Винсель С. - Номинар

– Пойдём плавать! – позвала Лин.

Девчушка бесцеремонно потащила меня в воду, но вдруг остановилась и задрала голову. Дети, устроившие своими играми переполох, притихли. На всём искусственном побережье будто убавили звук. Крестница неуверенно дёрнула меня за руку, указав на фигуру, поднимающуюся к самому куполу.

– Номинар, – заворожённо прошептала она. – Смотри, летит прямо к солнцу.

Я сфокусировал зрение и мысленно запросил ID парящего номинара у ИИ. Хотя закон и не ущемлял права бессмертных на использование своих способностей (только не во вред другим), они редко применяли их на глазах у людей, тем более в общественных местах. Человечество достаточно давно узнало об их существовании, но всё равно поражалось присущим им способностям, сильно превосходящим возможности обычного человека. И до сих пор относилось к ним с некими предубеждениями и опаской. Именно поэтому Совет обязал номинаров указывать свои способности и держать ID в открытом доступе.

Однако прогресс никогда не стоял на месте. В наше время уже существовали технологии, позволяющие копировать некоторые из уникальных способностей номинаров. Генетика продвинулась так далеко, что научилась создавать преноминаров – людей с искусственно изменённым геномом, обычно используемых в качестве Стражей города. В отличие от номинаров, они не были рождены от себе подобных, а получили свои способности с помощью генной инженерии.

Проще говоря, номинары – это другая раса или же ещё один вид человека, который пошёл по отдельной эволюционной ветви, – споры по этому поводу до сих пор продолжаются. А номинары, живущие не одну сотню лет, не отрицают и не подтверждают догадки антропологов и генологов.

Девушку, стремительно летящую к искусственному солнцу, звали Ирби Тонгард. Возраст – тридцать два года, человек, ID для третьего круга знакомых. Информация просачивалась в моё сознание извне: она не висела над ней ненужной псевдоголограммой и не мелькала на сетчатке глаза, как это показывали в ретофильмах про будущее; она просто сразу отпечатывалась в моём сознании, будто бы я невзначай вспомнил старую подругу.

– Человек, – произнёс я.

Я посмотрел на Лин, а затем на всех, кто обратил внимание на вознесение Икара. Но никто не шевелился. Все ждали, и я в том числе.

– Наверное, новый антигравитационный аттракцион придумали! – крикнул какой-то парень. – Стоит заценить.

Люди начали перешёптываться, а потом и вовсе говорить в полный голос. Напряжение спало. Все уже начали расходиться, когда фигура под куполом резко сорвалась вниз и упала прямо на каменные скалы, торчащие над водой. Я не успел моментально среагировать – как и все, застыл в недоумении, но пришёл в себя так быстро, как только смог. Поднял Лин на руки и прижал её маленькую головку к своему плечу, чтобы она не видела ни единого фрагмента этой чудовищной картины. Девочка молчала, пока я не вынес её на берег.

– Она умерла? Я не ощущаю её.

– Не знаю, малышка, – соврал я.

– Знаешь, – обвиняюще пробормотала Лин.

Видимо, она не успела подключиться к её ID, на своё счастье.

– Она могла просто отключиться от сети, – я попытался солгать, но вышло, откровенно говоря, паршиво. Будь на её месте номинар, всё могло бы и обойтись, но это был человек.

– Пойдём домой, – нарочито бодрым голосом предложила Лин.

Собираясь, она не проронила ни слова, а лишь аккуратно сложила свои пляжные вещи в рюкзачок в виде крокодила – его пасть на молнии жадно заглатывала всё, что девочка в неё прятала. Многие родители последовали тому же примеру и забрали детей домой. Информации через ИИ от представителей Акватории не поступало.

Выйдя из шахты на восемьдесят девятом этаже, крестница попросила уложить её спать, пока родители не вернулись. И ещё попросила ничего им не говорить. Я видел, что несчастный случай заставил её уйти в себя, но не знал, чем помочь. Хотелось успокоить её, приободрить, но малышка выглядела чересчур подавленной, чтобы выслушивать мои нескладные речи. У меня самого была мешанина в голове.

Час назад жизнь шла своим чередом, а теперь запнулась и вряд ли собиралась в скором времени вернуться к привычному ходу.

У Лин не было своей комнаты, как и у подавляющего большинства жителей гигаполиса. Квартира её семьи состояла из двух помещений: одно заменяло столовую, кухню, спальню и гостиную, а второе было отведено под душ с туалетом. Она улеглась в углу комнаты на полукруглый выступ из стены – простенькая модель детской кровати, которой она управляла с помощью ИИ.

– Хочешь, почитаю тебе? Сегодня достал новую книгу.

– Нет, спасибо. – Обычно Лин сама просила ей почитать. – Я очень хочу спать. – Словно в подтверждение своих слов она прикрыла рот рукой и зевнула. – Добрых снов.

– Добрейших.

Я укрыл её одеялом с дружелюбными динозаврами и положил рядом плюшевого трицератопса. Этого игрушечного доисторического зверька я выиграл на ярмарке в Старом городе у стенда на меткость. Тогда мне достался детский пластмассовый пистолет – развесёлый владелец лавочки мог бы вообще выдать мне мыльные пузыри, но правила игры писал он. Я попал в каждого из пяти выпрыгивающих жестяных сурикатов, но не выбил ни единого. Чёртов мошенник скорчил гримасу недоумения и продолжал улыбаться себе в усы. Хотя лицо моё не выдало ни единой эмоции, внутри меня всё закипело. Я достал БАГ, модифицированный лично мной, и разрядил в игрушечный аттракцион полмагазина. Никаких детских пулек: против мошенника, ухмыляющегося досаде ребёнка, – только травмат. Он попытался со мной спорить, но я пообещал засадить пять оставшихся патронов в его жирный зад, если он не прекратит свой балаган.

Безусловно, стрелковое оружие было под запретом, если это не модель для самообороны, разрешённая на окраинах Старого города, как у меня. Для очень яростной и зубастой самообороны.

Убедившись, что пульс моей подопечной замедлился и она уснула, я покинул крошечную квартиру с каменно-серыми стенами, скудно обставленную самой необходимой мебелью. Моделировать вещи при помощи ИИ практически невозможно, если у тебя нет лицензированный инструкции по сборке, облегчающей жизнь в разы.

Прежде чем пустить меня в собственные апартаменты, ИИ просканировал мои данные. Уже внутри, не тревожа флюрами темноту, я подошёл к панорамному окну во всю стену, перешагнув через притаившуюся кучу мусора. В глянцевом отражении графена на меня смотрел бледный молодой человек с угловатыми чертами, отчего лицо казалось скупым на красоту, но не лишённым индивидуального обаяния. А вот светлые волосы и ореховый цвет глаз было куда труднее разглядеть в парящем по ту сторону призраке.

«Где моя нормальная жизнь?» – пронеслось в голове.