Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Куратор приподнял брови, мол, это что за самоуправство, но благоразумно не стал возмущаться: чья инфа, того и подоконник.

Следующие несколько минут я пересказывала Внемлющему свою теорию относительно маньяка. Она чрезвычайно заинтересовала куратора.

– Ты знаешь, похоже на правду, – протянул он. – Во всяком случае, картинка вырисовывается логичная. Не люблю подтасовывать факты под теорию, но тут соблазн слишком велик. Предположим, наш маньяк по тем или иным причинам лишен магии…

Полынь взял со стола алую бумажку, нарисовал на ней зверскую рожу и прилепил в центр свободного места на доске.

Я подхватила:

– Он не умеет навязывать свою волю обычной унни. Но маньяк знает про чистую магию: про то, что в момент смерти человека вся его энергия высвобождается разом. И даже не-маг может направить ее в нужное русло. Особенно если раздобыл подходящий артефакт. Например, черную краску.

На сей раз я стала украшать доску. Прилепила туда «трупик» с глазами-крестиками и связала ниточкой с маньяком. Над ниточкой прибила бумажку с надписью «краска» и стрелочкой.

– Хорошо, что об этом не рассказывают в школах, – покачал головой Полынь. – А то мир превратился бы в ужасное место: извращенцев много…

– Поэтому и не рассказывают, – кивнула я, вспомнив ремарку принца про Дом Ищущих и времена хранителей.

В этот момент в кабинет, постучавшись, зашла сотрудница ведомственной столовой с подносом, уставленным всякой снедью на двоих. Эта розовощекая симпатяжка на секунду растерялась, увидев меня, а потом нахмурилась, метнула в сторону Полыни обвиняющий взгляд, с грохотом шлепнула принесенный поднос на стол и ушла, хлопнув дверью.

Я хмыкнула:

– Полынь, у тебя, кажется, были свои планы на обеденный перерыв?

– Не дай небо, – поморщился куратор. – Это все моя новая болезненная слава из-за Генеральства. Ведомство раскололось на два лагеря – тех, кто верит в мою победу, и тех, кто нет. Сотрудники начали делать ставки. Появились эдакие «агенты», которые пытаются из надежных источников узнать, насколько же я на самом деле близок к завершению своего вызова…

– Это не было похоже на приход «агента». – Я похлопала его по плечу. – Скорее, реакция типичной девушки на то, что ею пренебрегли.

Полынь досадливо отмахнулся:

– Мы отвлеклись. Итак, маньяк убивает людей и с помощью черной краски куда-то отправляет их энергию. В Башне провели анализ символов. Это прото-заклинания, представляешь? Они были в ходу еще до нашей эры, до ухода богов.

– Что-то наш убийца свихнут на старине! – удивилась я. – Краска у него теннетова. Письмена со времен хранителей. Драконами увлекается.

– Все маньяки – психопаты, – Полынь кивнул. – Поехали дальше. Согласно свидетельству Мелиссы, маньяк направляет энергию в накопительный камень. Вчера я выяснил, что это за камень. Называется гематит, он же кровавик. – Полынь прицепил на доску еще одну наклейку и продолжил стрелочку туда.

– Увы, – вздохнул куратор, – этих гематитов, в противовес краске, просто завались. Пробуем отследить.

– Мелисса сказала, что энергия нужна маньяку для телепорта к драконам, – почесала репу я. – Но зачем ему к ящерам?

Мы задумались.

Разбудить драконов… К чему разбудить драконов… Мне вспомнился бодрый голосок Кадии, размахивающей комиксом – старое доброе видение времен учебы…

– Полынь! – ахнула я. – А что, если маньяк хочет с помощью драконов вызвать богов-хранителей?!

– Зачем? – опешил куратор.

– Этого я еще не придумала… Просто так?

– Я не верю в «просто так», Тинави, – куратор категорично покачал головой. – Нужен мотив.

Я насупилась от его делового тона.

– Придумай мотив – тогда рассмотрим гипотезу, – чуть миролюбивее, но все еще строго сказал Полынь.

И продолжил задумчиво грызть карандаш, вытащенный из-за уха.

Не успела я по-настоящему обидеться («Хей, ну а где восторг хотя бы от смелости моей идеи?!»), как куратор расширил глаза, подскочил на месте и охрипшим голосом проорал:

– А вот в моей гипотезе ЕСТЬ мотив!

Сердце мое в ответ на это забилось, но лицо осталось намеренно непроницаемым. Так-то. Пусть знает, каково оно – когда твою теорию не поддерживают…

Но Полынь, кажется, был самостоятельным парнем. И в одобрении не нуждался, чтоб продолжать.

Куратор забегал по комнате, размахивая руками. Мало-помалу его энтузиазм передался мне.

– Чистая унни, Тинави! Подумай! Боги-хранители отвечают за унни, ее свободный поток. Драконы – за брому и стабильность. Уничтожь драконов – и вся унни во вселенной высвободится, лишенная формы. А ведь именно с такой унни, едва покинувшей тело, умеет работать наш маньяк!

Я ойкнула:

– Ты что, думаешь, он конец света задумал? Уничтожить всю материю разом?

– Не знаю. – Полынь осторожно покачал головой. – Ведь тогда и он погибнет. Но вот смерть одного ящера… Или двух… Это куча энергии. Несравнимо с человеческой гибелью. Если маньяк «всосет» ее в свой гематит или еще куда – сможет долгое время жить припеваючи.

– Это какая-то совершенно наглая идея, – поразилась я.

– Наглая – не то слово. – Полынь наклонил голову вбок. – Либо маньяк совсем спятил, либо у него мания величия размером с Шэрхенмисту.

Мы немного помолчали, дивясь на убийцу.

Я протянула:

– Слушай, Полынь. А если даже только парочка драконов умрет, в мироздании ничего важного… ну… не сместится? Вдруг с бромой повсеместно произойдут какие-то изменения? Например, все люди лишатся тел? Будем как призраки? – наконец спросила куратора я.

Но Полынь только отмахнулся:

– Не знаю. Вопросы вне моей компетенции. Но мы всегда должны стараться так, будто мироздание на кону. Этот маньяк меня уже порядком достал. Давай уже его поймаем!

Он азартно прищелкнул пальцами:

– Пробежимся по основным вопросам. Почему убийства во дворце?

– Курган усиливает магию всех, находящихся там. В людях тупо больше унни. И после убийства больше унни освобождается. Выгодно.

– Согласен, принято. Почему нужна была помощь Айрин и Мелиссы?

– Айрин помогала маньяку проходить во дворец незаметным, по ледяной дорожке. Мелисса затесалась случайно.

– Зачем Айрин вообще вступила в сговор с убийцей? Я проверил – она была очень приличной дамой. От таких не ждешь потребности в мясорубке.

– Ну… Деньги?

– Вряд ли. На доходы она не жаловалась, наоборот. Всегда отдавала много золота в храм, а после встречи с Тактом – еще больше… Так что тут у нас белое пятно, – Полынь нарисовал огромный вопросительный знак и прицепил его на доску.

– Нужен мотив для Айрин, – подтвердила я. Полынь с улыбкой обернулся и подмигнул мне: мол, молодец, запоминаешь.

Потом он отступил от доски, полюбовался делом рук своих и спросил: