Александра Гринберг - Песнь ветра и тьмы [СИ]

— Обойдутся без меня. Лучше дай надеть что-нибудь. И выпить.

— Просто к сведению: я не одобряю ни первое, ни второе! — Астрид поглядела укоризненно; пришлось повиноваться и стянуть с себя так и не застегнутую рубашку. — Ну так уж и быть, как пожелает госпожа моего сердца, — он отвесил шутовской поклон и набросил рубашку ей на плечи. — Но пьянка откладывается. Нет, Астрид! У тебя внутри радостно плещется добрая пинта зелий, алкоголь туда точно не приглашали.

— Вот дерьмо, — горестно выдохнула она, потеребив воротник рубашки. — Ладно, пьянка откладывается, ты прав.

— Да я вообще всегда прав, кто бы ещё слушал.

Астрид не ответила, пристально уставившись куда-то ему в грудь. Кэрт мысленно ругнулся: он уже почти позабыл, что перебинтован похлеще древних мумий из шафрийских музеев. И это всё ещё не было той темой, которую ему хотелось бы обсудить.

Ему сейчас отнюдь не разговаривать хотелось. В носу всё еще стоял запах псины и сладковато-терпких духов — легких и чуть слышных, такие делают специально для оборотней. Любимый аромат Тицианы; если, конечно, не считать аромат крови, которую бешеная сучка Хельты так любит пускать.

— Ложись спать, Астрид, — велел он как мог ласково. — Мне нужно уйти ненадолго.

Астрид прищурилась подозрительно и недобро — полицейская в любой ситуации полицейская, даже когда едва живая от ран и пережитых потрясений. А потом вдруг протянула руку и погладила по перебинтованной груди, скользнула к обнаженному теперь плечу и несколько раз провела пальцем по шее. Приятно, Бездна дери. Кэрт даже прикрыл глаза от этой ласки, а кот внутри и вовсе был близок к обмороку. Как будто не он всего минуту назад собирался рвать на куски всяких психованных волчиц.

— Не уходи, — услышал он тихий голос и открыл глаза — Астрид смотрела на него устало и как будто потеряно. — Ну или хотя бы побудь со мной немного.

Ну и что он мог сделать в этой ситуации? Разумеется, Кэрт кивнул и лег на кровать, утягивая Астрид за собой. Пришлось постараться, чтобы обоим было удобно (а ему потом не пришлось будить её); в итоге они просто улеглись рядом, касаясь друг друга плечами и переплетя руки. В голове даже всплыло сравнение с девственниками-первокурсниками, которые впервые оказались в одной койке и понятия не имеют, что делать дальше.

Астрид уснула быстро — ещё бы после такой порции зелий и свидания с Тицианой. Глядя на светловолосую макушку, Кэрт даже задумался, стоит ли вообще идти куда-то именно сейчас. Но затем взгляд упал на изуродованную щеку, царапины на шее, выглядывающие из-за ворота рубашки, и былая ярость вернулась обратно.

Бешеного пса следует уничтожить. И чем быстрее, тем лучше.

В «Белой лозе», как и всегда, в этот поздний час было шумно и многолюдно. Впрочем, стоило Кэрту переступить порог таверны, как шума поубавилось. Почти все пришлые ассасины глядели на него искоса, с опасливым любопытством. А вместо Армана за стойкой работала хорошенькая синтарийская феечка по имени Катриона.

Что ж, очевидно, Кэрта здесь ждали.

Он поднялся на второй этаж, для проформы поскребся в дверь кабинета, прежде чем войти. Арман сидел за столом, подперев щеку ладонью, и со скучающей физиономией катал по столу какой-то камешек.

На приветствия эта древняя задница, как обычно, не разменивалась.

— Я всегда знал, что ты плохо кончишь.

— Я это тоже знал. Ну и что толку?

Не трудясь спросить позволения, Кэрт плюхнулся на стул и пододвинул к себе графин с виски. Арман любезно левитировал откуда-то пузатый хрустальный бокал.

— Где Тициана?

— Ума не приложу, с чего ты решил, будто я знаю.

— Да всё ты знаешь, старый пень! — Кэрт пожал плечами и сделал хороший глоток. Крепкий напиток обжег горло и теплом разлился по нутру, оставив после себя привкус дыма с легкой винной ноткой — судя по аромату, этот виски выдерживали в бочке из-под хереса. — Ты ждал меня. Ты знаешь. Ну так скажи, и я пойду добывать себе волчью шкуру на коврик у камина.

Арман неспешно откинулся на спинку стула. Его холодные стариковские глаза глядели сердито и с явным неудовольствием.

— Девчонка хоть стоит неприятностей, в которые ты так спешишь вляпаться? Ох, нет, не трудись отвечать, — он пренебрежительно махнул тонкопалой рукой, заодно приглушив свет в кабинете. — Какая разница, что там думает будущий покойник? Да и я пожил на свете достаточно, чтобы дословно знать все эти патетичные речи, на которые горазды влюбленные сопляки…

Кэрт выразительно закатил глаза, прежде чем одним махом опустошить бокал.

— Покуда я ещё не покойник, никакая блохастая шваль не будет безнаказанно точить зубы на мою женщину. Ну так что, ты мне поможешь или так и будешь сидеть умничать?

— Я всегда знал, что ты плохо кончишь, — повторил Арман, словно вовсе не слушая. — И всегда знал, что вам с Хельтой не ужиться в одном городе. Вы природные враги — фейри и стальной кот. Рано или поздно одному из вас придется умереть.

Не то чтобы он сам этого не понимал. Прекрасно понимал — с тех самых пор, как чуть не сдох на убывающую луну, располосованный заклятым хлыстом.

— Постараюсь, чтобы это был не я.

— Я тоже постараюсь, — к его удивлению, проговорил Арман. — Разумеется, если сочту, что мне это выгодно.

— Разумеется, — эхом откликнулся Кэрт.

Камешек, поблескивающий между костлявыми пальцами бессмертного фейри, с тихим стуком подкатился к краю столешницы.

— Она мне всё равно никогда не нравилась.

Кэрт тут же поднялся с места и шустро сгреб со стола телепорт.

— Спасибо.

— Пошел вон с глаз моих.

Он был рад послушаться. Волчий коврик у камина манил со страшной силой…

…натертый до блеска паркет сменился песком, серовато-белым в свете убывающей луны. Кэрт машинально огляделся. Похоже, бешеную сучку потянуло на прогулки по пляжу. В паре сотен ярдов виднелся недавно отстроенный мост, что порадовало — топать пешком до города не хотелось. Казалось, вокруг ни души: тишину разбавлял лишь мерный шум волн, педантично омывающих краешек скалистого берега.

В отдалении послышался плеск, словно кто-то ронял в воду камешки, один за одним; нежный голосок напевал заунывную синтарийскую песенку о русалках и утопленнике; ему вторил чей-то тихий скулеж. Кэрт хищно оскалился и, стиснув рукоять меча, пошел на голос.

Тициана, завидев его, раскинула руки — с таким радостным видом, словно и вправду ожидала теплых дружеских объятий. И оскалила зубы, перепачканные в крови. Короткого взгляда хватило, чтобы найти источник скулежа — девушка. Даже в темноте видно, что очень бледная, с длинными огненно-рыжими волосами. Ещё живая, мелко трясущаяся от боли и страха, пыталась отползти по песку как можно дальше от своей мучительницы. Кэрт отметил, что тело девушки изрезано когтями, и, похоже, на ногах перерваны сухожилия. И на этом потерял к ней интерес. Живы будут, разберутся.