Александра Гринберг - Песнь ветра и тьмы [СИ]

Чуть слышно скрипнула входная дверь; сеть охранных чар безмолвствовала — будто признав вошедшего. Астрид уже лихорадочно вспоминала, где бросила табельный меч, когда из холла послышалось звучное:

— Астрид, любимая! Я знаю, что ты здесь!

Кэрт резко обернулся к ней. Физиономия у него была точь в точь как у ее котов, впервые узревших меховой шар по имени Брунгильда.

«К драуграм меч! Где вечно мой топор, когда он так нужен?!»

Сей далекий от божественного голос мог принадлежать только одному человеку в Эрмегаре.

Саид. Чтоб его восставшая Элрисса сожрала!

Прежде чем бывший муженек, наверняка притащивший с собой очередной веник, появился на пороге кухни, Астрид успела шагнуть к Кэрту и спешно прошептать:

— Что бы ты сейчас ни надумал, люблю я тебя.

Удивительно, но эти слова вырвались легко и не вызвали никакого сопротивления внутри.

На застегивание рубашки времени уже не хватило. (Да и не сказать, чтобы Астрид беспокоилась по этому поводу.) В кухню вплыл огромный и неприлично дорогой букет из голубых синтарийских роз. Взгляд Астрид непроизвольно метнулся к кухонному ножу, заманчиво поблескивающему в свете уличных фонарей.

— Любимая, я так скучал! — донеслось из-за букета. И миру в лице Астрид и Кэрта явилось оно — бородатое недоразумение, которому эту самую бородку выдергать захотелось сиюминутно. — Ой, а это ещё кто? И… Астрид, что за непотребный наряд? Нельзя в таком виде принимать гостей!

Астрид в ответ улыбнулась — как она надеялась, достаточно кровожадно. Разумеется, рта ей раскрыть никто не дал.

— Прошу прощения, — Саид протянул руку Кэрту в приветственном жесте, — моей жене необходим постоянный присмотр. Сами понимаете, эти полицейские… Саид аль Аарзах, супруг этой очаровательной неряхи.

Астрид покосилась на Кэрта: она всерьез опасалась, что вечер придется убить, оттирая квартиру от кровищи бывшего муженька… а ведь потом еще труп прятать! Кэрт, однако, с приторно-радостной физиономией схватил протянутую руку и потряс ее от души.

— Ахмед-бей, дорогой, как я рад нашей встрече! Весьма, весьма наслышан о тебе от твоей прелестной супруги! — выдал он с жутким южным акцентом. А затем прибавил пару отрывистых фраз на шафрийском — Астрид, вообще-то учившая этот язык в Академии, разобрала лишь пару слов из всей беглой речи; что-то там про женщин и тысячу несчастий.

Саид же его внимательно выслушал и громко, заливисто расхохотался, откинув голову назад. Астрид изумленно покосилась на него — ей казалось, у бывшего муженька чувство юмора напрочь отсутствует.

— А ты славный парень! — выдал Саид, кое-как успокоившись. — Неудивительно, что моя жена в кои-то веки не поленилась встать у жаровни. Астрид, милая, а что на ужин? Я бы перекусил!

С трудом подавив желание сначала неприлично заржать над кривляниями Кэрта, а потом сгонять-таки за топором и применить его по назначению, Астрид развела руки в стороны, словно приглашая Саида в горячие объятия. Искренне надеясь, что застегнутая всего-то на пару пуговиц рубашка будет понята совершенно однозначно. Увы, Саид, как и всегда, замечал только две вещи — красу собственных ногтей и свое же отражение в любых зеркальных поверхностях. И охотно подался вперед, совершенно по-дурацки ухмыляясь, будто и впрямь ожидал теплого приема. Астрид отклонилась в последний момент, и не удержалась от шпильки в его адрес:

— Я бы с радостью, милый, но у меня закончился мышьяк.

— Женщина! — возопил Кэрт с таким громогласным возмущением, что на миг захотелось пасть ниц и покаяться во всех грехах. — Ты как говоришь с мужем? Ступай себе, займись женским делом. Давай-давай, живо, господин и повелитель не должен ждать!

Завершив эту шовинистскую тираду, он подозрительно знакомым жестом огладил несуществующую бороду и принялся изучать свои ногти с таким усердием, словно ему за это платили. Астрид, с трудом удерживаясь от смеха, потупила глазки и кротко промолвила:

— Да, господин.

После чего прошествовала к жаровне. Не забыв, впрочем, полюбоваться на выпученные глаза и приоткрытый рот Саида.

— Как ты это сделал, Шайтан меня возьми? — изумился он, кое-как вернув дар речи. — Зомбировал её, не иначе! Она у меня знаешь какая?..

— Никакого волшебства тут, Ахмед-бей.

— Хм, я Саид…

— Ах, Рашид-бей, хороший ты человек. Но жене твоей нужна твердая рука! Ты же знаешь сам, каковы женщины! Эти существа слабы, неразумны и вздорны; без должного воспитания женщине твоей не стать тебе хорошей женой.

— О, мне следует быть с ней строже, так и моя матушка говорит. Но как я могу, о боги? — счастливым соловушкой заливался бывший муженек, найдя, как ему казалось, собрата по разуму. — Она моя нежно любимая жена, услада моего сердца!

— Понимаю, Рашид, дорогой, но будь же ты мужчиной до конца! Вон, у меня их вообще три!..

И на всё том же ломаном имперском, периодически соскакивая на шафрийский, Кэрт поведал благоговейно внимающему Саиду (который уже не против был зваться то Рашидом, то Ахмедом, то вообще Мустафой) о своих трех женах, семерых детях и прибыльной торговлей винами, которой якобы промышляет вот уж тридцать лет кряду. Он так обильно сыпал именами, цифрами, датами и событиями, что Астрид и сама готова была поверить… Если бы, конечно, не понимала, что всё это вранье от первого и до последнего слова.

«Вот ведь брехло хвостатое!» — подумала она то ли сердито, то ли всё-таки восхищенно.

— Астрид, не думал, что когда-нибудь такое скажу, но у тебя славный друг! — возвестил Саид, вспомнив-таки о ее существовании. — Не то что этот твой громадный мужеложец, как его там… А! Решено! Я назову нашего первенца в твою честь! Уважаемый, а как твое имя? Прости, я так небрежен…

— Абдельджаффар, сын Абдулфарида, внук Шараффудина, — без запинки оттарабанил Кэрт. Астрид, свирепо кромсающая овощи в глубокую миску, поперхнулась с удвоенным усердием застучала ножом по доске и до боли закусила губу. Ржать хотелось неимоверно.

— Абдельджаффар? Прекрасное имя, так звали моего прадеда! Астрид, любимая, тебе нравится?

— Да, дорогой, — елейно пропела Астрид, с силой воткнув нож в разделочную доску. — Но вдруг будет дочь?

— Что? Ерунда! Девчонки рождаются у слабаков, а у меня будет сын! Верно я говорю, Абдельджаффар-бей? — самозваный Абдельджаффар насморочно чихнул (в третий раз за последние пять минут) и тут же был удостоен искреннего беспокойства от своего нового лучшего друга: — Что с тобой, неужто простуда? Живи тысячу лет, дорогой!

— Аллергия на… кошек.

Астрид покосилась на дверь — коты восседали в проходе, созерцая представление. Саид их тоже заметил и одарил недобрым взглядом.

— Астрид, я же тебе говорил — давно пора от них избавиться. Что, по-твоему, детям полезно будет дышать всей этой шерстью? А ну брысь отсюда, вредители!