Джаннет Инг - Под маятником солнца [litres]

– Внизу угольный подвал, – только и смог подтвердить он.

Не найдя веревки, мы сымпровизировали: связали несколько простыней, чтобы по ним спуститься.

Первым начал слезать Лаон, и его поглотила темнота. Я затаила дыхание, надеясь, что там все-таки не настолько глубоко, как кажется, и старалась доверять нашей нелепой веревке из рваных простыней. Но когда попыталась разглядеть что-нибудь внизу, то не различила ничего, кроме густой черноты. В ожидании сердце подскакивало к горлу и грохотало от страха.

– А Бенджамин может пойти с вами? – очень тихим голосом спросил гном.

– Я думала, вам не нравится Саламандра.

Веревка уже не была так натянута. Должно быть, Лаон добрался до дна. Я положила ладонь на веревку.

– Нет, я не имею в виду сейчас.

– Но я должна…

Я собиралась сказать, что мне нужно идти, но узнала его интонацию. Она была знакома мне с того утра перед охотой. Я подавила страх, который охватил меня при мысли о том, что Лаон остался совсем один среди темноты, и посмотрела на единственного обращенного Гефсимании. Затем улыбнулась настолько ободряюще, насколько могла.

– Договаривайте.

Гном торжественно кивнул:

– Страх говорит о страхе. Преподобный не боится.

– Так и есть, – я беспокойно заглянула в черную бездну, ведущую в угольный подвал.

– Вы боитесь, как и я.

– Но тогда вы столь же храбры, как и я. – Храброй я себя не ощущала, но сказать это было довольно легко.

– Я вот о чем спрашивал: когда Бледная Королева вас призовет и вы покинете Гефсиманию, уйдете в дикие дебри и унесете туда книгу… – Мистер Бенджамин помедлил, затем отвел взгляд и закончил: – Из меня не получится хорошего ловца человеков. В книге Иисус велел следовать за ним и стать одним из таких. Я добывал азот. А теперь стал смотрителем и садовником, но все это не рыбаки.

– Я не понимаю.

– Или рыбаки, – добавил он, нервно протирая очки.

– Вы проситесь пойти вместе с нами, мистер Бенджамин?

Он не ответил прямо, а вместо этого сказал:

– Сюда я пришел в поисках работы. Я не поверил, но потом увидел это. Увидел веру. И ту, что принесла ее сюда вместе со своей жертвой. Я увидел ее и понял.

– Вы имеете в виду Элизабет Рош?

– Не могу сказать…

– Она была здесь. Вы втроем пели гимны. Потом она что-то сделала. И это вдохновило вас…

Он покачал головой, сжав губы и зажмурив глаза:

– Не могу на это ответить. Но когда думал, что заслужу венец мученика, я был готов. Я… я думал, что могу иметь значение. Думал, что сумею стать похожим на нее. Доказать. Все стало таким ясным, и я мог сделать все это, не делая всего этого. А потом решил, что уже никогда не буду иметь значения…

– Будете, мистер Бенджамин, – сказала я.

– А теперь дорога всего лишь стала длиннее. Почему я должен бояться длинной дороги?

– Она трудна, но совсем иначе.

– Итак, мисс, – уже вполне решительно произнес гном, – вы возьмете с собой Бенджамина?

– Конечно.

На смуглом лице мистера Бенджамина отразилось облегчение, и он одарил меня полной зубов улыбкой. Затем радостно подбросил шляпу и пообещал быть столь же хорошим последователем, как и любой из дюжины Христовой.

После этого я подобрала юбку и спустилась вниз.

Спуск казался бесконечным.

Кожа на руках сделалась влажной от напряжения. Я цеплялась за узлы на веревке. Дыхание сбивалось, я боялась, что из-за пота на ладонях моя хватка ослабнет.

Окошко света удалялось, и меня медленно поглощала темнота. Я вспомнила, как легко карабкалась в детстве по деревьям.

Но тогда мне не приходилось забираться в неизвестное.

– Кэти! – раздался где-то далеко внизу голос Лаона.

Я слишком запыхалась, чтобы ответить.

Хотя я подернула юбку, она все равно спуталась, но мне ничего не оставалось, кроме как продолжать спуск. Я никак не могла поправить одежду.

Наконец ноги коснулись угля, и я снова услышала, как меня позвал Лаон. Он забирался ко мне, я уловила шуршание его шагов. Его рука в темноте обхватила мою, и я вдохнула пьянящий аромат физических усилий.

Лаон усадил меня на землю, и я прислонилась к его спине.

– Отдышись, – сказал он. – Там есть дверь, но она за горой угля. Никак не доберусь до щеколды.

Глаза медленно привыкли к темноте, и я разглядела обведенный светом прямоугольник двери. Высокая куча угля, наваленного перед ней, не позволяла ей открыться.

Когда ко мне наконец вернулось дыхание, я рассказала Лаону о решении мистера Бенджамина.

– Мы еще не знаем, поедем ли куда-нибудь, – мрачно произнес тот.

– Знаю, ты думаешь, что она все еще может нам отказать.

– Может.

– Мы сделали все, чего она хотела, – в мой голос проникла нотка знакомого отчаяния.

– Фейри не…

Лаон тяжело вздохнул, и я почувствовала, как дрожат у него плечи. Он протянул руку, чтобы меня поддержать, а я по-прежнему опиралась на его спину. Наши пальцы переплелись. Я улыбнулась этой близости.

– Нам не предсказать ее поступков, – закончил Лаон.

– Мистер Бенджамин назвал ее самой человечной.

– Это вовсе ни о чем не говорит. Никто понастоящему не понимает фейри.