Ольга Куно - Семь ключей от зазеркалья [litres]

– Вы сказали, что это взаимовыгодное предложение, – лениво заметила я. – Что получает институт, я приблизительно поняла. Но зачем это нужно мне?

Ректор улыбнулся, подался вперед, и я поняла: ему есть что ответить. И невольно заразилась его улыбкой. Похоже, в некоторых вопросах этот человек отлично умел добиваться своего – значительно лучше, чем в магических фокусах.

– Вы получите возможность с близкого расстояния понаблюдать за нашими лучшими зеркальщиками. – Он с победоносным видом откинулся на спинку стула. – Вас ведь интересовали талантливые студенты. Так вот, именно они придут в вашу группу. И вы сможете посмотреть на них в действии, притом сами решите, какие именно назначить задания. С одним условием: они должны быть безопасными. Все-таки мы в ответе за своих подопечных.

Я поджала губы, задумавшись над его предложением. Рациональное зерно бесспорно присутствовало, но работать в этом сумасшедшем доме?!

– К преподавателям вы тоже сможете присмотреться. – Крофт понял, что сумел подобрать ко мне ключик, и теперь стремился дожать. – У нас сплоченный коллектив, общения достаточно. Давайте говорить откровенно. Вы ищете хранителя институтского артефакта. В таком случае что может быть лучше, чем на легальных и совершенно безобидных основаниях работать на факультете зеркальных глубин? Я не случайно предложил именно мини-курс: это не вынудит вас потратить на нас слишком много времени. А выиграем мы все. Я, знаете ли, тоже не заинтересован еще в одном убийстве, тем более в стенах этого заведения.

Я выразительно приподняла брови.

– Я ведь слежу за политической ситуацией, – ответил на немой вопрос ректор. – И умею делать логические выводы. Трое из семерых – это слишком много для случайного совпадения.

Я утвердительно кивнула, при этом не упоминая о главном: в стенах института вполне мог находиться не только хранитель, но и Охотник.

– И поэтому вы решили пригласить меня?

– Поэтому – лишь во вторую очередь. Все же у нас есть и свои специалисты. Я очень надеюсь, что они сумеют справиться с ситуацией.

– И какая же причина – первая?

– Ваш курс станет жемчужиной нашей учебной программы, – широко и обаятельно улыбнулся Крофт. – Ну как, по рукам?

– Сколько у меня будет студентов? – мрачно вопросила я, чувствуя, что положительный ответ неизбежен, но стараясь оттянуть момент.

– Немного, – поспешил заверить ректор, явно заметивший, что толпы не приводят меня в восторг. – Мы установим так называемую «пропускную оценку» – средний балл, который студент должен был получить за предыдущие годы обучения, чтобы поступить к вам на курс. Так вы получите только самых лучших. Это сделает семинар более эффективным и станет стимулом для остальных: они будут знать, что за хорошую учебу можно получить нечто интересное. Ах да, ну и конечно, именно эта группа важна для вашего расследования, – добавил он, заметив, как тяжелеет мой взгляд. – Подать заявку смогут лучшие студенты, со второго года по пятый. Думаю, это реально, ведь ваши занятия не будут привязаны к общей программе. Первокурсников допускать не будем: им не хватает теоретической базы, да и для вас они интереса не представляют. Хранитель не мог оказаться в этом потоке, ведь профессор Дэггарт скончался прежде, чем они начали свое обучение.

Охотник среди первокурсников – это тоже бред. Правда, и среди тех, кто опережает их на один год, тоже. Зато те, кто скоро получит диплом, – дело другое. Знаний у них много, а головы покамест горячие. В такие, пожалуй, может прийти глупость вроде желания поиграть с величайшим из зеркал.

– Группа переполнена не будет, – продолжал, прерывая мои раздумья, Крофт. – Вы ведь сами знаете: не так уж много рождается детей с талантом к зеркальной магии. И уж тем более мало кто способен погружаться глубже первого уровня. Отсеять тех, у кого недостаточно высокие оценки – и, думаю, со всей кафедры наберется десять – пятнадцать человек. Ну так как? – Он испытующе заглянул мне в глаза.

– Я согласна, – вздохнула я с видом человека, выносящего самому себе приговор.

– Вот и чудесно! – потер руки Крофт.

– Только не думайте, что я откажусь от жалованья, – мстительно предупредила я, хотя в деньгах нуждалась в последнюю очередь.

– Все устроим согласно штатному расписанию, – пообещал ректор. – А договор магистр Торренс составит в ближайшее время, и мы пришлем его вам на дом с посыльным.

– Подписывать кровью? – мрачно поинтересовалась я.

Лицо Крофта недоуменно вытянулось:

– Какой кровью?

– Той, которую будут пить из меня ваши студенты.

– Строго говоря, они теперь – ваши студенты, – поправил ректор с ласковыми интонациями, пропитанными сарказмом. – Но не стоит тревожиться. На самом деле они смирные. Думаю, они вам понравятся.

– Не сомневаюсь, – пессимистично пробурчала я и, распрощавшись, покинула кабинет.

Следовало хорошенько обо всем подумать, полноценно осознать, во что я вляпалась, и, быть может, повторно напиться, только на сей раз в обществе Хаша. Однако за дверью меня ожидал сюрприз в лице декана факультета стихий.

– Вы не могли бы заглянуть ко мне на минутку? – спросил, поздоровавшись, Кейл, и я, решив не возражать, последовала за ним.

Посетить его рабочий кабинет оказалось любопытно. Начать с того, что все здесь было несколько старомодно, тяжеловесно, но одновременно функционально. Массивные часы с темным циферблатом исправно тикали на полке. Нож для бумаг с инкрустированной серебром ручкой, рабочий стол с несколькими выдвижными ящиками по периметру, шкаф с многочисленными ячейками на таких низких ножках, что, казалось, его дно вот-вот коснется пола. Конверты, чистые листы, книги, перья – все с идеальной аккуратностью разложено по своим местам. Такой порядок никогда не был мне свойствен, и мебель я предпочитала иного рода, и тем не менее чем-то эта комната напомнила мне другую, ту, что осталась в открытом всем ветрам захолустье, с огромным зеркалом (не чета здешнему), креслом-качалкой и брошенной впопыхах книгой.

Следующим сюрпризом оказался огромный букет роз, каковой Кейл, подхватив со стола, сразу же мне и вручил.

– Я подумал, что при всех это будет несколько неловко, – объяснил он, смущенно пожав плечами, и отступил на пару шагов.

– Спасибо. Это неожиданно, – призналась я, глядя на него поверх бутонов.

– Я не знал, какие цветы вы любите, поэтому решил прибегнуть к классике.

– Я тоже не знаю, какие цветы люблю, – успокоила я его.

А потом меня будто обухом по голове ударило. Ирисы. Я была неравнодушна к ирисам… когда-то. Но успела об этом забыть.

– Надеюсь, вы на меня не в обиде, – проговорила я, когда пауза чересчур затянулась.