Наталья Солнцева - Ожидай странника в день бури [Золотые нити]

Тийна утомилась – слишком много блеска, суеты, песнопений... Она любила пышные празднества, журчание искусственных прудов, цветение и густой аромат деревьев в храмовых садах. Любила смотреть, как изукрашенная золотом и яркими тканями Барка Осириса скользит по зеркальным водам под восторженные крики толпы. Бронзовые тела гребцов взмахивали веслами под все ускоряющийся ритм барабанов, вместе с которым нарастало волнение и возбуждение людей...

Венки из цветов, корзины, наполненные спелыми фруктами, богатые подношения зажиточных египтян и паломников со всего света устилали пестрым ковром склон возвышенности, на которую должен был взойти Верховный Жрец Тота – красавец Сехер.

Когда напряжение достигло апогея, – раздался восторженный многоголосный вопль, разрядив атмосферу, подобно сверкнувшей молнии и оглушительному раскату грома. Несмолкаемые крики толпы поглотили все остальные звуки. На верхней площадке храма появилась могучая фигура Жреца в ритуальном одеянии, сверкающем в солнечных лучах... Величественная осанка, пристальный завораживающий взор сделали его средоточием всех чаяний и устремлений собравшихся, сведя в одну сверкающую точку весь возбужденный празднеством экстаз. Все потоки сошлисьна этой прямой фигуре, источающей Силу и наполняющейся притекающей отовсюду Силой...

Тийна укрылась за высокими головными уборами участников церемонии, между украшенными цветочными гирляндами столбами. Взгляд Жреца нашел ее глаза, заставил обратиться в его сторону. Мгновенный и жаркий удар наполнил ее тело оцепенением и слабостью, едва не остановив сердце... Она нашла дрожащей рукой каменную скамью и села, охваченная смятением.

Сладкие запахи, ритмичные звуки барабанов и свист флейт странно воздействовали на нее, порождая любовное желание...

– Смерть стоит сегодня передо мною, как запах лотосов...– прошептала она.

Всем телом, каждой его изнемогающей клеточкой, она ощущала взгляд обожаемого толпой идола, обращенный к ней одной, таящий обещание...

Едва ли в безбрежной массе людей оказался хотя бы один мужчина, женщина или ребенок, который бы не испытывал неодолимого вожделения к высокой широкоплечей фигуре Жреца Тота... Открытая, блестящая от ароматических масел грудь его украшена тяжелым золотым ожерельем в радужно сверкающих камнях. Уверенные, исполненные достоинства и почти безграничной власти движения плавны и точны, выверены бесчисленными повторениями магических действ. Ни один мускул на его лице не дрогнул, ни один промах не был допущен, – безукоризненность и великолепие во всем.

Ни одному смертному не проникнуть в его мысли! Жрец Сехер гордо выпрямился и простер унизанные золотыми браслетами руки над толпой – тысячеголосый рев и шум смолкли... только ветершелестел цветными лентами да ветвями пальм...

Раздался сильный гортанный звук – жрецы и жрицы запели в унисон, тончайший белоснежный покров за спиной Верховного Жреца упал, открыв сияющий золотой диск... Вздох восхищения пронесся над толпой. Показалось, что мощная фигура Сехера оторвалась от земли вместе с крылатым диском и воспарила над праздничной процессией, над мутными водами Хапи, пышно изукрашенной Баркой... В полной тишине слышно было, как капает вода с весел застывших гребцов...

– Хвала тебе, о Осирис, Властелин Вечности, и тебе, Тот, Хранитель Истины! Ваши обличья несчитанны и формы исполнены величия, образ же скрыт в храмах. О Владыка Мудрости, твои обители – это звезды, что никогда не знают покоя... О две половины небес, будьте полны, будь пуст, о папируса свиток, вернись, о жизнь, в живое!..

Многие опустились на колени, послышались плач и стоны... Началось великое исцеление страждущих: больных и калек; женщин, что хотели зачать детей; получивших увечья в боях воинов фараона – всех, кто нуждался в милосердии Богов.

Никому было не ведомо, как сам Владыка Сехер нуждался в покровительстве Богов, как посылал им мольбы об избавлении от собственных страданий. И как отозвал свою просьбу обратно. Он не желал вынимать эту стрелу из своей раны...

Тийна отдыхала на террасе храма, в тени деревьев. Она заметила, что все еще держит в руках священную чашу. Сегодня повсеместно проливается вино из лучшего винограда на алтари Богов, а она пьет воду... и так не выветривается из головы тяжелый хмель. Снова перед ней возник образ Сехера...

– О Изида, заставляющая свет сиять, дух Далекой Звезды! Ты – источник Силы в благотворном свете Луны! Ты научилась магическим словам у Тота, твой Ка [10] Ка – у древних египтян один из элементов, составляющих человеческую сущность. Олицетворение жизненной силы богов и царей, воплощение их могущества. охраняет тебя; к тебе, забирающей в свое лоно мертвых и дающей надеждуи исцеление живым, обращается Жрица, посвященная в твои таинства... Дай мне прозрение мудрости, дай силы увидеть путь, по которому предстоит пройти. Дай мне свет, озаряющий смысл пути!..

Жрица Изиды опустила усталые веки, поставила рядом с собой чашу, на дне которой оставалось чуть-чуть воды, и застыла в ожидании ответа...

Послышался топот сандалий по каменному полу террасы. Никто не смел беспокоить ее здесь! В гневе она открыла глаза – испуганный мальчик, одетый в праздничную одежду в черно-белые полосы, юный неофит [11] Неофит – новый приверженец какой-либо религии, новый сторонник какого-либо учения или общественного движения, новичок в чем-либо. , обучающийся у магов храма Тота, стоял, дрожа от страха и готовый заплакать. Он знал, что нарушил покой жриц. Подобное поведение было неслыханным!

Однако господин, пославший его, внушал ребенку такой трепет, что одна только мысль о том, чтобы ослушаться приказа, приводила его в ужас. Тийна смягчилась, увидя его огромные глаза, полные мольбы. Мальчик нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь вымолвить слова.

– Подойди сюда, не бойся. – Она поманила его рукой. – Будущему служителю великих Богов не пристало дрожать от страха. Тебя послал кто-нибудь?

– Прости, великая госпожа, мою дерзость...

Мальчик полез за пазуху, долго возился, не в силах совладать со своим волнением, наконец достал тонко свернутый позолоченный свитокпапируса, продетый в золотое кольцо с личной печатью Верховного Жреца Сехера. Потупив взор и низко согнувшись, с почтением подал его Тийне.

– Это... – Он явно боялся даже вымолвить имя своего повелителя, но в этом и не было нужды.