Екатерина Лесина - Драконья кровь

- Я велел ему добить несчастного. Боюсь, это все, что я мог сделать. Клайв, подержи ее. Время пришло.

Клайв двигался быстро.

И бесшумно.

Милдред успела отпрянуть от решетки и ударила по скрюченным пальцам.

- Не смей, - сказала она как можно более строго. – До чего ты докатился? Посмотри на себя! Сколько заповедей ты нарушил?

Ей удалось зацепиться взглядом.

И вытащить этот затаенный страх безумца. Разум… разум сам сделает остальное. И Клайв отступил, робко спросив:

- Мама?

У нее бы получилось.

У нее определенно получилось бы, несмотря на боль в голове и горло, которое будто невидимая рука сдавила. На кровь, что потекла из носу. На мошки в глазах… у нее обязательно получилось бы.

- Выпусти меня немедленно, дрянной мальчишка!

…только Джонни не собирался упускать свою жертву. Громкий удар по прутьям заставил женщину в клетке взвыть, а Клайва отшатнуться с ужасом.

- Надо же, какая хитрая, - Джонни вновь ударил по прутьям железной палкой. – Из тебя получится красивое чучело…

Прут крутанулся.

- Клайв, не стой… разве ты не видишь? В нее вселился Дьявол и мы должны его изгнать. Только мы и способны это сделать. Как обычно… ты ведь знаешь?

Клайв медленно кивнул.

- Войди и подержи. Мы спасем ее. Как других. Тело не важно, главное, душа ее очистится перед Господом. Ты ведь справишься?

Милдред отступила к стене. Она… что она сумеет сделать? Ничего. Но и просто стоять, ожидая, когда кто-то превратит тебя… превратит… в воющую безумную тварь, вроде той, что металась в соседней клетке.

- Не надо, - тихо попросила она. – Клайв, мама бы не одобрила…

- Видишь? Это Дьявол. Он притворяется твоей матерью, но ты же помнишь, что и она была далека от истинной веры. Только отец тебя любил. А что он приказал?

- Слушаться тебя.

И Клайв шагнул к клетке. Его пальцы сжали засов, а четки опутали руку. Засов поддался легко, а Клайв тихо произнес:

- Благословенны кроткие…

Ну уж нет.

Кротости Милдред никогда не хватало. Она отступала и отступала, пусть клетка оказалась невелика, она забилась в угол ее, присела, закрывая лицо руками.

Жертва должна выглядеть жертвой.

Жертва может сопротивляться, но при этом она все одно должна выглядеть жертвой.

У Милдред будет лишь один шанс и тот призрачный, как разум безумицы, что заметалась по клетке, завыла на все голоса, вцепилась в прутья, мешая Джонни разглядеть, что происходит. Она точно знала, что Джонни боится.

Он создал эту женщину, но у него не хватит силы духа остаться наедине со своим созданием.

- Заткнись!

Шаг.

Сосредоточиться.

Шелест четок. Это только кажется, что бусины мелькают беззвучно.

Вой. И грохот металла о металл, который сменился возмущенным криком:

- Ах ты тварь…

Хохот безумицы.

Рука, которая легла на волосы. Ласковый голос:

- Блаженны кроткие, ибо им даровано царствие небесное…

Милдред выпрямилась, нырнув под эту руку, одновременно выкинув кулак, метя в подмышку, в незащищенную мягкую плоть. И головой ткнулась в живот, выбивая дух из того, кто слишком привык к иному поведению жертв. Она, не позволяя ему очнуться, ударила пальцами в глаза, стараясь не содрогнуться от отвращения.

И четки соскользнули на пол.

А человек взвыл к величайшей радости той, которая бешено колотила железным ломом по прутьям.

- Да, детка, я тебя недооценил… - Джонни отступил от клеток, и в руке его появился пистолет. – А теперь, будь добра, прекрати дурить. С такого расстояния я…

…с такого расстояния и вправду было сложно промахнуться.

Даже камнем.

Лука сперва собирался пристрелить урода, но револьвер сухо щелкнул и все… вот же, а он его, бесполезного, тащил через полподземелья. И чего, спрашивается, ради?

В клетке металось нечто, отдаленно напоминающее человека.

Выло.

Хохотало.

Милдред переступила через ублюдка, который скрутился на полу, а в руках Джонни появился крохотный дамский револьвер. Вот и что Луке оставалось?

Он вытащил камень.

Прикинул, что весит тот пару десятков фунтов. А затем швырнул, целя в затылок.

Попал.

Да.

Хорошо попал. Сумасшедшая в клетке замолчала, аккурат вовремя, чтобы Лука и не только он услышали характерный влажный хруст.

Рука дернулась.

И грохнул выстрел. Пуля ушла куда-то в потолок, а Джонни кулем влажного тряпья повалился на пол. А ведь казался приличным человеком.

- Надо же, - Милдред выбралась-таки из клетки. – А я… думала, что уже все…

- Все, - Лука поднял камень и положил его на стол.

Артефакт, все-таки.

Древний.

Ценный. Пусть и слегка измазанный мозгами.

- Точно все… я тебя запру. В доме. Куплю пять сковородок и пылесос. И еще этот… эту… штуку для индейки. Будешь жарить.

Она склонила голову на бок.

- Платьев. Двадцать. Лак для ногтей. Розовый. И для волос. Чтоб длинные, как у нормальной бабы… и револьвер тоже.

- Как у нормальной бабы?

Милдред первой шагнула навстречу.

- На дом согласна, а сковородки с пылесосом как-нибудь поделим. Но я ненавижу розовый лак.

- Хорошо.

От нее пахло кровью.

Но ведь цела. И ни царапины. И… и у него, между прочим, сердце тоже не железное. Оно, между прочим, ноет. И нечего обниматься, не поможет.

Почти.

Разве что самую малость.

- Сам весь в крови, - она вытерла его лицо платком. И откуда взяла? – А туда же, командовать… я не собиралась никуда влезать. Просто… просто получилось так. А наших он усыпил. То есть, надеюсь, что усыпил, а не отравил… и выйдет скорее всего, что это я виновата…

Она закусила губу и попросила очень тихо:

- Не уходи больше, ладно?

Не уйдет.

Теперь Лука и в уборную ее провожать будет. А револьвер нужен. Хороший. Для скрытого ношения. И ножей пару. Милдред с ножами научится, поймет, что так оно надо бы. Шпильки опять же бывают женские, Лука читал, которыми если что и в глаз ткнуть можно.

…второго ублюдка он просто связал.

Тот не сопротивлялся, поскуливал только.

- Знаешь, - Милдред села на стол рядом с камнем, трогать который не рискнула, но руки ее замерли над светящимся шаром. – А теперь у него другая энергия… совсем другая… правильная.

Она зажмурилась.

И улыбнулась.

Ненормальная. Но дом Лука купит. И сковородки с пылесосом. Просто Милли говорила, что не бывает нормального дома без сковородок. А ему хочется, чтобы если не нормальный, то почти, чтобы… может, когда-нибудь потом, очень потом, эта женщина и согласиться…

- Если ты меня поцелуешь, - Милдред не стала открывать глаз, - то я и сейчас соглашусь.

Лука хмыкнул.

- И вот на это тоже… и на то… нет, белое платье в мои-то годы просто нелепо. Давай как-нибудь без платья…

Стоило признать, что и от древних артефактов порой изрядная польза бывает.