Наталья Солнцева - Ожидай странника в день бури [Золотые нити]

– Неплохо было бы узнать про дом антиквара: кто в нем жил раньше. Это возможно?

Вопрос с отдыхом детей в загородном доме Влада был улажен гораздо быстрее, чем можно было рассчитывать. Костик принимал в сборах активное участие, свекровь была в восторге, дети ликовали, собака лаяла и лезла под ноги...

Людмилочка представила Влада как человека, который сдает на лето дом и любезно согласился помочь с переездом. Костика заставили складывать вещи, но в машину не взяли, объясняя это отсутствием места. Впрочем, он и сам не рвался. Несмотря на это, пришлось ездить два раза из Москвы и обратно, чтобы перевезти всех и все. Наконец, дело было закончено.

Свекровь осматривала дом, сарай и небольшой запущенный сад. Несколько яблонь, грушевых и вишневых деревьев, рябина, одичавшие кусты смородины – вот и все. Огорода нет, ни одной грядки. Зато колодец во дворе и магазин рядом.

Улица спускалась к речке. На другом берегу белела березовая роща. Речка оказалась на удивление чистая и прозрачная, с берегами, заросшими камышом. Дети сразу пустились бегать по пляжу, собака за ними, подпрыгивая и хватая их за рукава и за полотенца, которыми они нарочно размахивали.

Пришлось разрешить им купанье, несмотря на вечер и комаров. Людмилочка сама с удовольствием бы поплавала, но в суете сборов она забыла взять купальник. Влад плавал и нырял вместе с детьми и собакой, брызгался и хохотал так же, как они.

В нагретом за день воздухе пахло водой и мятой.

– Посмотри, какой месяц – будто рога на шлеме викинга!

Влад уже оделся и подошел к одиноко стоящей Людмилочке, которой хотелось домой, к телевизору и горячей ванне. Ей жутко досаждали комары.

Они вернулись в дом, растопили печку, выложенную кафелем, попили душистого чаю с медом вместо сахара и стали собираться в Москву.

По дороге в город Людмилочка почти все время молчала, думая о том, что будет теперь с ее жизнью?

– Влад, скажи мне одну вещь, – она посмотрела в его сосредоточенное лицо. – Я ведь знаю, что ты тоже об этом думаешь... Вот мы хотим все понять, во всем разобраться. Ты уверен, что это вообще возможно? Ты уверен, что мы справимся?

– Против нас играет серьезный противник. Справимся ли мы с ним? Либо да, либо нет. Первый вариант предпочтительнее.

– Мне не до шуток! – насупилась Людмилочка.

– Я не шучу. А насчет того, чтобы узнать все... Я думаю, узнать все – все равно что перестать быть человеком в обычном смысле этого слова. Я уже начал это чувствовать.

Людмилочка зябко поежилась. Ей стало по-настоящему жутко, – впервые после того, как Тина поделилась с ней своими опасениями по поводу Альберта Михайловича. До сих пор она относилась к происходящему как к приключению. Даже «сцена с киллером» была всего лишь «страшной сценой». Хотя, может быть, она просто устала...

– Что мы теперь будем делать?

– Жить, думать, защищаться – мы не можем выйти из этого круга. Сдается мне, эта карусель давно закрутилась, а дети на лошадках и слониках так давно катаются, что забыли, как можно остановить ее, если вдруг надоест.

– Спрыгнуть нельзя?

– Спрыгивать на ходу – удел слабых. Да и кости можно переломать.

Они ехали в темноте, встречные автомобили слепили фарами. Вдали в бледном зареве показались огни города.

– Как же быть?

– Попытаться разгадать головоломку... Кто-то преследует вполне определенную цель. Какую? Что один человек сумел придумать, другой сумеет отгадать.

– Если мы имеем дело с человеком!

– Ты веришь в нечистую силу?

Людмилочка закрыла глаза и вздохнула. Боже, как все мрачно! А сначала было весело. Между тем в Москве теплый вечер, горят витрины, гуляют по улицам прохожие...

– Так мы пойдем в ресторан?

Влад замолчал на полуслове. Женщины – удивительные создания. Никогда нельзя предугадать ход их мыслей...

Сиург, рыцарь Грааля, полный сил и отваги, в красивой одежде и при оружии, ехал по вымощенной булыжником узкой улочке. Лошадь, ухоженная и лоснящаяся, помахивала хвостом. С неба лилась холодная синева, бледное солнце скупо позолотило шпили собора и крыши домов. От ноздрей лошади шел пар...

Он всегда знал, что в нужный момент жизнь обязательно подаст ему знак, главное – быть настороже, чтобы не пропустить его. И теперь, когда это наконец случилось, они с Тиннией будут наполнять каждый дарованный им миг до краев, словно бокал молодого вина. Воспоминание о ней обдало жаром, так что сердце едва не остановилось. О Боги, вот как это бывает! Любовь к женщине – это рок. Самая изощренная ловушка...

Двери собора открыты... ярко горят бесчисленные свечи... каменный лик мадонны с потупленным взором кроток и светел...

Здесь Тинния обещала встречу. В ту страшную ночь пожара и крови они смогли добраться до лесного убежища. Их посчитали мертвыми и не искали. Они получили временную передышку. Приземистый домик в низине, окруженный зарослями терновника и жимолости, стал их романтическим приютом...

Несколько дней отдыха и целебного лесного воздуха сотворили чудо – рыцарь Сиург поправился настолько, что смог покинуть лесной дом. Он ушел первым. Тинния стояла и смотрела ему вслед. Между стволами долго виднелось ее синее платье, пока деревья не слились в одну сплошную зеленую пелену.

Она сказала, что будет ждать его в соборе в такой-то день, в такой-то час, – а теперь им лучше расстаться.

– Где мне искать тебя, если ты не придешь?

Тинния посмотрела на него долгим горящим взглядом... и ничего не ответила...

Он явился точно в назначенный срок.

Тиннии не было. Пространство собора, прорезанное солнечными лучами, без нее казалось пустым. Время остановилось. Рыцарь почувствовал, что его сердце тоже остановилось...

Я увидел в Саду Любви, как зимой расцветают деревья...

Я увидел в Саду Любви цветы неутоленных желаний...

Я увидел в Саду Любви плоды сладких снов...

Но где этот край, которым брежу я?..

Над недостроенным коттеджем переливались крупные звезды. Круглое око луны пристально наблюдало за мужчиной и женщиной, которые вышли из машины и молча стояли, очарованные красотой ночи. Сладкое благоухание жасмина смешивалось с запахом диких трав и земли. В свете фар вилась мошкара.

Тина подняла голову к темной по краям чаше неба.

– Какое оно бездонное... и вон та звезда, она особенная. Я всегда-всегда смотрю на нее и не могу насмотреться. Почему, как ты думаешь?