Антонина Крейн - Шолох. Тень разрастается

Я тяжело сглотнула, поняв, что сейчас будет – у Кад всегда были проблемы с именами собственными…

– И да будут звать тебя, сегодня и во веки веков… – Кадия патетически простерла руку вслед ковыляющей прочь ящерке, – королева Бурундук. Драконья королева Бурундук. – Подружка гордо закивала.

Королева Бурундук обернулась и бросила на Кадию странный, на удивление разумный взгляд безбровых черных глаз.

– И что же нам теперь делать? – пробормотала я, когда королева Бурундук начала по-хозяйски жевать штанину Дахху, а Дахху, чуть не поскуливая от ужаса, вжимался все глубже и глубже в фортепиано.

– Судя по всему, идея с открытием купола отменяется. – Полынь поднялся с пола и пощупал свеженькую шишку – вторая за сутки, ох.

– Ну какого праха, а?! – раздосадованно взвыл Мелисандр и навис над Анте: – Господин Давьер! Ну вы же приличный человек! Что вы наделали?!

Анте приподнялся с ковра и начал старательно отряхиваться, оскорбляя мои чувства хозяюшки, и без того сегодня попранные.

– Я спас вас от чудовищной глупости, – высокомерно заявил маньяк. – Открыть кромен – это хорошая идея, – поспешил заверить он нас, устрашившись брошенных на него злобных взглядов. – Но для открытия подойдет любое драконье яйцо. Не обязательно самочка.

– И где ж мы возьмем его, умник? – Мел продолжал негодовать.

– У драконов, где еще, – пожал плечами Анте. – Они с удовольствием выменяют обычное яйцо на нее… – Он кивнул в сторону дракончика, интенсивно топчущегося по расслабившемуся наконец-то Дахху.

– У «нее» есть имя, – напомнила Кадия и, не поднимаясь, еще раз профилактически пнула маньяка по ноге. – Ее зовут королева Бурундук. Прошу называть так, и никак иначе.

– Как тебе будет угодно… – Анте прикрыл глаза.

Я задумчиво уставилась на настенные часы.

Старые добрые ходики неумолимо тикали, и секундная стрелка безжалостно, безапелляционно плыла вперед. Не перескакивала с деления на деления, а именно плыла, будто ускоряя этой плавностью и без того страшный ход времени…

Ненавижу эти часы. Никак не соберусь их снять. Но, знаете, это моя маленькая смелость.

Мой крохотный подвиг – смотреть на неумолимо бегущее время, а не прятаться от него.

Я вздохнула:

– То есть теперь мы не только должны доплыть до купола, торчащего где-то в море, но и предварительно смотаться к драконам на далекий-далекий север? Просто хочу уточнить. Или… Или к вам теперь вернется магия, Анте? – ахнула я.

Хранитель покачал головой: вряд ли это сработает так быстро, Тинави.

– Пусть вас утешит, что от драконов до купола очень близко, – сказал Анте Давьер и спиной оперся на каминную полку с моими тринапскими наградами.

– Драконы. Кхм. Тут одной быстроходной шуккой не обойдешься, – цокнул языком Полынь.

Мы все с ним согласились.

Даже юный дракон, как раз сумевший выпустить свой первый огонь – ровно такой, что хватило прожечь дырку в шарфе Дахху.

И снова забрезжил рассвет…

Я встретила его, сидя верхом на зубчатой стене Чрезвычайного департамента.

Подо мной простирался Шолох. Пока еще темные улицы слепо вглядывались в меня – незнакомку. Их поглощал мрак, мерно бьющийся о синий свет магических сфер, и оранжевый – деревьев ошши. Черные зрачки широких луж, заливающих мостовые, косились на меня, то ли заигрывая, то ли устрашая.

Я сидела на гребне стены, как летучая мышь. Как черная кошка. Как убийца из Ночного Клана. Выбирай любое звание: пока ты жив – ты свободен в титулах, друг!

Звенящий купол мироздания гремел надо мной цирковым шатром. Меркнущие на западе звезды подмигивали, как подвыпившие танцовщицы кабаре, а солнце лениво, неохотно выкатывалось с востока. И, кажется, оно отчаянно торговалось с кем-то незримым: «Погоди, ну зачем сейчас? Ну дай отоспаться! Лето же – время отпусков, ну погоди!»

Попросите меня: Тинави, а расскажи нам о своей жизни?

И я скажу: рассветы и закаты, друзья мои, сплошные рассветы и закаты. Из тьмы во свет, из света в тьму, на огромных качелях вселенной. Долетаешь до наивысшей точки, и дух замирает в тиши: половина неба рассыпана, будто лукошко черники; по другой, виляя хвостами, плывут золотые рыбы Отца. И ты – в центре, в сиянии вечных бликов, искра твоя полыхает, душа обнимает мир. И, кажется, ты вечен, но… Качели срываются обратно. Из света в тьму, из тьмы во свет.

И главное при развороте – не терять надежды.

Рассветы и закаты – все самое важное умещается в них, из года в год, как ни пытаюсь я устаканить режим сна… И каждый из этих рассветов-закатов – уникален. Не только небесными красками, но и характером хардкора в моей жизни, как говорит Карл.

– П-с-с, Стражди! Ты заснула, что ли? – Громкий шепот выдернул меня из мечтаний.

Я встрепенулась. Внизу, с внутренней стороны двора, мне махал Мелисандр Кес. Подле него стояла Кадия с факелом в руках.

Я кивнула и тихо спрыгнула со стены на растянутую ребятами страховочную сеть.

– У вас все получилось? – встревоженно уточнила я.

– Ага. – Кадия и Мелисандр кивнули.

Мы находились в квадратном дворике Чрезвычайного департамента. Он был весь утыкан фиолетовыми кристаллами и мотивационными табличками на столбах. Среди последних я обратила внимание на загадочное: «Тому, что движется, отдай честь. Что не движется – покрась».

После того как спутники помогли мне выбраться из сети, в которой я запуталась, как свежепойманная севрюжка, мы спрятались в клумбе кристаллов, чтобы обменяться новостями.

Кадия взволнованно вещала:

– Я сказала на воротах, что мне надо срочно проверить один документ в кабинете командора Груби Драби – и охранник не стал возражать. Я выманила его под свет уличного фонаря, якобы для того, чтобы он рассмотрел мой пропуск – и тогда Мел прошмыгнул мимо.

От пережитого риска Кадия так очаровательно разрумянилась, что я невольно залюбовалась подругой.

Мелисандру тоже захотелось вставить словечко:

– Оба предохранителя мы выключили. И в кабинете, и в коридоре. А ты как?

– Увы, не без неприятностей! – Я вздохнула. – Сначала-то все было хорошо. Я залезла на дуб, который указала Кадия. Зацепила стенной зубец при помощи лассо и, пусть со скрипом, но переползла наверх. А там… Оказалось, был дозорный гном. Который уснул под стеной вместо того, чтобы делать обход. Я в темноте наступила прямо на него. Он очнулся и, скажем так, очень удивился моему появлению, но я успела его… э-э, успокоить до того, как он поднял панику.

Мелисандр сделал страшные глаза. Страшно-восхищенные:

– Ты его укокошила?

– Что?! Нет, конечно, помилуй, Мел! Просто вырубила…