Екатерина Лесина - Драконья кровь

…на том кладбище пару десятков тел уже откопали.

- Он полагает себя избранным. Защитником, чья миссия – хранить семью, а Зои своим романом оскорбила имя Эшби. И не только романом… я подозреваю, что младенец умер вовсе не от падения с лестницы. Но…

…доказать опять не выйдет.

Эта история уже попала в газеты, которые захлебываются от счастья, подсчитывая прибыль. Народу нравятся кровавые истории с такими же подробностями, которые, правда, здесь сочиняют на ходу. Но право слово, кому какое дело?

Особый отдел изъял все материалы из подпольной лаборатории. Для изучения, само собой. Лука подозревал, что ту девчонку тоже в скором времени переведут. А что, у Особого отдела тоже клиники имеются, тихие и хорошо оборудованные.

Главное, самому туда не попасть.

Камень опять же…

Источник.

Лука поскреб щеку. И вправду колючая до невозможности. Как вообще его Милдред терпит с дурным характером и этой вот щетиной?

Она могла кого и получше найти.

Вроде того хлыща из Особого, которого пришлось к источнику сопровождать, а потом слушать, как он слюной брызжет, захлебываясь то ли от восторга, то ли от возмущения, то ли от всего и разом. Ни того, ни другого Лука не понимал и, говоря по правде, не разделял. Было бы чему восторгаться…

Тело шерифа убрали.

Мумии тоже увезли вместе с доспехами. Розовый куст, засохший, выкопали столь бережно, что не оставалось сомнений – попробуют воскресить. Могли бы источник перевезти, перевезли бы… они и пытались. Разбирали каменную купель, осторожно, по кусочку, только вода ушла.

И Лука был в том виноват.

Так ему сказали. А он послал хлыща нахрен и всех остальных тоже. Могут? Пусть докажут. Хлыщ заткнулся. И внимание на Милдред переключил. Нужен ему менталист для выявления остаточных эманаций… да, именно для того.

И никакой другой, кроме Милдред, не подходит.

- Успокойся, - она поцеловала его в лоб. – Эдисон давно и прочно женат.

- Кого это останавливало?

- А еще у него семеро детей.

- Сколько?

- И любовница тоже есть. Он творческий человек.

Вот-вот, где одна, там и вторая…

- Жена это знает и они вполне себе живут втроем…

- Извращенец.

- Не без того, - Милдред улыбалась. – Но я не в его вкусе. Скорее он готов позвать ма Спок третьей женой… что? Он на четверть каори, а у них многоженство разрешено.

- Эту вот… он серьезно?

Ма Спок осталась при доме, то ли привязанная к нему узами старой клятвы, то ли просто привыкшая и не видящая для себя иной жизни.

Умная.

И молчаливая. Готовая играть в полную дуру, которая понятия не имеет о делах хозяйских. Или имеет, но отчитываться не обязана. Она вызывала какой-то подспудный страх, и не только у Луки.

- Да, он сказал, что чует старую кровь. Это ему интересно. А что до прочего, то в Новом Свете не так много мест, где практиковали жертвенную магию. То есть, много, но большей частью старых, уснувших, а это живо… он собирается писать монографию.

Лука проникся.

Почти.

Монографию хлыщ пусть пишет, и негритянку ему Лука уступить готов. Негритянка Луке без надобности, а вот от Милдред пусть руки свои подальше держит. Иначе монографию свою будет надиктовывать.

- Он интересно рассказывает… - Милдред задумчиво рисовала на щеке узоры, и хотелось закрыть глаза, расслабиться, представить, что на самом деле нет никаких бумаг. – Хотя, полагаю, и сам до конца не понимает, что там произошло. Пытается добиться от Эшби разрешения взглянуть на семейный архив.

- А тот не дает?

- Дает… только оказывается, что архив поврежден. Сильно. То ли мыши поели, то ли сырость… записи придется восстанавливать, но как я поняла, надежды мало.

Что ж, Эшби в своем праве.

Может, оно и к лучшему. Некоторые вещи должны быть похоронены в прошлом.

- Эдисон пытается поговорить с девчонкой. Очень его заинтересовал ее… как она выразилась, бред. О невольниках. Говорит, что среди айоха и других культур встречаются те, кто способен слышать прошлое.

- А она?

- Прячется. Но Эдисон найдет. Его драконы не остановят. Пока он кости исследует… в общем, полагает, что некогда Эшби использовал невольников, чтобы расширить и преобразовать естественные пещеры в лабиринт. А затем принес их в жертву. И получил силу, через которую каким-то образом повлиял на источник. Камень – это концентратор, точка, что удерживала источник. А розы выступали живым проводником силы. Или не проводником? Он и сам не знает. А потому рвет и мечет, что документы плохо хранились и вообще…

…не отказался бы обряд повторить.

А главное, не он один такой. Так что… мозги у Эшби все-таки были.

Лука факт сей признал, но легче от того не стало.

- Вот что мне в отчете писать? – поинтересовался он. И прозвучало на редкость беспомощно. Милдред же, поцеловав в лоб, посоветовала.

- Правду. И ничего, кроме правды.

[1] Первая поправка к Конституции США является частью Билля о правах. В числе прочих гарантирует свободу прессы.

Глава 35

Глава 35

Зима на Драконий берег приходит рано.

Ледок на окнах. Солнце, которое едва-едва светит и кажется, что оно в любой момент погаснет. Морозный воздух. Леденеющие пальцы и колючки в горле призраком грядущей ангины. От нее спасут матушкины сборы и гречишный мед. И шарф бы помог. Вчера. Если бы я не забыла его надеть, но я забыла, и теперь маялась, разрываясь между нежеланием выбираться из-под одеяла и явной необходимостью доползти до кухни.

Том ушел еще на рассвете, а вернется опять заполночь. Я ему говорила, чтоб Лютого попросил, но… не то, чтобы Томас боялся драконов. Скорее, подозреваю, опасался своей над ними власти и изо всех сил притворялся нормальным. Чего ради?

Все ведь знают.

Город у нас такой, что все обо всех знают. И к Томасу вдруг уважением прониклись, сделав вид, что давно догадывались о чем-то таком, просто о некоторых вещах не говорят вслух.

Я высунула из-под одеяла руку.

Холодно.

Не так, чтобы совсем уж холодно. В хижине Дерри было куда хуже, но здесь я привыкла к теплу. И к темному ковру с толстым ворсом. К полкам. К фарфоровым безделушкам, которые принесла матушка, потому что в любом доме должны быть абсолютно бесполезные вещи, и странное дело, на сей раз меня они не раздражали.

Почти.

А тот заяц с барабаном золоченым даже нравился.

Я все-таки выбралась.

Зевнула.

Томаса не одобряли. То есть, не в целом, а за выбор, который по общественному мнению был категорически неправильным. Эшби, пусть и незаконнорожденный, более того, упрямо отрицающий сам факт родства, не имел права связываться с полукровкой.

В городе хватало и порядочных женщин.

Как-то слишком уж хватало.

Я пошевелила пальцами.

И зевнула опять.

А потом поняла, что неправильно. Пахло свежим горячим кофе, которому взяться было неоткуда, потому что Томас…