ. Его сверхъестественные способности тьюринга и бесили, и восхищали одновременно.

– Когда ты прекратишь пренебрегать договором? – Его речь в моей голове представляла собой нечто среднее между голосом и образами. Рассерженными и недовольными.

– Когда ты прекратишь подключаться без разрешения?

– Тогда же, когда ты научишься соблюдать договор.

Очередная перебранка. Не будь мы друзьями, а он отличным навигатором, я бы уже давно надрал ему задницу, если бы знал, где она восседает.

– Он отдал мне бумажный экземпляр легенд и мифов староземья. Считай, заплатил за услуги. – Книгу пришлось спрятать под курткой, её углы врезались под рёбра, напоминая о материальности сокровища.

– Нужно следовать договору. Во-первых: нам нужны деньги, а не бумага. А во-вторых: Рэк отказал ему. Я устал тебя учить. – Сегодня Элиен был чересчур раздражителен, ведь обычно сам закрывал глаза на мою самодеятельность.

– Я понял.

– Ничего ты не понял. Мы не благотворительный фонд. – Он неожиданно сменил тему разговора: – Ты ещё не говорил с Акки?

Оставалось пересечь выскобленную базальтовую площадь перед главным входом на среднем уровне и можно сказать – я дома. Мыслями я уже был там, в тёплой сухой комнате, так что чуть не потерял связь с тьюрингом.

– Чего? Нет, не говорил. К чему вопрос? Он провалил задание? – Это было не более чем глупое предположение: скорее у меня отрастёт третье яйцо, чем Акки не выполнит заказ.

Бесцеремонный тьюринг прервал связь, не удосужившись ответить.

– Конечно, не надо мне отвечать. Кто я такой?

Девушка, подошедшая вместе со мной к прозрачным дверям, подозрительно покосилась на меня из-под чёлки.

Я постучал пальцем по виску и добавил:

– Не обращайте внимания, я просто идиот. Не умею пользоваться ИИ про себя.

Подозрение в её глазах никуда не делось, но она хотя бы улыбнулась, пусть и натянуто. Девушка ускорила шаг и первой вошла в гостевой холл. Попытался разрядить обстановку, а вышло как всегда. Радовало одно: я наконец-то добрался до Исаи – гигалита, слегка вычурного из-за переизбытка пилястр и видов мрамора в дорогой отделке. В нём вместе с жилыми апартаментами соседствовали заведения самого разного рода: от маленьких частных кафешек до морской акватории размером с периметр здания, расположившейся на последнем этаже и укрытой непроницаемым куполом. Всё здесь буквально пахло достатком выше среднего класса: вентиляционные шахты разносили по зданию аромат эксклюзивного парфюма.

Украшенная бирюзовым мраморным фризом шахта-трансгрессор за долю секунду перенесла меня на нужный этаж. Не будь перепады давления скорректированы ядрами гигалита, телепортация стала бы весьма ощутимой проблемой.

Мой жилой этаж ничем не отличался от тех, что ниже. Коридоры и вполовину не отражали богатства холла, но зато не слепили золотыми флюрами глаза и не заставляли чувствовать себя оборванцем, зашедшим погреться.

Едва я очутился перед входом в квартиру, дверь напротив рассыпалась, и из-за неё выглянуло маленькое личико с не по-детски серьёзными глазами. В свои десять лет Лин была поумнее многих старших, включая меня, а я далеко не дурак, хотя слыву таковым среди малознакомых людей. Я дружил с её родителями с момента переезда в глаз Исаи. Официально я числился безработным, ведь ни в какой ID-паспорт нельзя вписать «наёмник», вот и Джоан с Иноа считали меня иждивенцем с массой свободного времени, но притом приличным и заслуживающим доверия, иначе не оставляли бы в качестве няньки со своей дочерью.

Поначалу Джоан предлагал мне деньги, но я считал кощунством брать с него хоть кре́дит за столь ненапряжную во всех смыслах работу. Да и на этой работе я по большему счёту отдыхал, скорее Лин приходилось присматривать за мной. В итоге я стал негласным крёстным отцом, из-за чего надо мной подшучивали друзья, говоря, что более безответственного человека на эту роль не найти. Единственной, кто относился к выбору Джоан и Иноа серьёзно, была Мойра. Её он нисколько не удивлял.