Саймон Морден - Билет в никуда [litres]

Он достиг той точки, откуда ему открылось все дно кальдеры, влево и вправо от того места, где он болтался на тросе. Никаких следов Джима. Кальдера была пуста, от края до края. Фрэнк развернулся, соблюдая предельную осторожность, и, подтягиваясь на тросе, поднялся наверх.

Главный вопрос так и не был решен: где Джим?

Его определенно не было там, где он должен был быть. Не было у каменной гряды, но при этом он также не возвращался на аванпост. Фрэнк посмотрел в ту сторону. С этой точки модуль не был виден. Фрэнка в очередной раз поразили бескрайние просторы планеты, ее враждебность. Он почувствовал себя мухой, сидящей на огромной красной поверхности, существом совершенно чуждым, которое вот-вот просто прихлопнут.

Проклятие, а что если Джим просто прячется, решив разыграть своих товарищей? Тогда Фрэнк… натравит на него Люси. Он не сомневался, что она спустит с провинившегося шкуру. Приколы на Марсе рано или поздно неизбежно приведут к какой-нибудь беде. Или к чему-либо похуже. А нужно было еще помнить о том, что необходимо возвратиться вместе с Юнь и Леландом на ПМБ, пока у них не закончились ресурсы.

Однако исчезновение Джима может иметь под собой другую, более страшную причину.

Джим не позвал на помощь. Возможно, у него отказала рация. Возможно, он где-то застрял. Возможно, его действительно поглотила разверзшаяся земля.

Смотав трос на лебедку, Фрэнк медленно проехал вдоль гребня. Теперь ему было страшно. В какой-то момент – как скоро этот момент наступит? – у Джима закончится воздух. Они с Юнь шли пешком, а воздуха при этом расходуется больше, чем при езде на багги. Затем они установили два сейсмографа. Однако кислородные баллоны систем жизнеобеспечения были у обоих полными. Фрэнк уже поднаторел в подсчетах того, сколько ему осталось жить, но теперь, когда речь шла о ком-то другом, это было совершенно другое дело.

Воздуха у Джима осталось на четыре-пять часов. На аванпосте есть частично израсходованная система обеспечения, которой хватит, чтобы вернуться на базу.

Фрэнк направил багги вниз по руслу пересохшей реки, идущему на запад. Чем-то напоминающее Санта-Клару, оно петляло по отрогам Керавнийского купола тугими петлями, стиснутое крутыми стенами, казалось, источающими подтеки соли.

Здесь, на плоском дне протоки, песка было больше. Проехав какое-то расстояние, Фрэнк остановился, слез на землю и встал перед багги, в свете фар разглядывая землю и находя только свои собственные следы. Джима здесь не было.

А что если геологу вздумалось отправиться куда-то в другое место, но Юнь он сказал, что пойдет к каменной гряде? Или, может быть, Фрэнк каким-то образом не заметил его на открытой равнине? Ну да, там есть кратеры, большие и маленькие, но никаких значительных препятствий на всем пути от гряды до аванпоста. Если бы у Джима возникли проблемы со связью, ему было бы сложно ориентироваться. Но, с другой стороны, ему достаточно было подняться наверх, откуда видна кальдера, после чего повернуть налево. Так он обязательно вышел бы на аванпост.

Ну а если окажется, что Джим уже вернулся к Леланду и Юнь, Фрэнк хорошенько ему врежет. По крайней мере сейчас ему определенно этого хотелось. Но не стал связываться с аванпостом по рации и прибегать к намекам.

Развернувшись в три приема, Фрэнк выехал в долину, надеясь увидеть вдалеке точку, фигуру в скафандре, бредущую в направлении аванпоста.

Проклятие.

– Леланд, Юнь!

– Леланд слушает.

– Я сворачиваюсь. Я останусь здесь столько, сколько смогу, но звонить Люси придется вам. И воспользуйтесь другим каналом. Мне нужно сосредоточиться.

Последовала очень длинная пауза, настолько длинная, что Фрэнк уже начал думать, что его не поняли.

– Ты меня слышишь?

– Слышу. Я тебя понял. Удачи.

Фрэнк подумал обо всех тех случаях, когда он или кто-либо из заключенных находился снаружи, в нескольких милях от базы, и никто не заблудился, не получил травму, не оказался в затруднительной ситуации. Они неумышленно усложнили работу «Ксеносистемам» тем, что вопреки всему остались в живых. И для того чтобы с ними расправиться, пришлось перейти к активным действиям.

Если в этом замешана М-2, как ему быть, черт побери?

Поднятая в воздух пыль становилась плотнее, и Фрэнк не мог сказать, будет ли и дальше ухудшаться погода. Ему еще не приходилось попадать в пылевую бурю – по большей части они бушевали дальше к югу, а до базы лишь изредка докатывались отголоски, – однако эта, похоже, собиралась перевалить через экватор. Но ко всему, что ограничивало видимость, нужно было относиться серьезно: даже гонимые ветром облачка пыли могли привести к тому, что он пропустит очевидное, а крепчающий ветер сотрет все возможные следы.

Куда мог направиться геолог, если он не пошел туда, куда, по его собственным словам, намеревался пойти? Встав на раму багги, Фрэнк воспользовался его высотой, чтобы оглядеть голые камни в поисках чего бы то ни было, привлекающего внимание.

Самой очевидной деталью был обрывистый склон на севере, отмечающий начало пересеченной местности у истоков Санта-Клары, где, казалось, поток вырвавшейся воды искал кратчайший путь вниз, прежде чем выбрать именно это русло. Скала была высокая, футов пятьсот-шестьсот от подножия до вершины, и в лучах вечернего солнца она сияла ярко-розовым, практически белым цветом.

Но скала на севере. Джим же направился на юг. На юг туда, где находится М-2. Находилась. Где может находиться и сейчас. А Фрэнк так и не предостерег своих товарищей избегать этого района, поскольку считал, что не имеет права, поскольку заключил сделку с «Ксеносистемами», и вот к чему это привело.

Фрэнк поехал снова на юг, затем на восток, прочесывая ту самую местность, где он уже побывал, ища то, что он мог пропустить. Если Джим ушел слишком далеко, может быть, он вне зоны радиосвязи.

– Джим! Ты меня слышишь? Это Ланс. Я в миле к югу от аванпоста. Помигай фонариком скафандра. Прием.

Фрэнк повторял это обращение снова и снова, проезжая немного, останавливаясь, забираясь на раму багги.

Никаких следов. Ни следов колес, ни отпечатков ног.

Наконец Фрэнк остановился, когда топливный бак предупредил его, что больше нельзя. Встав на вершине гряды, он всмотрелся в пелену пыли, похожую на тюлевые занавески.

– Леланд! Юнь! Вы меня слышите?

Ответил Леланд. Сигнал был слабый, пропадающий.

– Говори.

– Я возвращаюсь. У меня кончается горючее, и я просто не могу найти Джима.

Наступила тишина. Не треск статического электричества, а лишь эпизодический писк, напоминающий голоса птиц.

Наконец:

– Понятно. Ты сделал все возможное.

– Я сделал все возможное.

– Возвращайся, Ланс. Мы должны вернуться на ПМБ. Приказ.