Бернар Вербер - День Муравья [litres]

– Просто идеальное оружие!

– Однако вам все-таки удалось остаться в живых, комиссар Мельес. На самом деле, чтобы избежать смерти, нужно было только убежать. Наши стальные муравьи передвигаются достаточно медленно, вы сами в этом убедились, увидев их у нас дома. Но большинство людей, встретившись с ними, так пугаются, что от страха и неожиданности замирают, а не бегут к двери. К тому же в наши времена замки стали такими сложными, что дрожащими руками с ними быстро не справиться, вот ты и не успел убежать от врагов. Парадокс эпохи: люди с самыми прочными бронированными дверьми стали самыми уязвимыми жертвами.

– Значит, именно так погибли братья Сальта, Каролина Ногар, Максимильен Макхариус, супруги Одержен и Мигель Синериаз? – перечислил полицейский.

– Да. Восемь разработчиков проекта «Вавилон». Мы послали убийц и к вашему Такагуми – боялись упустить японское направление.

– Да, мы к тому времени уже поняли, насколько эффективны ваши домовые. Можно на них взглянуть?

Мадам Рамирес отправилась на чердак за муравьем. Нужно было рассматривать его близко-близко, чтобы понять: это не живой муравей, а крошечный робот. Металлические усики, две мини-камеры широкого обзора в качестве глаз, брюшко с капсулой, способной выстреливать кислотой, нержавеющие жвалы, острые как бритва. Робот работал на батарейке, помещенной в грудной части. Находившийся в голове микропроцессор управлял всеми движениями и обрабатывал информацию, полученную искусственными сенсорами.

Летиция с лупой в руке восхищенно рассматривала крошечный шедевр часового мастера.

– Сколько же всего мог бы сделать этот малыш! Быть шпионом, участвовать в военных конфликтах и космических одиссеях… Это же настоящая революция в подходе к созданию искусственного интеллекта! А на вид – всего лишь крошечный муравей.

– Важен не только вид, важен муравьиный образ мышления, – снова напомнила мадам Рамирес. – Для того чтобы робот успешно действовал, нужно было воспроизвести их менталитет. Послушайте, что пишет ваш отец.

Жюльетта полистала энциклопедию и дала им прочесть статью.

Антропоморфизм: Люди рассуждают исключительно по-человечески, они судят обо всем только со своей точки зрения. И они собой очень горды и довольны. Они дорожат своей логикой, воображают, что очень чувствительны. Все вокруг они меряют своей меркой, считая, что разумом обладают одни только люди. Они создали легенду о Франкенштейне, сотворившем свое подобие так же, как Бог сотворил Адама. Их матрица всегда одна и та же. Делая андроидов, люди воспроизводят свой образ жизни, мышления, взаимоотношений. В один прекрасный день они создадут робота-президента или робота– папу римского, но не изменят своего образа мыслей. А между тем существует множество картин мира! Муравьи предлагают нам свою. Инопланетяне, возможно, предложат совсем другую.

Жак Мельес с задумчивым видом жевал резинку.

– Все это интересно. Остался только один вопрос, который занимает меня в первую очередь. Почему вы хотели убить меня, мадам Рамирес?

– Ну-у… Начнем с того, что мы опасались не вас, а мадемуазель Уэллс. Мы читали ее статьи и поняли: она стала о чем-то догадываться. А что касается вас, то мы знать не знали даже, что вы существуете.

Мельес, казалось, еще больше сосредоточился на своей жевательной резинке. Мадам Рамирес продолжила:

– Мы стали наблюдать за мадемуазель Уэллс и поместили к ней одного из наших искусственных муравьев. А вы с вашей историей о дудочнике из Гамельна просто руки к нам протянули. Вот тогда мы и решили послать к вам наших муравьев.

– А я-то во всем обвинил мадемуазель Уэллс. Но тут вы продолжили убийства.

– Профессор Мигель Синериаз завершил работу по созданию яда. Именно его и необходимо было уничтожить во что бы то ни стало.

– И где теперь этот универсальный уничтожитель муравьев под названием «Вавилон»?

– После смерти Синериаза один наш муравей-коммандос уничтожил пробирку со страшным ядом. Насколько нам известно, другой не существует. Будем надеяться, что ни у кого из ученых больше не появится подобной идеи. Но Эдмонд Уэллс написал, что идеи носятся в воздухе… И хорошие, и плохие! – Жюльетта вздохнула. – Ну вот, теперь вы знаете все. Я ответила на все ваши вопросы, ничего не скрыла.

Мадам Рамирес протянула руки, словно ожидая, что Мельес вытащит из кармана наручники и наденет на нее.

– Допрашивайте меня. Арестуйте. Посадите в тюрьму. Но умоляю, не трогайте моего мужа. Он хороший человек. Он просто не мыслит себе мира без муравьев. Он хотел спасти планетарное богатство, уничтожить которое грозилась горстка ученых, обезумевших от гордыни. Пожалуйста, не трогайте Артура. Он уже приговорен. У него рак.

Есть новости о военном походе?

Нет, пока никаких.

Как это никаких? Ни одной мухи-разведчицы с восточной стороны?

Шли-пу-ни приближает усики ко рту и старательно их вычищает. У нее возникает предчувствие, что не все идет так гладко, как ей бы хотелось. Может, муравьи устали убивать Пальцев?

Королева интересуется: решена ли проблема с мятежниками?

Солдат отвечает, что их теперь две-три сотни, но отыскать их нелегко.

Одиннадцатая заповедь: Этой ночью мне приснился странный сон. Мне снилось, что Париж подняла большая лопата и поместила в стеклянный аквариум. Все, конечно, смешалось при перемещении, и верхушка Эйфелевой башни проткнула стену моего туалета. Все вверх дном, хожу по потолку, тысячи пешеходов давятся у моего закрытого окна. Автомобили врезаются в трубы, фонари проломили пол. Вся мебель опрокинулась, и я убежал из своей квартиры. На улицах полный хаос, Триумфальная арка разбилась на кусочки, собор Парижской Богоматери перевернулся, и обе его башни воткнулись в землю. Вагоны метро выброшены на поверхность, из их распоротых животов течет конфитюр из человеческой плоти. Я пробираюсь через развалины и утыкаюсь в стеклянную стену. А за ней глаз. Один только глаз, но огромный, как свод небесный. И он на меня смотрит. Он хочет узнать, что я буду делать, и начинает стучать, как я думаю, гигантской ложкой по стеклу. Гремит, как невероятных размеров колокол. Все стекла, которые еще оставались в домах, вылетают. А глаз все смотрит, и он в сто раз больше солнца. Мне не захотелось, чтобы все так и было. После этого сна я не ходил больше в лес за муравейниками. Если кто-то из моих погибнет, я не буду искать им замены. Этот сон вдохновил меня на 11-ю заповедь, но сначала я сам попробую ей следовать, а уж потом буду внушать окружающим: не делай другим того, чего не хочешь для себя. И под словом «другие» я имею в виду абсолютно всех.