Джон Скальци - В клетке. Вирус. Напролом [сборник litres]

«Ну конечно», – вдруг дошло до меня. Я уже собрался добавить еще один портрет, но помешал сигнал входящего вызова.

– Крис, это Амели Паркер. Мы познакомились сегодня в доме ваших родителей.

– Я помню.

– Хорошо, – сказала она. – Я хотела узнать – вы в данный момент очень заняты?

– Просто смотрю кое-какие фотографии, – ответил я и добавил ее фото к своей схеме. – А что такое?

– Я бы хотела встретиться и поговорить.

– Прямо сейчас?

– Да, если можно.

– Это касается нашего расследования?

– Нет. Ничего общего.

– Тогда о чем будет разговор?

– О будущем. Моем и, возможно, вашем.

Ослепительно-белое солнце, осенний ветер, скользнувший по лицу, и вот я уже на заднем сиденье фаэтона «крайслер-ньюпорт» 1940 года, который катил по частной дороге, ведущей к внушительному особняку, из тех, что обычно принадлежат потомкам графов или «баронов-разбойников» [43] Собирательное название предпринимателей США периода 1870–1890 годов. .

Вдоль дороги росли деревья, в основном клены, одетые в красно-оранжевую осеннюю листву. Каждый лист был не похож на другой и тихим шорохом откликался на пролетающий мимо ветерок, разнося легкий прелый запах. Я отвернулся от окна и увидел шофера, сидящего за рулем фаэтона, вернее, его спину. Каждая ниточка в ткани его костюма была воспроизведена с мельчайшими подробностями, так же как его кожа и короткие волоски на затылке. тисненая красная кожа заднего сиденья выглядела настолько натурально, что мне казалось, я вот-вот почувствую запах коровьей шкуры, если наклонюсь ближе.

«Ладно, Паркер, – подумал я. – Ты явно потратила кучу денег на свое личное пространство».

И фаэтон, и шофер в униформе, и эта дорога с кленами, и древесный запах ветра, да и сам ветер не были настоящими. Как и тот внушительный дом, к которому я направлялся. Все это было смоделировано Амели в ее персональном пространстве, так же как моя пещера Вайтомо.

С той лишь разницей, какой объем вычислительных мощностей был на это потрачен. Паркер смоделировала не просто комнату, или дом, или пещеру, а целые гектары земли и всего на ней с воссозданием мельчайших подробностей. Не просто деревья, а каждый листик на них. Не просто листик, но и запах, который он издает. Не просто запах, но и ветерок, который доносил его до меня или до кого-то еще, когда мы проезжали мимо в смоделированной машине сороковых годов прошлого века, издававшей все положенные звуки и даже хруст гравия под колесами.

Такой уровень детализации личного пространства требует больших денег. Можно создать комнату с множеством реалистичных деталей. Можно даже создать довольно большую территорию, если знаешь, как удешевить процесс, оставляя четким лишь то, что попадает в поле обзора, а все остальное представить лишь характерными очертаниями, до тех пор пока вы туда не посмотрите. Моя пещера тоже большая, но темная и изолированная. Единственная реалистичная деталь в ней – платформа над рекой. Все остальное – сама пещера, река, светлячки в вышине – сгенерированы с необходимым минимумом подробностей.

Но если хочешь больше, чем «необходимый минимум», если тебе нужны буквально миллиарды листиков, травинок и кусочков гравия, тогда будь готов заплатить. И мало того, что ты выложишь кругленькую сумму за само моделирование. Ты должен будешь платить за содержание и обслуживание такого пространства. Когда я выхожу из своей пещеры, она переходит в режим ожидания. А вот Амели Паркер, как я все больше убеждался, глядя на ее владения, оставляет их функционировать и без своего присутствия.

За хранение данных надо платить.

И каждый хаден об этом прекрасно знает. В сообществе, где все возможно и где любая ваша фантазия может стать реальностью, именно хранение базы данных с высоким уровнем детализации является одним из немногих доступных способов продемонстрировать свое благосостояние.

Однако, как это ни парадоксально, очень мало кто из по-настоящему богатых хаденов так поступал, или, если быть более точным, мало кто пускал на подобные территории людей, не входящих в тесный круг ближайших друзей. Большинство состоятельных хаденов заказывали вполне благоустроенные, но скромные в плане обработки данных личные пространства для встреч с деловыми партнерами и новых знакомств. Но как только они понимали, что тебя можно допустить в святая святых, ты попадал на настоящую планету, которую они моделировали, начиная с создавших ее тектонических сил.

То, что Амели Паркер пригласила меня в свое обильно детализированное личное пространство, могло означать одно из двух. Либо она после единственной встречи уже считала меня близким другом, либо она была из нуворишей, которые и понятия не имели, как поступают хадены с деньгами.

Фаэтон объехал фонтан напротив особняка и остановился возле ступеней парадного входа. Шофер, который, как я теперь увидел, очень смахивал на знаменитого актера 1960-х годов Роберта Редфорда, открыл для меня дверцу и приложил пальцы к козырьку фуражки, когда я выходил из машины. После того как я начал подниматься по мраморным ступеням к ожидавшей меня наверху Паркер, он сразу же уехал.

– Спасибо, что приехали, Крис, – сказала она и протянула мне руку.

– Вы просили – я приехал, – ответив на рукопожатие, сказал я. – Только вот на автомобиль с шофером не рассчитывал.

– Для вас – все только самое лучше, – улыбнулась она. – Вам нравится мой дом?

– Весьма впечатляюще. – Я услышал вдали звук удалявшегося фаэтона.

– Хотите сказать, что это дурной тон – выставлять личные пространства размером с поместье в первую же встречу.

– На самом деле это не первая наша встреча, – напомнил я.

– Да, не первая, – согласилась Паркер. – А еще я считаю такое поведение богатых хаденов лицемерным. Вы знаете, что у меня есть деньги. Я знаю, что у вас есть деньги. Мы оба можем себе все это позволить. – Она широким жестом обвела дом и окрестности. – Какой смысл притворяться, что мы живем как-то иначе?

– Вы эпатируете старую финансовую аристократию, – сказал я.

– Чихать я на них хотела. – Паркер снова показала на дом. – Идемте?

Внутри также была воссоздана обстановка жилища праздного богача – чуть больше роскоши, чем это было необходимо, но все же не полная безвкусица. Подробностей я не успел разглядеть, так как мы быстро прошли через холл и вышли на задний двор, примыкавший к озеру с пирсом. Возле пирса стояла большая яхта.

– Мы что, поплывем на ней? – спросил я.

– Мне кажется, это будет чудесно. Если только у вас нет водобоязни.

Я пожал плечами:

– Ну, утонуть-то я все равно не смогу.

Паркер рассмеялась и направилась к яхте, поманив меня рукой. Когда мы благополучно забрались на борт, яхта сама отшвартовалась от причала и заскользила по озеру.