Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл

Одно казалось очевидным. «Я дома, — думал он. — И меня приняли с распростертыми объятиями. Я могу ходить, где пожелаю».

Он поискал в карманах маленький белый шарик. Он ведь особо позаботился о том, чтобы переложить его из тряпок «ВООБРАЗИЛИИ» в карман балахона в духе Неру. Вероятно, скоро он узнает, в чем его назначение. Чистотец на цыпочках прошел по скрипящим половицам к двери. В коридоре было пусто, на подоконнике стояла ваза — вроде той, где хранились останки первой жены Стального Короля. В соседней комнате полностью одетая Мэгги лежала, зарывшись головой в подушку. Она глубоко дышала и как будто была в полном порядке, поэтому он закрыл дверь. В комнате напротив Шериф, наверное, прилег, но потом вдруг ушел: постель была смята, а данная Юлой куртка валялась на полу возле стула. Чистотец спустился вниз. В вестибюле ему ударила в нос острая вонь, и Чистотец решил, что тут побывал Уолт Уитмен.

Стол и сцена исчезли, улица была пуста. Небо потемнело, но вечер еще не наступил, хотя теперь Чистотец увидел, что стены Каньона поросли флуоресцентным мхом, наслоения которого складывались в похожие на карты и лица узоры среди выветренных колонн. Ему показалось, что его по-прежнему преследуют настороженные взгляды, и он повернул прочь от станции.

Проходя мимо пахнущей креозотом рудодробилки, он услышал какой-то звук — так крысы шебуршились в заброшенном баре Дастдевила. В ангаре царил полумрак, но внутри он разглядел силуэты паровых котлов, которые когда-то питали динамо-машины постоянного тока, поставлявшие электричество в шахту. Странный звук раздался снова из-за топок, и Чистотец инстинктивно почувствовал отвращение и страх.

Когда они пошли на чаепитие и концерт, город казался отремонтированным и свежевыкрашенным. Сейчас некоторые строения, например, бакалейная лавка, снова пришли в упадок. В здании школы опять была только одна классная комната. Еще в городке имелся салун с бильярдной и боулингом, где сейчас полы скривились от старости и в окнах не было стекол. Будто бы город не мог сохранить веру в себя самого. Чистотцу все еще казалось, что из пещер за ним наблюдают, но сейчас его больше интересовало происходящее на дне Каньона. У него было такое ощущение, будто за ним кто-то идет.

Он забрел на свалку, где среди ржавых трейлеров и теплиц с выбитыми стеклами валялись солнечные батареи и трансформаторы и громоздились горки оптоволокна. Для предположительно сказочно богатого гения Юла развел ужасный беспорядок. «А где он вообще живет?» — спросил себя вдруг Чистотец. Потом он различил тень, метнувшуюся за остов старого пикапа.

— Ладно, выходи, — крикнул он.

Ничто не шелохнулось. Он подождал, но кругом царила тишина. Он отправился дальше.

Перед ним разверзся еще один провал, в таком ожидаешь найти кости доисторических животных — мамонтов, пещерных медведей и гигантских оленей, — но только не вычурные, засыпанные песком «американские горки». Аттракцион в точности напоминал тот, который он видел на старинной сепиевой открытке в туннелях под Дастдевилом. Завитушки и ажурные решетки покрылись патиной и поблекли. Вдоль железнодорожного полотна тянулись круглые разбитые фонари, точно присоски на щупальцах осьминога, но рельсы были прежними, и создавалось впечатление, что путь еще в рабочем состоянии.

Рельсы исчезали в отвесной скале, от которой исходил прохладный запах влажного камня. Слышалось далекое клацанье механизмов. Шум становился все громче: ритмичное уханье, стук и звяк. Он двинулся по уходящим под землю рельсам, которые привели его в систему пещер, затянутых прозрачными силикатными волокнами. Многие камни испускали собственный цвет, тут и там из породы и окаменевших скелетов плезиозавров выпирали кристаллы огненных опалов или поблескивающих рубинов. Но еще удивительнее было расплывчатое, как Млечный Путь, мерцание, которое лилось с потолка, где к камню бесчисленными нитями льнули крошечные светящиеся черви.

Очередной туннель вывел его в гигантскую пещеру с парком аттракционов. На прекрасной гранитной арке над входом название «ЛАБИРИНТИЯ» было выложено фосфоресцирующим мхом, который Чистотец видел на стенах Каньона. Это название упоминал и доктор Тад: его носило утерянное поместье Ситтурда в Южной Дакоте.

Если наверху царили пыль и запустение, здесь, внизу, их сменило великолепие: восхитительная механическая детская площадка, населенная гидравлическими марионетками, работающими от паровых турбин танцовщицами, автоматами на ходулях с птичьими клетками на плечах, говорящие, пугающе жизнеподобные фарфоровые куклы.

Подданные этого блестящего королевства приветствовали его с чопорной викторианской любезностью, а после возвращались к своим лязгу, кружению и щелканью. Тут было миниатюрное чертово колесо, составленное из ромбов, — под охраной солдат в броне и с головами оленьих чучел. Полированные титановые горки перемежались с мраморными фонтанами, где плавали чудесные механические рыбы и нежились изумрудные черепахи. Аттракцион под названием «Беспокойство» — центрифуга инфракрасного света — жужжал рядом с гравитационным устройством под названием «Паранойя», оттуда проход вывел к Срединному пути, украшенному шедеврами — от полотен Брейгеля и Рембрандта до картин Ван Гога и Пикассо. И по всему этому сказочному царству эхом гуляла мелодия каллиопы.

И вновь Чистотец заметил, как за вычурными автоматами метнулась чья-то тень. Она скрылась между двух крупных плетеных клеток в виде бюстов Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна, где сидели десятки крошечных полосатых зябликов. Интересно, его выслеживает человек или существо? Чутье подсказывало ему, что ни то и ни другое. Преследователь был слишком уверенным в себе, слишком знающим, но как будто мешкал. Он снова услышал неприятный обескураживающий звук, но теперь шум удалялся, словно присутствие чужака спугнуло тень. Чем глубже Чистотец уходил в лабиринт оживающих механизмов, тем темнее становилось кругом. Любопытство пересиливало страх, но ему было не по себе. Он снова уловил движение впереди и теперь увидел, что это Юла, который решительно шагал в темноту. Чистотец прокрался следом.

Через веревочный мост он попал в коридор, освещенный панелями из плавательных пузырей какой-то морской твари. Слышалось бульканье, в воздухе витал запашок серы и мускуса. В отдалении Юла добрался до «Грота Эроса», где вдоль затопленной цепи плыли сами собой каноэ к жерлу пещеры, высеченному по форме вагины. Мясисто-розовые тона и пластмассовые морщинки наводили на мысль о дешевеньком аттракционе «ужасов». Не замечая его присутствия, Юла забрался в одну из лодок. Выждав минуту, Чистотец последовал его примеру.