Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Филин с недовольным клекотом подлетел и тяжело опустился мне на руку. Тяжелый! Да уж, со всеми эти нововведениями в плане обмундирования я рискую нехило так накачать ноги… Ну, оно и к лучшему.

Покои Лиссая сегодня буквально дышали счастьем.

Войдя, я даже замешкалась – то ли это место? До нездоровости радостное ощущение! Будто ты объелся ягод-хохотунчиков и теперь валяешься на зеленой лужайке, посмеиваясь над схожестью солнца и яичного желтка.

– Лиссай? – обратилась я к принцу, спиной ко мне малюющему нечто восхитительное. Он обернулся. Младший сын Дома Ищущих засиял, как медный таз:

– Тинави! К-как здорово! О, да вы с питомцем! К-как же зовут эту гордую птицу?

– Марах, – чинно представила я филина.

Тот самоуверенно раздулся и резко перестал помещаться у меня на плече. Я шикнула. Марах недовольно повернулся в профиль, быстро потеряв в объеме и пушистости.

Я продолжила:

– Лиссай, прошу прощения, а здесь что-то изменилось?

Принц, снова одетый в свободную шелковую пижаму с вышивкой – правда, на сей раз кораллового цвета, – вдохновленно подошел ко мне и сграбастал мои влажные от волнения ладошки.

– Здесь? Нет! Это все вы! Стоило вам зайти – к-к-как Святилище встрепенулось. Что-то изменилось в вас, Тинави. – В глазах молодого человека скакал безумный огонек, и я бы напряглась из-за этого, но…

Мир закружился и завертелся безумным хороводом. Ох уж эти принцы. Один взгляд – и пиши пропало. Ладно бы в романтическом смысле, ан нет, сразу почву из-под ног норовят выбить, причем в прямом смысле этого слова.

Изумленное «У-У-УХХ!» было первым, что я услышала, когда внизу снова появилась твердая поверхность в виде потусторонней изумрудной травы. Звук этот, как ни странно, исходил от Мараха.

Эм, филина тоже перенесло в Святилище? Интересно…

Питомец, не склонный к рефлексии, тотчас рванул куда-то в таинственные туманные дали. Ни сомнений, ни жалости, ни последнего «прощай». Только быстрый взгляд оранжевых глаз и прижатые от стыда уши. Я тут, типа, сваливаю, пока-пока, хозяюшка, бывай.

Я встала (перемещение снова подло уронило меня на землю), огляделась и обнаружила Лиссая сидящим на перилах белой беседки.

– Вы очухиваетесь быстрее, чем я, или умудряетесь сразу оказаться в этой позиции? – уточнила я, отряхивая штаны от налипшей травы.

Принц легко спрыгнул вниз, подошел и заботливо присоединился к глобальной чистке:

– Сразу. Раньше оказывался на земле, но теперь научился.

Я глубоко вздохнула. Местный воздух можно пить, как мед, чувствуя, что тебя уволакивает в пучину сладостного спокойствия. Толстые стволы неведомых деревьев – нет, не секвой, для этого они слишком синие и мшистые, – упорядочивали расползающееся во все стороны пространство. Я легонько коснулась пальцами проплывающего мимо облачка тумана – косматое и клочковатое, оно было похоже на дворового пуделя. Облачко зазвенело, как колокольчик в волосах моего куратора, и с негодованием помчалось прочь. Сила моей воли слабела перед жизнерадостностью Святилища, и с облегчением от самого этого осознания я радостно позволила себе упасть обратно в траву.

Да еще и покаталась с боку на бок, испытывая ни с чем не сравнимый детский восторг.

Лиссай замешкался от этого моего жеста. Как так? Чистил-чистил прекрасную даму от зелени, а она опять во все тяжкие… Принц задумчиво поскреб свои светло-рыжие вихры, потом широко улыбнулся, заставив веснушки на лице занять наступательные позиции, и плюхнулся рядом.

Я заставила себя строго произнести, хотя это было непросто:

– Лиссай, вообще-то я к вам по делу. Мне нужно расспросить вас о черной краске.

Ищущий повернулся ко мне с искренним удивлением на лице:

– О краске? Здесь?..

– Где угодно. Это моя работа. – Я сурово свела брови.

Мысль о том, что на моем лбу в этот момент появилось две вертикальные складки, показалась мне смешной. Но я сдержалась и продолжила хмуриться. Все-таки что-то тут не так с воздухом.

– Ладно. – Лиссай перекатился на живот и подпер ладонями подбородок. – Что именно ты хочешь знать?

Он продолжил упорно общаться на «ты». Я же максимально деловым тоном спросила:

– Что вы имели в виду, когда говорили, что от «черной краски не отвести взгляд»?

Лиссай почесал нос, потом протянул руку к растущим рядом ромашкам, сорвал одну и начал гадать. Хм, на что могут гадать мужчины? Неужели тоже на любовь?

Принц пожал плечами:

– Я имел в виду, что краска Теннета – это магический проводник. Она улавливает энергию унни, как клейкая лента – мух. Побочным эффектом является то, что краска тем самым захватывает человеческое внимание.

Я поперхнулась:

– Простите. Вы знали, что краска – магический проводник? – Перед глазами у меня мелькнуло неприятное видение: мертвое лицо госпожи Мелиссы.

Информация о проводнике была последним, что она успела нам сказать.

– Да. А что? – удивился Лиссай.

– Может быть, то, что о существовании таких проводников никто не знает? А вы не сообщили мне о них сразу, как только я заинтересовалась краской? – дерзко заявила я.

В Святилище поднялся неприятный холодный ветер. Лиссай поморщился:

– Тинави, при всем моем уважении, я тебе ничем не обязан. Какие вопросы задаешь – такие ответы и получаешь.

– Вам не кажется, что в случае преступлений умничать – это не лучшая затея?

– Тинави, ты все-таки разговариваешь с принцем крови, пожалуйста, потише.

Я аж захлебнулась от негодования.

Что?

Эта рыжая каланча кичится своим происхождением?

Тотчас Лиссаю на нос упала огромная холодная капля дождя. А мимо пролетавшая птичка – не Марах, какая-то разноцветная пичуга – сделала свое черно-белое дело прямо на шелковую пижаму Ищущего. В Святилище стало еще неуютнее: разгулявшийся ветер стал уносить клубы тумана, и оказалось, что земля меж деревьев абсолютно голая, даже без травы. На небе, и без того низком, стремительно стягивались тучи.

Принц растерялся:

– Тинави, боюсь, Святилище подстраивается под твое настроение.

Я резко придержала коней:

– Такое может быть?

– В теории, да.

Лиссай поднялся с земли, с отвращением стер листом папоротника кляксу на шелке, и мы поспешили скрыться в беседке от начавшегося дождя. Там художник задумчиво облокотился о перила, глядя на унылую серость, которой быстро заволокло его волшебный потусторонний мирок.

– Если что, я уже передумала на вас злиться, – осторожно пробормотала я. – Хотя не ожидала комментариев про принца крови…

– Прости. Меня так воспитали. Ударили – бей в ответ. Это вырывается машинально, – повинился он. – Смотри, небо очищается. Удивительно!

Я подняла взгляд. И впрямь. Тучи разошли так же быстро, как и появились. Аккуратная радуга, мерцая, аркой повисла в небе.