Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Готова поспорить, что у половины мысли блуждали в совсем иных местах.

Я с удовольствием вздохнула традиционный библиотечный запах: смесь пыли и типографской краски. Как хорошо… Вот оно – неизменное чудо ностальгии. Преображает прошлое получше волшебства.

Пройдя вдоль общего стола с зелеными аквариумами осомы, я нашла Мелисандра. Он сидел, тупо уставившись в стрельчатое витражное окно. Перед ним лежал большой рюкзак и туба для свитков. Ни одной книги историк не взял.

– Хей, что случилось? – Я присела напротив.

Саусбериец пожевал губами, энергично почесал себя за ухом, будто бродячий пес после встречи с блохами, и тяжело вздохнул:

– Тинави, у меня проблемы.

– Что, опять подрался? В карты проиграл? Порвал библиотечную книгу? – Я приподняла брови, но внутренне напряглась.

Мелисандр был живчиком, а сейчас сидел как в воду опущенный. Даже здоровый румянец на загорелых щеках куда-то пропал. Льняная рубаха, как обычно, была мятой. Но раньше это не бросалось в глаза, а теперь – да.

Господин Кес сцепил пальцы замком, тряхнул головой и вздохнул:

– На самом деле, я не пишу никакое исследование. Я не историк.

– Та-а-а-ак, – протянула я.

Мел облокотился на стол, перегнулся ко мне и жарко зашептал, оправдываясь:

– Я из Асерина, это правда. И мне важна история Срединного государства – по личному делу. Поэтому я и назвался историком, иначе не видать допуска в ваши архивы. Не думай, я честный человек – почти честный человек – я никому и никогда не причинял зла.

– К чему вдруг такая откровенность?

– Сегодня в Шолох без предупреждения прибыла иджикаянская делегация, – поморщившись, признался Мел. – Боюсь, они приехали за мной.

– Что ты натворил? – ужаснулась я.

Иджикаян – одно из сильнейших государств мира. Хорошие маги и талантливые политики, проживающие на территории огромной пустыни. Иджикаянский шах и наш король уже два года ведут переговоры о союзничестве. Собственно, ради этого союза тогда и уничтожили департамент Ходящих.

Иджикаянская делегация в Шолохе – это важно. А иджикаянская делегация без предупреждения – это плохо.

– Так что? Ты международный преступник? Аферист? Шпион? Кто? – наехала я на Мелисандра.

Студенты вокруг начали на нас шикать, мол, потише. Саусбериец встал и повел меня прочь из читального зала. Когда мы вышли в коридор, он буркнул:

– Я патологоанатом.

– Что? – непонимающе переспросила я.

– Патологоанатом. Трупы расчленяю.

У меня отвисла челюсть. Я медленно перевела взгляд на ухоженные, идеально подстриженные ногти Мелисандра:

– Вот этими руками ты копаешься в трупах? – ошарашенно пробормотала я.

– Этими. Но в перчатках.

– И на кого ты работаешь?

– На Жандармерию Саусборна. Аналог ваших Смотрящих. Короче, я Свидетель Смерти.

– Но чем ты не угодил иджикаянцам? И откуда знаешь об их приезде?

Мелисандр энергично уводил меня прочь из здания. Он почти бежал, и мне, при моем-то росте, приходилось скакать за этим верзилой, меленько перебирая ножками.

– О приезде мне сказала Кадия.

Я схватилась за голову:

– Она тут при чем?!

– Ни при чем. Просто я просил ее сообщить, если в Шолохе появятся иджикаянцы, потому что мне якобы нужно было получить комментарий пустынных жителей по поводу одного момента в моем исследовании… Наврал, короче. А насчет «не угодил» – давай присядем, и я все расскажу.

Я молча прошла за ним к скамье, спрятавшейся в тенистой кипарисной аллее позади библиотеки. Мы сели, и Мелисандр начал свой рассказ.

Все называли Мелисандра Кеса асеринцем, но он считал себя саусберийцем. Саусборн был столицей Асерина, то есть отдельным от остальной страны мирком – по мнению Кеса.

Мелисандр служил в жандармерии. Должность Свидетеля Смерти ему нравилась. Звание было высоким, зарплата сладкой, а знакомиться с девушками – легко.

Дамам Мел всегда представлялся патологоанатомом – их волновала некая грубость, прямолинейность этого слова.

У Мелисандра был брат, Балтимор Кес, способный малый лет семнадцати, который уехал на учебу в Иджикаян.

«Пустынные варвары» (как шутил Мелисандр) на деле были людьми высочайшей учености и давали великолепное образование. Для написания диплома приходилось проводить полноценное исследование, за какое в других странах не пожалели бы докторской степени.

А еще учеба была дорогая. Мел почти всю свою зарплату отправлял в Иджикаян, чтобы Балтимор нормально себя чувствовал среди пустынной знати. Не оставалось даже на нормальные свидания: постепенно во всем блестящем Саусборне иссякали девушки, готовые бесконечно гулять с Мелисандром в парках да по побережью…

И, несмотря на недостаток денег, все у братьев было хорошо. Балти готовился стать историком. Мел готовился зажить на широкую ногу, как только кончится учеба брата.

Да. Все было хорошо. Пока однажды, придя по вызову в Университетскую Пинакотеку Саусборна, Мелисандр не наткнулся на два трупа. Два молоденьких мальчика. Один из них при жизни был Балтимором…

Тогда, увидев тело, Мелисандр сначала не поверил своим глазам.

Потом почувствовал, что земля уходит из-под ног и потолок опасно близится к полу. Во рту пересохло, в глазах заплясали огни. До обморока было совсем чуть-чуть, когда свид сам себя пребольно ущипнул за палец и кое-как восстановил пошатнувшееся равновесие.

– Все в порядке, док? – участливо спросил его ассистент.

– Да. Просто споткнулся, – Мел не решился сказать правду.

Ведь произнесенное вслух признание окончательно утвердит произошедшее, переведет его в статус свершившегося. То, что сейчас похоже на злобный и ненатуральный розыгрыш, моментально станет неоспоримым фактом реальности. Пока молчишь, надежда есть. Нелогично. Но работает.

Мел прокашлялся и собрал силу воли в кулак, заставив себя перевести взгляд на лежащий перед ним труп.

– Расскажите, что случилось с этими… – он сверился с информацией в папке, – воришками. Воришками?!

– Воришками, – безжалостно подтвердил ассистент, не подозревая, какую рану наносит Мелисандру.

История оказалась донельзя глупой.

Университетская Пинакотека, вообще-то, ничем особенно интересным не располагала – много старых артефактов, но ничего знаменитого. Так что сам приход воров сюда был странным.

Смотритель, ночевавший в своей комнатке под лестницей, услышал какие-то звуки и, будучи человеком старым и нервным, вызвал охрану. Прибежавшие стражники обнаружили в зале воров. Они окликнули их, и один из воришек начал колдовать.

Страж расценил это как нападение и выстрелил в него сетко-стрелой. Другой воришка – иджикаянец, заметил жест охранника и решил, что тот сейчас убьет друга. Психанул. Метнул в охранника нож. Попал. Второй страж пришел к выводу, что воры опасны, и бросился на них с мечом. Короткая схватка закончилась тем, что тот молодой иджикаянец был убит.