Наталья Солнцева - Ожидай странника в день бури [Золотые нити]

Он взял в руки небольшой ларец, полный изумрудов, подал Тийне.

– Возьми. Хочешь, используй для себя, хочешь – для храма.

Ее лицо в полутьме казалось совсем юным. Резкие тени скрадывали приметы увядания. Впрочем, ему было все равно, – он смотрел на нее сквозь призму любви и не согласился бы убрать ни единой милой подробности, – ни усталых теней у глаз, ни едва заметных морщинок.

– Присядь...

Тийна села. Она не хотела ничего говорить. Стены мерцали желтым и коричневым, голубым и зеленым, – тонами песков, солнца, зелени и безоблачной лазури. Мягкий голос Жреца убаюкивал ее, волнение утихло, сменилось приятным спокойствием. Она ни о чем не думала, только чувствовала: потрескивание масла в светильниках, дыхание, напряженное ожидание и сдерживаемую страсть...

Сехер опустил веки.

– Тебе известно, что привело меня сюда. Мне не нужно будет говорить много. Случилось то, что не должно было случиться. Или должно. Моя мудрость не дает мне заблуждаться. Я долго и мучительно боролся... Все оказалось бессмысленно. Я могу подавить свое тело, но не себя. Это узы, которые нельзя разорвать. Истина состоит в том, чтобы идти вперед и принимать свою судьбу лицом к лицу...

Он подошел к стульчику, на котором она сидела, опустился на колени и взял ее руку. Тийна ощутила сухой жар его прикосновения...

– Называй меня Сехер... когда нас никто не слышит. Для тебя более нет титулов. Приказывай! Я готов подчиниться. Но не борись с Богами. Если я не смог, ты тоже не сможешь...

– Но... ты же все знаешь. Мы не...

– Я все обдумал и ко всему приготовился. Я баснословно, сказочно богат... Но даже если я не смогу воспользоваться ничем, что принадлежит мне по праву, мои знания позволят мне иметь все, что необходимо, и много сверх того...

Он чувствовал головокружение, не владея собой, приподнялся и нашел в полумраке ее губы. Нежно и осторожно его руки скользнули под ожерелье, застежка тихо щелкнула, тяжелое украшение легло на колени.

– Ты словно аромат лотоса... Ты всегда была сокровенным желанием моего сердца... – Сехер шептал ей слова любви, которые знал только он. – Боги сказали мне, что пришел час испытаний, но в чем они заключаются? Сила исходит из Любви и пробуждается как Любовь, так что Любовь становится Истиной... Тысячи раз я произносил эти слова, не понимая, что они означают...

Он выпрямился во весь свой огромный рост, прижал к себе Тийну, – ее щека коснулась твердых мышц его груди... Из-под накидки мага показался странный амулет, как раз напротив ее глаз: квадрат, в нем круг, заключающий в себе треугольник.

– Откуда у тебя это? – Тийна отстранилась, взяла в руки золотую пластинку с изображением. – Почему ты прячешь его под одеждой?

Она подняла голову и заглянула в его черные глаза, которых все так боялись. Знатные паломники и даже видные военачальники опускали взгляд долу перед Верховным Жрецом Тота. Сейчас эти глаза смотрели на нее с бесконечной любовью и восхищением...

– Никому из смертных я не могу доверить тайну, но твое желание священно. Я отвечу. Я получил этот амулет от Старого Оракула перед его смертью. Он сказал, что амулет будет служить мне магическим Знаком, и велел никогда с ним не расставаться, носить на груди под одеждой. «Ты один из нас!» – эти слова слетели с его уст вместе с последним дыханием.

Тийна потянула за тонкую цепочку из белого металла и достала висящее у нее на шее украшение: квадрат, круг, треугольник в середине.

– У меня такое же.

– О Осирис, Владыка Двух Царств!..

– Рыцарь знает Осириса?

Над гостем склонилось удивленное лицо Тиннии. Волосы ее рассыпались по плечам, своим и его. Она держала у его носа флакончик с лечебным ароматом. Резкий запах проник в легкие. Молодой человек закашлялся, отвел ее руку.

– Что со мной? Я думал, болезнь уже отступила.

– Эта болезнь никогда не отступит от тебя, рыцарь, – произнесла она, скрывая улыбку.

– Что?

– Я пошутила. Вижу, с тобой все в порядке.

Рыцарь Сиург узнал, наконец, потайную комнату, в которую она привела его накануне. Сколько прошло времени? Он был готов поклясться, несколько тысяч лет...

– Когда я путешествовал, то узнавал от разных людей удивительные вещи. Один очень старый иудей рассказывал мне о египетской царице Хатшепсут. Ты слышала такое имя?

Эта комната сблизила их теснее, чем проведенная вместе ночь. Все с Тиннией было не так, как с другими.

– Это та самая царица Савская, о которой написано в священной книге христиан? Это она, Хатшепсут, благополучно прибыла в страну Пунт, «дабы доставить вещи чудесные, чужеземные... Нагрузили корабли до отказа черным деревом и настоящей слоновой костью, необработанным золотом, ароматной смолой, павианами, мартышками, борзыми собаками, шкурами леопардов...»

– Как необычны твои слова. Но для меня звучат, словно прекрасная музыка. Откуда ты их знаешь?

– У рыцаря еще не пропало желание получать ответы на свои вопросы?

– Подожди, я, кажется, что-то вспомнил! Занесенный песком храм, комната, масляные светильники... Опять какая-то комната! Бог мой! – молодой рыцарь вскочил, схватил Тиннию за плечи, стиснул железными пальцами так, что она вскрикнула. – Я хочу знать, чем закончился тот разговор, там, где горели масляные светильники! Я...

– Пусти, мне больно...

– Мне очень нужно узнать, чем закончился тот разговор. Ты можешь продлить мой сон? Я догадываюсь...

– Пусти же! – она попыталась высвободиться.

Он разжал руки, и Тинния вздохнула с облегчением.

– Я... Что это со мной? Мне кажется, что я не узнал самого главного...

– Мне кажется, что я не узнал самого главного!

Все посмотрели на Сиура. Влад подошел ближе. Людмилочка перестала нервно поглядывать на часы: ей давно пора было позвонить свекрови и узнать, как там дети. Та обещала забрать их из садика. Тина отвлеклась от своих раздумий. Они обе напрочь забыли о работе.

– Мне кажется, я не узнал самого главного, – повторил Сиур. – Что-то во всем этом кроется: египетские изображения, индийские божки, лотос... Нужно расспросить специалиста. Конфиденциально. Никто не имеет таких знакомых?

Влад поглядывал на Людмилочку и слушал невнимательно.

– Кто-то должен объяснить нам, что изображено под пластинкой, что означает Глаз, что означает сама фигурка Будды, наконец.

– Это все символы, – сказала Тина. – Когда речь идет о тайном смысле , только символ может одним знаком объяснить бесконечно много.

Влад в изумлении повернулся к ней.

– Где это вы научились таким речам?