Аркадия Мартин - Память, что зовется империей [litres]

Чувственная память передавалась по имаго-линии лучше всего. Запахи. Иногда звуки, воспоминания могла активировать музыка, но запах и вкус – наименее сюжетные и наиболее емкие виды памяти, легче других переносятся от человека к следующему в очереди. Возможно, Искандр остался с ней – пропал не так бесследно, как она думала, на это можно было надеяться благодаря головокружительно странному ощущению из-за отражения чужой нейрохимии.

– Ваше величество, – сказала она, – станция Лсел приветствует вас.

– Тейкскалаан приветствует тебя , Махит Дзмаре, – произнес император. Словно без формальностей, словно просто рад ее видеть.

Да что же такого сделал здесь Искандр?

– И облекает тебя дипломатическими полномочиями, – продолжал Шесть Путь. – Мы рады выбору посла и выражаем пожелание, чтобы твоя служба вела ко взаимному благополучию.

Он все еще не выпустил ее запястья. На его ладони был толстый шрам, он прижимался к ее коже, и в мыслях ярко встал тот первый проблеск воспоминаний, когда Искандр резал ладонь для клятвы, и она задалась вопросом, сколько клятв на крови давал за жизнь император. Горячая хватка не отпускала, и не отпускал припадок окситоцинового счастья, который принадлежал не ей , и как же хотелось допросить Искандра, кем именно он был для императора всего Тейкскалаана ? Каким-то образом она смогла заставить себя кивнуть, с корректной формальностью поблагодарить императора, поклониться и спуститься по ступенькам не споткнувшись.

– Мне надо присесть, – сказала она Три Саргасс.

– Еще рано, – ответила Три Саргасс не без сочувствия. – Прямо к нам направляется Десять Перл. Ты упадешь в обморок?

– Люди часто падают в обморок после аудиенций?

– Чаще в дневных драмах по трансляциям, но и самое странное становится рутинным…

– Я не упаду в обморок, Три Саргасс, – сказала Махит. Та сжала ее руку.

– Блестяще! Ты отлично справляешься.

В этом Махит сомневалась, зато могла притвориться на протяжении этого политического театра. Она сжала пальцы Три Саргасс в ответ и отпустила. Отошла от помоста подальше, на открытое пространство в блеске толпы. Она чувствовала, как внимание зала смещается от императора, который откинулся после окончания аудиенций на спинку трона и что-то шептал своему крошечному клону, к варварскому послу, которая вышла под свет на открытом пространстве – публичное заявление, что сейчас будет что-то важное , а им, возможно, стоит на это взглянуть.

Для икспланатля – ведь министр науки явно был ученым, а не просто посаженным бюрократом – Десять Перлу хватало театральности, чтобы понять, что Махит приняла его предложение о публичной встрече и согласилась на игру. Теперь она встала настолько заметно, насколько это только возможно во Дворце-Земля. Он должен это оценить. К утру следующие пять минут попадут во все новостные трансляции – рядом с голограммами Махит, которую держит за руки император, – и ученый направился к ней во всем блеске темно-красного фрака: костлявый мужчина со сгорбленными плечами ученого. Он был старше, чем в воспоминании – более сутулым, – но все еще носил по кольцу на каждом пальце: тонкие полоски из перламутра, без камней. В честь своего имени – броско, но и не без самоиронии. Махит восхитилась. Как восхищался Искандр – внутри нее было то же печальное понимание шутки. Искреннее ли его чувство, наверняка Махит знать не могла.

– Госпожа посол, – сказал Десять Перл. – Поздравляю с назначением.

Махит склонилась и сложила руки.

– Премного благодарна, – отозвалась она на целый уровень формальности ниже, чем полагается поддерживать при дворе. Но на этом рауте она планировала сыграть наивную иностранку и пойдет до конца, хоть еще и отходила от вызванных имаго нейрохимикатов в организме – прилива окситоцина после встречи с императором, отголоска разговора Искандра с этим человеком – пятнадцатилетней давности. Метро . Город как разум – алгоритм, надзиравший, где находятся люди, и плавно под них подстраивающийся.

– Искренне сочувствую из-за несчастного случая, постигшего вашего предшественника, – продолжал Десять Перл. – Я чувствую личную ответственность; мне стоило справиться о его биологической восприимчивости.

«Биологическая восприимчивость»! Ну и выражение. Махит всей душой надеялась, что не разразится истерическим хихиканьем; это испортит все представление для новостных трансляций.

– Уверена, вы не могли ничего поделать, – сказала она, умудряясь сохранить каменное лицо. – Станция Лсел, конечно, не таит вражды к министерству науки, – даже варвар знает фразу «таить вражду»; обычный дипломатический оборот. Это то, что делают перед объявлением войны.

– Благодарю за чуткость, – сказал Десять Перл. – Вы делаете честь своему правительству. Они в вас не ошиблись.

– Надеюсь, – сказала Махит. Льстивая, наивная, доверчивая провинциалка. Не политическая угроза. Вовсе нет, даже несмотря на приветствие императора. Конечно, долго этот образ не продержится – в эту конкретную игру она играла только с Десять Перлом, – но это все же игра на камеры и защитит на какое-то время. Несколько дней. Неделя, пока кто-нибудь не попытается ее убить, как убили Искандра, который, очевидно, был весьма опасен.

В таком ключе она еще не думала. Что выигрывает себе время.

Осознание притушило весь оставшийся нейрохимический кайф.

– Посол Агавн оставил мало записей, – продолжала она, пожимая плечами, словно имея в виду: «что поделаешь с ошибками мертвецов». – Но я бы, конечно, хотела продолжить все проекты, которые он вел в сотрудничестве с министерством науки. – Быстрый вдох, а потом она позволила лицу принять выражение Искандра – знакомое-незнакомое растяжение более широких мышц, глубже посаженных глаз – и сказала: – Автоматические системы – без ошибок и конфликтов, – ваши алгоритмы, конечно же, все еще находятся в обращении.

Десять Перл задержал на ней взгляд на долю секунды дольше – не слишком ли она очевидно подбрасывает приманку для более уединенной встречи? Пользуется тем, что Искандр сказал так давно, – но казалось, это такой верный ход , – и потом ученый кивнул, ответил:

– Возможно, мы вдвоем сможем воскресить то, к чему стремился посол Агавн: его интересовали наши автоматические системы и их применение на вашей станции. Уверен, и вас тоже. Пусть ваша посредница договорится о времени и месте. Уверен, я смогу принять вас на этой неделе.

«Воскресить» – ужасный выбор слова.

– Конечно, – сказала Махит. Снова поклонилась. – Надеюсь на множество будущих достижений для нас обоих.

– Разумеется, – отозвался Десять Перл. Шагнул ближе – чуть преступив тейкскалаанские нормы личного пространства, ровно в ту зону близости, в которой Махит было уютнее всего: так на станции Лсел, где не хватает места для обособленности, стоят друзья. – Будьте осторожны, посол, – сказал он.