Оксана Заугольная - Бес порядка [litres]

– Эм… – неуверенно промычал Рэй. Семейные развлечения Моретти постоянно ставили его в тупик.

– Да что это мы все о себе, – спохватилась тем временем Моретти и усадила гостя на стул, попутно ловко изымая у него бутылку и пряча под подушку. – Как у тебя, дорогуша, с твоей подружкой?

– Да-да, – обрадовалась и госпожа Гейл. – Вы сходили в театр по тем билетам, что я дала? Дочь шлет мне их каждый месяц, но снова толкаться в Центральном – зачем мне это счастье!

– Сходили. – Рэй почесал затылок, не зная, с чего начать. Стыдно признать, но он привык к этим женщинам, как к родным тетушке и бабке, каковых у него не было. И советов от них ждал больше, чем от кого-либо. – Я столько намеков делаю, а она никак не понимает. Хочу уже познакомиться с ее семьей и просить руки. Как правильно, понимаете?

– И как же ты делаешь намеки? – спросила Моретти, переглянувшись с соседкой. Слыханное ли дело, чтобы кто-то отказывал такому красавчику!

– Ну, говорю, мол, за городом жарко, наверное. Нужен крем от загара посерьезнее… – начал Рэй и обиженно замолчал под хихиканье Моретти и Гейл.

– Милый, намекать нужно совсем иначе, – махнула на него Гейл. – Просто берешь чемодан и суешь ей под нос со словами…

– Сложи сюда то, в чем я понравлюсь твоей матушке! – подхватила Моретти. – А билеты на поезд купи заранее, чтобы уже не отвертелась. Вот это нормальный намек!

– Серьезно? – недоверчиво спросил Рэй. – И предложение вот так в лоб делать? А если откажет?

– Тогда придешь сюда, и мы разопьем что-то, способное гореть, чтобы притушить эту боль, – бойко, хоть и совсем нелогично отозвалась Моретти.

Рэй прищурился.

– А если согласится? – произнес он.

– Тогда этим же и отпразднуем, – ничуть не смутилась Моретти. – Только будь настойчив!

Идея с печеньем, на первый взгляд бывшая полной катастрофой, обернулась совершенно другой стороной. По сути, она оказалась самой блестящей задумкой Берта после той импровизации по созданию коллекции.

Во-первых, он мог угощать соседей и прослыть безобидным милым чудаком с печеньем. Это куда лучше его нынешнего образа замкнутого молчуна. Так уж устроено, что при взгляде на тихонь у других людей просыпался древний инстинкт, требующий тотчас узнать, о чем таком важном молчун думает. А обсуждать рецепт печенья куда проще, чем подросших детишек мистера Грея или политику администрации Города.

Во-вторых, используя ароматизаторы с ярким вкусом, Берт мог не опасаться, что жертва почувствует снотворное. А день за днем беря у него печенье, никто не побоится взять его снова!

Берт почувствовал себя почти что гением, и пока на его пути была только собственно готовка. От одной мысли использовать масло или яйца его бросало в дрожь. А мука, которая имела обыкновение рассыпаться по всей кухне?.. И месить руками тесто – это точно было одной из средневековых пыток, он был в этом уверен.

Спас его супермаркет, куда Берт отправился с тяжелым сердцем за необходимыми покупками, смутно надеясь, что в разделе периодики можно приобрести журнал с простыми рецептами печенья. Но, похоже, провидение в этот день было на его стороне. В магазине он обнаружил множество ярких коробок, надписи на которых утверждали, что это смесь для выпечки, приготовить с помощью которой может любой.

«Даже человек с ОКР», – проворчал себе под нос Берт, не веря своему счастью, но пару коробок взял. А потом вернулся и взял еще дюжину. На кухне у него стояла неизвестно каким образом уцелевшая форма для бисквитного печенья вроде мадленок, вот в ней Берт и пек вместо маффинов печенье с черникой, печенье с яблоками и корицей, печенье с шоколадом… Когда-то в этой форме печенье пекла его бабушка, и что-то далекое, но очень сладкое и приятное откликалось в душе, когда он смотрел на блестящий лист с выемками в виде ракушек. Может, поэтому и не выкинул.

Его печенья выходили совсем не такие. Может, слишком сухие или со слишком резкими запахами ароматизаторов. А может, дело было в том, что никакое печенье не могло вернуть Берта в детство, когда бабушка была жива и хозяйничала на кухне.

Зато доктор пришел в неописуемый восторг от одного факта выпекания печенья. Для него это был настоящий прорыв. Он даже хотел на радостях снизить обычную плату за прием вполовину, но вовремя одумался.

Впрочем, соседи и дежурные соцработники такими тонкостями отягощены не были, так что ели его выпечку и нахваливали. Берт не ошибся в Хоуп – она пришла в следующую среду, но даже не ступила в его сад, довольствуясь печеньем и чашечкой чая через ограду.

«Приятно разбираться в людях. Особенно если ты их не особо переносишь», – думал Берт самодовольно. За что и поплатился, конечно.

В следующую среду Хоуп появилась не одна.

– Это мой напарник, Рэй Дрим, – широко улыбнулась Хоуп, и Берт впервые с отвращением подумал о том, какие крупные и торчащие у нее зубы.

– Очень приятно, господин Дрим, – через силу улыбнулся он, пытаясь не пялиться так откровенно. – Подождите, сейчас я принесу еще чашечку. И печенье. Печенье сегодня особенно удалось!

Соцработники остались болтать у ограды, а Берт захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной, силясь успокоить сердцебиение.

Он никогда раньше не видел подобных людей так близко. Они были не среди тех, кто стремился переехать в Город, похоже, им было неплохо и там, на севере, где они в основном проживали. А уж в таком тихом районе, где жил Берт, им вовсе было нечего делать. Если уж они переезжали, что разводили бурную деятельность. Поэтому он мог видеть нордических блондинов только мельком, на картинках или по телевидению. Чаще всего в передачах про зимние виды спорта, которые Берт смотрел не слишком часто, да и то в основном ради вот таких вот экземпляров.

Белокурые волосы, синие, а не бледно-голубые глаза, ровные зубы и бледная, но не болезненная кожа – на Рэя Дрима было приятно смотреть, как на древнюю статую. Он был красив как целиком, так и всеми доступными для разглядывания частями тела.

Все, что Берт знал раньше о таких людях, можно было уместить в несколько строк, и чаще всего он представлял такого красавца в обнимку с лыжами или доской для серфинга. А уж никак не с кем-то вроде Хоуп на такой работе, как социальная помощь. И вот в результате сейчас он оказался совсем не готов к тому, каковы люди вроде Рэя в реальности. Когда стоят совсем рядом и смотрят своими изумительно-синими глазами. Нет, не готов. Ведь в кои веки реальность оказалась куда более впечатляющей, чем фантазии. Судя по всему, этот красавчик был довольно приятным в быту человеком, и он был на самом деле уникальным – Берт не сумел на первый взгляд найти в его внешности ни одного изъяна.