Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Дополнительной проблемой стали коллеги. В департаменте Стражи Кадия была единственной знатной женщиной. Для большинства шолоховцев нет разницы, Дом у тебя или просто фамилия, но семья Кадии больно уж влиятельна, а сама подруга привыкла щеголять в дорогой одежде и всегда могла похвастаться той степенью глубочайшего самоуважения (не путать с гордыней), которая отличает «принцев крови».

В общем, коллегам Кадия не нравилась, а они не нравились ей. Конфликты вспыхивали каждый день.

– Мужланы, грубияны! – возмущалась Кад. – Я думала, это я – «человек из народа»: люблю сильное словцо, ценю решения, элементарные, как кирпич, могу засунуть обидчику голову в задницу и пить абсент из горла. Я гордилась этим, но нет! Это вот эти петухи неощипанные по-настоящему просты. Просты, как амеба, и чтоб мне икалось, если вы в этом услышите комплимент!

Впрочем, Кадия никогда не жаловалась всерьез. Есть люди, которые любят сгущать краски, когда у них все плохо, и кайфовать от того, что им сочувствуют. А есть те, кто стыдится, потому что жалоба – это в первую очередь слабость, знак того, что у тебя не все под контролем. Кадия из таких.

Поэтому вместо того, чтобы попросить папочку Балатона найти ей непыльную должность в другом министерстве, Кадия сжала зубы и стала пахать.

Ее тактика заключалась в том, чтобы изо дня в день, из раз в раз доказывать – она незаменима. Незаменима для этого прахова департамента.

Кадия охотно брала на себя самые жесткие районы для обхода – и в самые неурочные часы. Брала занудную бумажную работу, которую большинство стражей игнорировали. С удовольствием проходила все подряд курсы повышения квалификации: верхушка Военного ведомства требовала, чтобы хотя бы один страж каждый месяц улучшал свой навык по одной из десяти обязательных дисциплин. Рассчитывали, что, таким образом, у стражей появятся «специализации»: кто-то из месяца в месяц станет развивать рукопашный бой, кто-то – владение мечом… И так, потихоньку, весь департамент «подрастет».

Но оптимистичное начальство просчиталось. Часы, потраченные на учебу, засчитывались в стаж, однако… не оплачивались. Соответственно, желающих учиться не было. Кроме Кадии.

Поэтому именно она проходила по десять курсов в месяц. И быстро выяснилось, что учение – свет, школьные учителя не лгали. «Куколка на страже», как дразнили Кадию, однажды вызвала на дуэль лучшего фехтовальщика ведомства (за какое-то очередное оскорбление) – и наголову его разбила, унизив перед всеми.

Теперь Кадию не любили еще больше, но побаивались. Выдали пару стражей в подчинение, выделили дворцовый остров для патрулирования и разрешили строить график, как хочется. Например, внезапно уходить посреди рабочего дня…

На что и был мой расчет.

Мы с Патрициусом подъехали к приземистому зданию Военного ведомства.

Стражи, хмыкая и переругиваясь, шатались по узким, душным коридорам. У большинства были зверские физиономии людей, к которым еще тысячу раз подумаешь, прежде чем обратиться за помощью. Даже если тебя грабят или убивают. Себе дороже! Видимо, это такая специальная политика, чтобы стражей не дергали почем зря. Вообще не дергали. Пока поздно не станет.

Привратник объяснил мне, что «эта бабенка» на «очередных обучалках». Потом с протяжным вздохом, предварительно смачно сплюнув на пол, пошел провожать меня на тренировочный плац, спрятанный в подвалах ведомства.

Прежде чем попасть туда, мне пришлось долго ждать, пока привратник, согнувшись в три погибели, сможет отпереть дверь.

Здание военных – очень старое, самое старое в Верхнем Закатном Квартале. Оно низкое, набычившееся, как черепаха, и, если честно, мало подходит для работы, так как его строили горные гномы. Горняки честно сделали высокие потолки, но… додумались расположить все штуки вроде подоконников и дверных замков на подходящем им, карликам, уровне. То есть ниже нормы раза в полтора. Еще и автоматически захлопывающиеся при закрывании – как это почему-то принято у гномов.

Прикинув стоимость ремонта, государство решило, что «и так сойдет».

Теперь по своему департаменту стражи ходят с огромными связками ключей и сгорбившись.

– Хей, Кад! – Пригнувшись, я прошла на плац.

Подруга стояла в тридцати шагах от тренировочного чучела и загоняла ему в сердце стрелы с лиловым оперением – одну за другой. Очень технично. Я аж залюбовалась.

«Добив» колчан, Кадия обернулась:

– Хей-хей! Ты же писала, что у тебя аврал?

Я кивнула в сторону шикарного букета белых лилий. Они, погруженные в не подходящее им жестяное ведро, презрительно кривили лепестки.

– Ну да. А потом я возревновала тебя к этому красавчику Давьеру и решила все-таки встретиться. Он занял мое место на завтраке, но я не позволю ему украсть еще и вечер.

– О, луноликая Тинави, хозяйка заблудших иноземцев, ты что, спасаешь меня из этого оплота вони и скудоумия? Я знала, что ожидание мое будет вознаграждено, но не знала, что награда будет столь великолепна! – Придуриваясь, Кадия закатила глаза и молитвенно сжала руки на груди.

– Нет, мне очень жаль, но я беру тебя в рабство. А заодно и Суслика. Заставлю тебя драться со всеми монстрами на моем пути, но не позволю ни с кем разговаривать. Таковы правила хозяйки заблудших иноземцев. Сойдет?

– Не так ты хороша, о великая, как мне показалось в моем минутном ослеплении. – Кадия цокнула языком.

Потом подруга шустро упаковала лук, повыдергивала из чучела стрелы и, зажав многострадальный букет под мышкой, уже нормальным тоном добавила:

– А мороженого купим? Если да, то я согласна. Рабство так рабство. В хорошей компании и не на такое пойдешь.

Наш путь лежал на запад Шолоха, в поселение под названием Сонные Ивы. Именно в этом глухом, позабытом богами предместье жил персонаж из моей папочки – из «дела о фонарщике», как окрестил его Полынь.

Задача была плевая – задокументировать жалобу ремесленника на ухудшение условий труда. Обычно такими вещами занимаются гильдии, но гильдии осветителей в Шолохе нет. Печально, кстати: уж чего-чего, а всевозможных фонарей у нас выше крыши. Знали бы вы, как темен без них лес! Сплошной слепой кошмар. Но гильдию так и не собрали. Так что все вопросы решают либо Смотрящие, либо Ловчие.

Дорога заняла минут сорок, и все они были чистейшим наслаждением.

Дремучий бор, кишмя кишащий волкодлаками, кабанами и богомолами размером с младенца, в мае кажется очаровательным местечком. Цветущие пролески так и манят свернуть с тракта и устроить привал, утонув в пении птиц и чарующем аромате земляники.

Зимней ночью в этих краях темно и зловеще: люди стараются попусту не путешествовать. Но сейчас – квинтэссенция удовольствия! Так и ждешь, что из-за дуба вырулит прелестная дриада с лесными дарами для избранных, а потом травяные феи пригласят спуститься в подземное царство для вечной праздничной пляски.