Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

Будь у Макъявела руки, он уже давно расправился бы с нею.

Будь у него желудок, он уже давно переварил бы ее.

Будь у него зубы, он уже давно изжевал бы ее.

Но компьютер – всего лишь безжизненная машина, состоящая из неорганических деталей. Находясь в чреве компьютера, 103-я королева стала вспоминать схему печатной платы, про которую ей рассказывала Франсина, и вдруг благодаря инфракрасному зрению разглядела сквозь решетку вентилятора огромный глаз своего врага – человека.

Максимилиан узнал муравьиху по желтой отметине на лбу и пустил в нее инсектицидное облако. Дыхательные отверстия у нее все еще были открыты, и она закашлялась, но второе ядовитое облако превратило чрево компьютера в некое подобие английской гавани, затянутой туманом. Кислотный воздух пожирал ее изнутри. Это было невыносимо.

– Скорей на воздух!

Она выбралась наружу через щель устройства считывания гибких дисков, и ее снова встретили выстрелы. Она увернулась от пуль, казавшихся ей ракетами. Но карманный фонарик держал ее под прицелом, заставляя метаться в луче света.

Пытаясь вырваться из слепящего круга, она прошмыгнула под дверью кабинета в гостиную и затаилась под ковром. Ковер приподнялся. Она метнулась под кресло. Кресло опрокинулось.

Муравьиха, обезумев от страха, бросилась к куче обуви. На ее поиски отправилось уже несколько Пальцев. По крайней мере с десяток. Она укрылась в нейлоновых зарослях густой бахромы по краям паласа.

И что теперь?

Она пошевелила усиками и уловила струю пропахшего углем воздуха. Она мигом выбралась из-под паласа и кинулась к вертикальному туннелю напротив. Превосходное убежище! Вот только луч фонарика следовал за нею по пятам.

– Вот, значит, ты где, 103-я, – в дымоходе… что ж, теперь ты попалась, проклятая муравьиха! – вскричал Максимилиан, шаря лучом фонарика внутри вытяжной трубы.

Муравьиха взбиралась все выше по вертикальному туннелю, загребая лапами сажу.

Максимилиан хотел было выпустить в нее очередное инсектицидное облако, но баллончик был пуст. Поскольку в нижней части дымоход был достаточно широк и там мог свободно поместиться взрослый человек, комиссар решил взобраться по нему и раздавить 103-ю. Пока он не увидит своими глазами расплющенное тельце проклятой букашки, он не успокоится.

Человек ухватился за старые камни обеими пятернями, согласованно управлявшимися с помощью мозговых нервных центров. А где-то внизу искали опоры его ноги, еще более неловкие, да еще стесненные обувью.

Однако чем больше сужался дымоход, тем легче было по нему карабкаться. Упираясь в его стенки локтями и коленями, Максимилиан легко поднимался все выше, как настоящий альпинист.

103-я королева не ожидала, что он полезет вслед за нею. Она взобралась еще выше. Он тоже вскарабкался повыше. Муравьиха чувствовала маслянистый запах гнавшегося за нею Пальца. Для муравьев Пальцы пахли каштановым маслом.

Максимилиан запыхался. Карабкаться на четвереньках по вертикальной трубе в его-то возрасте! Он посветил фонариком вверх и, как ему показалось, разглядел пару крохотных усиков, направленных в его сторону с явным вызовом. Он поднялся еще на пару сантиметров. Труба в этом месте сужалась еще больше, и протискиваться вверх становилось все труднее. Сначала он двинулся правым боком, потом, уткнувшись им в стенку, приподнял правое плечо и, когда и оно уперлось в стенку, вытянул вверх правую руку.

103-я королева укрылась в зиявшей в кирпиче ложбинке, которую Максимилиан тут же осветил. Добраться до муравьихи в таком укрытии было трудно, но, преодолев столько трудностей, он вряд ли теперь даст ей ускользнуть. Поднять руку выше он уже был не в силах – мог только пустить в ход пятерню.

Муравьиха отпрянула. Палец был совсем близко – она оказалась в ловушке.

– Уж теперь-то ты не уйдешь, – процедил сквозь стиснутые зубы Максимилиан.

Он уже прикоснулся к муравьихе – во всяком случае, ему так показалось, – и тут же пожалел, что не придавил ее. Тогда он сунул в ложбинку указательный палец, но 103-я королева отскочила в сторону и прокусила ему палец до крови.

– Ай!

Из крохотной ранки выступила кровь. Муравьиха понимала: теперь ей остается только впрыснуть в ранку кислоту. Как будто специально для такого случая она наполнила брюшную железу семидесятипроцентной кислотой – едкая струя неминуемо должна была вызвать болезненную реакцию.

103-я королева заняла исходную позицию – и промахнулась. Ядовитая струя угодила в ноготь, нисколько его не повредив. Палец задергался в воздухе. Хотя она была заперта в своем убежище, силы противников теперь практически сравнялись.

Она уже превратилась в малюсенькую уставшую букашку, которой предстояло сразиться с грозным указательным пальцем. Оружие муравьихи – наполненный кислотой брюшной мешок и крохотные острые челюсти.

Оружие Пальца – остроконечный, похожий на лопату ноготь и крепкие мышцы.

Максимилиан выдохнул от напряжения. Ему хотелось пустить в ход другие пальцы – в помощь указательному. Расцарапав руку, он все же изловчился всунуть четыре пальца в трещину на кирпиче.

Поединок. Подобно громадному спруту из романа Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой», ручища Максимилиана Линара пыталась схватить маленького противника, судорожно шаря в воздухе.

Муравьиха восхищалась этой грозной, воинственной ручищей и вместе с тем боялась ее. В самом деле, Пальцы даже не представляли себе, как им повезло иметь такие отростки! Она ловко уворачивалась от длинных розовых щупалец, которые то сжимались, то разжимались, силясь ее сцапать и раздавить. Она дала несколько кислотных залпов, но окровавленную мишень так и не поразила. Тогда она решила прокусить другие пальцы. И на их розовой плоти появились новые порезы.

Пальцы задергались все сильнее, но не отступили. Муравьиха недооценила их упорства. Получив прямой удар в лицо, она отлетела в глубину своего убежища.

Ручища изготовилась для нового щелчка. Указательный палец согнулся колесом – большому пальцу достаточно было отпустить его, и сокрушительный щелчок пришелся бы прямо в цель.

– Мой единственный подлинный враг – страх.

Она подумала о 24-м принце, своем преходящем супруге. Он успел ее осеменить. Скоро она должна отложить яйца. Он погиб ради нее. И ей надо выжить ради него.

Она высмотрела рану пошире и что было силы метнула в нее ядовитую струю.

От ожога человек чуть отпрянул, не удержался, соскользнул вниз, тяжело грохнулся в кучу золы. И так и остался лежать с переломанными шейными позвонками.

Поединок закончился. Жаль, что этот подвиг не запечатлела ни одна телекамера. Разве теперь кто поверит? Муравей, совсем малюсенький муравьишка одолел Голиафа!