Алексей Кирсанов - Первый судья Лабиринта

Он взглянул на меня, поглаживая бороду.

— Да, — устало сказал я.

— А теперь представьте, что у этой сущности оторвали кусочек.

Он «отпилил» уточки половину.

— Личность уже неполноценна. Но она стремится восстановить себя и будет искать недостающую часть.

А часть эта находится в другом шарике — в другом мире.

Магистр нарисовал еще один крут, тоже с половинкой точки.

— Половинки будут притягиваться и потянут за собой миры. Но миры-то цельные! — воскликнул он. — Сущность восстановится, а что будет с мирами, по-вашему?

— Склеятся?

Магистр задумался.

— Взаимопроникнут, я бы так сказал. Представьте, как в большую лужицу втекает маленькая. Можно ли разделить их снова?

— Ну, можно, наверное.

— Да. Но они уже не будут прежними. Как вы определите на глаз количество капель воды в этих лужицах?

— Никак.

— Вот именно. Вот и с мирами — никак. Они соединились довольно глубоко. И неизвестно, какими они станут при разъединении. А ведь это не какие-то абстрактные миры, а наши с вами…

Я сидел и смотрел на эти шарики, пытаясь представить внутри них горы, дома, людей…

— Вы хотите сказать, что два наших мира соединились и поэтому изменились? А при разъединении они уже не будут прежними?

— К сожалению — да. Видите, господин судья, молодой человек все прекрасно понимает.

Первый хмыкнул.

На самом деле я понимал далеко не все. Точка внутри крута…

— А маленький шарик это… Андрей? Ну, Сева.

— Похоже, что так.

Магистр сел.

— А главное, что Сева, — раздался голос Артура, хотя ему никто не давал слова, — сейчас держит соединенными два мира. Но держать их вечно он не сможет, рано или поздно они разойдутся. И тогда Сева погибнет. Поймите это.

— Да я же не сделал ничего!

Черт. Сорвался я все-таки. На крик. Хотя Главный, быть может, и не ко мне обращался.

— Уведите! — устало бросил Первый, не глядя на меня.

Рядом вновь возник Петер и проводил меня в камеру.

Я сразу же лег и провалился в сон, несмотря на скованные руки и ноги.

Туман в голове то сгущался, то рассеивался. Андрей пару раз даже попытался согнать с глаз навязчивую пелену, хоть и понимал, что ее не существует.

Мысли никак не хотели выстраиваться. Полный сумбур.

Переработал?

Навалились впечатления?

Когда все понятно, то можно искать выход.

Когда понятно не все — можно подумать, в какой стороне искать выход.

Когда почти ничего не понятно — надо вспомнить правило прохождения лабиринта. Правой рукой дотронуться до стены — и вперед, на каждом перекрестке сворачивая направо. Рано или поздно, если лабиринт правильный и конечный, выход будет найден.

Но есть сомнения в наличии выхода. Если, не поднимая головы, работать над прибором и программой, если вложить свои знания, если сделать невероятное…

То откроется ли впереди дверь?

Он и сам не заметил, как добрел до порога медицинского центра.

Зиньковец — вот кто поможет отогнать пелену или и вовсе развеять.

Тогда будет виден путь. В пещере или по извилистой тропинке над обрывом — в любом случае уже осознанно, не вслепую.

Эссенциалист должен помочь.

Андрею было неловко просить о помощи, он стеснялся своего недопонимания и этой пелены, как чего-то неприличного и недостойного.

— Сегодня приема больше не будет. — На его пути стояла медсестра. Непреклонная и серьезная.

— Да я на минутку. — Андрей быстро прочитал бейдж. — Ирочка. Пожалуйста.

Он дружелюбно улыбнулся ей и попытался протиснуться мимо. Младший персонал везде одинаков. С начальством — неземные создания, с посетителями — богини, которым и слова поперек сказать нельзя.

— Вы не понимаете? И на минуточку некогда.

Ирочка смотрела на него свысока, но заигрывающе. Любимое занятие практиканток. Эх, куда же она с подобными увертками? Они хороши на личике подростка, а не взрослой девушки.

— Вы такая серьезная, глядя на вас, можно подумать: что-то произошло…

Шутка не удалась, по лицу девушки пробежала тень.

— Произошло. В доктора нашего стреляли, в Зиньковца.

Андрей вздрогнул.

— И…

— Жив, в реанимации сейчас.

— Реанимация вашего центра?

— Нет, у нас нет. Его увезли в Институт Склифосовского.

— Где это?

— В Москве. Метро «Сухаревская».

Андрей поблагодарил ее и пулей вылетел на улицу, ругая себя на чем свет стоит.

Он всюду опаздывает, он всех теряет…

Пелена расползалась сама собой. Разорванные края, мелкие клочья, еще мельче.

Андрей вышел из метро уже другим человеком. Человек этот знал адрес, дорогу, знал, что говорить охраннику и дежурной.

Но огромный город обрушился на него шквалом запахов, звуков, красок…

Неимоверное количество транспорта, обилие экранов с непонятными рекламами, непривычная архитектура, людской поток — все это кричало, будто скандируя: «Ты здесь никогда не был».

— Город Москва, — произнес вслух Андрей, наконец начиная ощущать реальное существование другого мира. — Город Москва…

Тем не менее Институт он нашел быстро.

Его пропускали, потому что он знал, куда идет.

Молодая женщина с испуганными, но сухими глазами стояла у окна и смотрела на него. Знакомая? Ах да, это медрегистратор из центра…

— В Костю стреляли, — прошептала она.

— Я знаю. Как он?

— Сказали, что лучше. У них прекрасные специалисты…

Андрей стал рядом и посмотрел поверх покрытой белой краской части стекла.

Парк, дорожки. Больные в синих пижамах курят украдкой. Родственники в «цивильном», переминаются с ноги на ногу рядом.

— Пойдем. Ты мне все расскажешь.

Домой Андрей ввалился почти без сил.

Ксана, которую он дважды накормил в ресторане и полтора часа выгуливал в парке, вернулась в больницу.

Сам он обошелся лишь литровой бутылкой воды. Но, войдя в квартиру, первым делом скинул пиджак, заскочил в ванную, открыл холодный кран и приник к вожделенной струе.

Он чувствовал себя усталым, но соображал хорошо.

А все-таки Стандарт прав. Шаг в сторону от источника света приводит во мрак. Маленькое нарушение имеет шансы вырасти в преступление. Он убедился в этом сегодня. Какие еще нужны доказательства?

Андрей ошибся, полагая, что сможет держать ситуацию с прибором под контролем. Ему никто не даст. Надо срочно найти выход, но прежде…

Он должен наконец увидеть свою паутину.

Сделать это без помощника и эссенциального монитора будет непросто. Надежда только на собственные знания и способность концентрироваться.

Для начала нужно убрать внешние отвлекающие факторы.

Андрей отключил телефон, плотно закрыл окна, задернул шторы. Подумав, снял брюки, рубашку и улегся на ковре.

Закрыл глаза.