Ольга Куно - Семь ключей от зазеркалья [litres]

Ну все. Парень доигрался. Сейчас я точно загрызу его заживо – ничего личного, просто для того, чтобы доказать, что я эмоционально стабильна.

– Магистр Блэр! – Голос принца раздался словно издалека, бесцеремонно вторгаясь в мои кровожадные мысли. – Вы заставляете нервничать мою личную охрану. Я в самом деле не хотел вас задеть. Пожалуйста, сделайте не такое свирепое лицо, иначе они вот-вот ринутся в бой.

– И что? – пренебрежительно поморщилась я. – Полагаете, это меня остановит? Здесь столько зеркал, что я успею испепелить весь зал прежде, чем они сориентируются в обстановке. Не верите?

– В ваши умения верю. В то, что вы собираетесь так поступить, – не очень.

– Отчего так? Я произвожу впечатление человека нерешительного?

– Вы производите впечатление человека разумного. И потом, за последнее время я успел немного вас узнать.

– И что?

– Вы человечнее, чем пытаетесь казаться.

– Да ну! – искренне изумилась я. – У вас есть хоть какие-то основания для столь категоричных утверждений?

– Взять хотя бы ваше поведение в институте.

– Неужели я, сама того не заметив, совершила что-то хорошее? – Степень моего удивления все возрастала.

– А зачем вы стали помогать тому рыжему магу – кажется, Джейкобу? – осушить кабинет? Воображаю, каких трудов вам это стоило: у вас был весьма изможденный вид. А между тем, если верить вашей риторике, вы должны были просто заявить: «Это не мои проблемы» – и уйти через отражение в зеркале или в воде.

– Так бывает, когда действуешь не подумав, – отмахнулась я. Сообразила, что это не самое подходящее движение во время танца, и возвратила руку принцу на плечо. – А вы, как я погляжу, неплохо поднаторели в науке отражений.

– Моя прабабушка была зеркальным магом. И хотя у меня способности никогда не проявлялись, я немного интересовался этой темой.

– Понятно. Хотите дружеский совет? – Гнев сам собой сменился на милость. – Не развивайте в себе привычку видеть в людях хорошее. Это раздражает.

– Я далеко не во всех вижу хорошее, – возразил он.

В этих словах мне послышался намек на поднимавшуюся недавно тему.

– Да зря вы взъелись на Итана. – Я устало распрямила спину. Скорей бы музыка заканчивалась. – Он совершенно нормально поступил. Разумно и естественно.

– Вот уж где ничего естественного не вижу, – отрезал Орвин с той жесткостью, какая, помнится, проявлялась в его отношении ко мне при самой первой встрече.

– А что, по-вашему, ему было делать? Хранить мне верность до конца своих дней? Не жениться, не встречаться с женщинами, не иметь детей? Меня ведь, напомню, осудили пожизненно. Он, во всяком случае, поступил честно.

Темп замедлился, танец подходил к концу.

– Грош цена такой честности. Согласен, бывают случаи, когда мы ничего не можем сделать для близких людей. Неправда, будто любовь побеждает все. Мы часто оказываемся бессильны. Перед смертельной болезнью, перед человеческой жестокостью, перед превратностями судьбы. И тогда нам остается только одно – поддержать. Хотя бы на миг отогнать уныние. Сделать жизнь на каплю не такой черной. Перед вашим женихом стояла исключительно эта задача. И он с ней не справился.

– Нам были запрещены свидания, – сообщила я на случай, если он был не в курсе. – И писем в тюрьму не доставляли.

– Зато бумаги о расторжении помолвки обязаны были доставить. – Я вынужденно кивнула, и он заключил: – Вот и я о том же.

Музыка доиграла, и мы застыли во взаимном поклоне. Простояли так чуть дольше, чем было необходимо. И разошлись в разные стороны.

Я поспешила прочь из танцевального зала, пока кто-нибудь еще не успел перехватить меня и пригласить на очередной вальс или менуэт. То ли утомилась с непривычки, то ли пришла пора на личном примере познать истину о том, что старость – не радость. Впрочем, с последним я предпочитала не спешить. А вот прогуляться, безусловно, стоило. Либо поностальгировать, бродя по мало изменившимся коридорам и галереям дворца, либо подышать свежим воздухом в ухоженном парке.

Определиться с планами я так и не успела. Буквально у дверей меня перехватил лакей. Он умудрился, не прикасаясь ко мне и не окликая, привлечь к себе внимание, своевременно оказавшись в поле моего зрения и поклонившись. Затем протянул серебряный поднос, какие обычно использовались для почты. И действительно передо мной лежал один-единственный конверт, зато более ценный, чем десятки иных писем. Ибо на нем красовались герб Эльмирры и вензель королевской семьи.

Я приняла послание, вскрыла конверт при помощи лежавшего на том же подносе ножа для бумаг и извлекла письмо, вернее сказать, записку. Лакей вновь поклонился и ушел, а я развернула сложенный вчетверо лист и прочитала послание. Всего несколько строк.

Необходимо срочно поговорить. Есть подозрение, что пропал еще один артефакт. Дело не терпит отлагательств. Приходите на первый этаж западного крыла, в синюю гостиную. Это место достаточно удалено от бального зала, и никто не помешает нашей беседе.

Далее шла подпись – Эдбальд Четвертый – и оттиск королевской печати.

Я обвела взглядом зал. Короля нигде не было видно, Орвина, кстати, тоже. В отличие от старшего принца (тот был здесь и явно получал удовольствие от дамского общества) и виновницы торжества, танцевавшей с очередным кавалером. Что ж, самое время и мне исчезнуть. Праздника мне более чем хватило, пора и поработать.

Дорогу в западное крыло я знала хорошо, так что расспрашивать никого не пришлось. Пройти насквозь анфиладу комнат, пересечь музыкальный зал, миновать узкий коридор и выйти к… зеркальной гостиной?!

Прежде здесь такой не было, это точно. Я помнила обстановку довольно неплохо. Мебель была светло-бежевая, портьеры, наоборот, темные, тяжелые, со старомодными оборками. В дальнем левом углу застыла статуя девушки, держащей на плече кувшин. Старший дворецкий как-то раз отчаянно спорил с офицером охраны о ее происхождении. Первый с пеной у рта доказывал, что изваянию добрая тысяча лет, второй ухмылялся в пышные усы и утверждал, что это всего лишь умелая подделка. Дело чуть не дошло до драки. Точно, дворецкий тогда опустил поднос с корреспонденцией на низкий буковый столик, которого сейчас в совершенно пустом помещении не было. Как и прочих предметов обстановки. Зато зеркала… Быть может, их не так уж и много, но они столь умело расставлены, что кажется, будто комната вот-вот взорвется от обилия моих отражений.

Это выглядело, как… ловушка. И я собиралась развернуться и уйти (плевать на мнимую позорность бегства: сражаться лучше на своей территории или хотя бы по своим правилам), но спустя мгновение поняла: слишком поздно. Дверь, еще недавно такую доступную, теперь преграждало очередное зеркало. А мне в спину уже летел крупный огненный шар. Я разбежалась и прыгнула, с легкостью преодолевая ближайший стеклянный барьер.