Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

Хант был склонен согласиться с мнением принца.

– А что, если мы спросим Оракула о Роге? – вклинился он в разговор. – Может, она знает, зачем кому-то понадобилась сломанная реликвия.

У Брайс и Рунна вытянулись лица.

– Уж лучше обратиться к мистикам, – сказала она.

Хант поморщился:

– Мистики – сборище мрачных полупомешанных типов. Вначале мы попытаем счастья у Оракула.

– На меня не рассчитывай, – отрезала Брайс. – Я не пойду.

– Это из-за твоего тогдашнего визита к Оракулу? – спросил Хант, глаза которого потемнели.

– Да.

– Тогда иди сам, – предложил ангелу Рунн.

– У тебя, Данаан, тоже был облом с Оракулом? – усмехнулся Хант.

Брайс внимательно смотрела на брата. Рунн никогда не рассказывал ей о своем походе к Оракулу. Но на вопрос Ханта он пожал плечами и ответил утвердительно.

– Сдаюсь, придурки. – Хант поднял руки. – Я пойду. Ни разу там не был. Мне всегда это казалось попахивающим трюкачеством.

Он ошибался. Оракул не занималась трюками. Брайс вспомнилась тускло освещенная черная комната и золотой сфинкс, сидящий перед отверстием в полу. У сфинкса было лицо человеческой женщины, и он следил за каждым движением Брайс… Прогнав воспоминания, она обратилась к Ханту:

– Тебе нужно записаться заранее.

В библиотеке стало тихо. Через минуту или две у Ханта зазвонил телефон.

– Понял, – коротко ответил Хант и поспешил к лестнице.

Вскоре хлопнула входная дверь.

Поглощенная мелодрамой, Лехаба забыла о присутствующих.

– Брайс, мне всегда было плевать, какой у тебя уровень силы, – тихо сказал Рунн. – И ты это знаешь.

– Знаю, – ответила она, продолжая изучать перемещения Даники. – А чем тебя напрягло предсказание Оракула?

Шторка искренности закрылась. Лицо Рунна приобрело свое обычное выражение.

– Ничем. Она сказала мне все, что хотел услышать Король Осени.

– Тебя огорчает, что ты не услышал жути, какую от нее услышала я?

Рунн встал, блеснув обилием пирсинга:

– У меня совещание отрядов Вспомогательных сил. Нужно еще подготовиться. До встречи.

– Пока.

Кажется, Рунн хотел сказать еще что-то, но передумал и молча удалился.

– Твой родственник просто очарователен, – вздохнула с диванчика Лехаба.

– А я-то думала, твоя настоящая любовь – Аталар.

– Разве нельзя любить обоих?

– Если принять во внимание, насколько отвратительно они обращаются с женщинами, думаю, это бы добром не кончилось. И для тебя, и для них.

Ноутбук просигналил о приходе электронного письма. Поскольку телефон был погребен среди обломков в зале «Белого ворона», Хант отправил ей письмо на почту.

«Видел Рунна выходящим из галереи. Через пять минут отправляемся в Комитиум».

«Аталар, хватит отдавать мне приказы», – ответила Брайс.

«Через четыре минуты, дорогуша».

«Я же предупреждала: не называть меня дорогушей!»

«Через три минуты».

Брайс с рычанием встала, потирая ногу. Ступни уже гудели от высоких каблуков. А ведь Аталар потащит ее в Комитиум пешком. Да и там еще придется ходить по нескончаемым коридорам. С другими туфлями ее платье смотрелось нелепо. К счастью, в нижнем ящике библиотечного стола у Брайс хранился запас одежды на случай плохой погоды, чтобы не губить дорогие платья.

– Как приятно, когда сюда кто-то приходит, – сказала Лехаба.

Брайс сдавило грудь, но она сказала:

– Не скучай. Я еще вернусь.

По пути к лифтовому отсеку башни Комитиума, занимаемой 33-м легионом, Хант держался на некотором расстоянии от Брайс. Комитиум имел общий вестибюль со стеклянным куполом, откуда расходились широкие коридоры к лифтовым отсекам всех пяти башен. Вторую занимало городское правительство, третью – резиденция и кабинет Микая (плюс великое множество всяких помещений), четвертую – куча больших и малых организаций, управляющих Вальбарой, а пятая предназначалась для общественных собраний и торжеств. Тысячи ваниров и людей работали и жили в Комитиуме, вестибюль пустел только по ночам, но даже при таком столпотворении Куинлан ухитрялась выделяться из общей массы.

Туфли на каблуках она заменила красными замшевыми лодочками, платье – белой блузкой с глухим воротником и обилием пуговиц и облегающими джинсами. Шелковистая грива огненных волос была стянута в тугой конский хвост, который дерзко покачивался при ходьбе. Брайс не отставала от Ханта ни на шаг.

Нажав кнопку вызова, Хант приложил ладонь с диску. Без этого двери на тридцатом этаже, где находилась его казарма, не откроются. Обычно он добирался до казарменного балкона («посадочной площадки») по воздуху. Во-первых, так было быстрее, а во-вторых, избавляло от зевак, которых в вестибюле всегда хватало. Вот и сейчас они глазели им вслед, пытаясь угадать, куда ангел тащит огнегривую девицу: то ли допрашивать собрался, то ли трахать.

Легионер, развалившийся на низком диване, не очень-то умел смотреть скрытно. Он просто пялился на зад Брайс, обтянутый джинсами. Интуитивно почувствовав его взгляд, она обернулась через плечо и улыбнулась солдату.

Легионер сжался. Брайс закусила нижнюю губу и слегка опустила ресницы. Солдат тоже попытался изобразить улыбку. Хант вдавил кнопку вызова. Он ничуть не сомневался, что этот придурок с одинаковым вожделением глазел на каждую женщину, проходившую мимо. В очень крупных подразделениях вкусы у рядового состава были одинаковы, и 33-й легион не являлся исключением.

Двери лифта распахнулись, и оттуда вышли легионеры и гражданские. Те, у кого не было крыльев, старались не задеть чужие. И все избегали смотреть Ханту в глаза.

Нельзя сказать, чтобы он держался враждебно. Если кто-то ему улыбался, он обычно старался ответить такой же улыбкой. (Правда, это не всегда у него получалось.) Все знали, с кем он работает, знали всех его прежних хозяев и характер выполняемой Хантом работы.

Пожалуй, было бы спокойнее ехать в одной кабине с проголодавшимся тигром, чем с этим ангелом. Поэтому Хант старался стоять поодаль от дверей, сводя все контакты к минимуму. Брайс повернулась к просторной кабине, конский хвост качнулся и едва не задел лицо Ханта.

– Последи за своим хвостом, – проворчал он, когда кабина опустела и они с Брайс вошли. – Так недолго меня и без глаза оставить.

Брайс небрежно привалилась к дальней стеклянной стене. К счастью, в кабину никто больше не вошел. Хант прекрасно понимал, что это вызвано не чистой случайностью.

По пути в Комитиум они завернули в магазин, где Брайс купила себе новый телефон взамен погибшего в клубе. Она даже потратила несколько лишних марок на стандартный пакет заклинаний.

Магазин (сплошное стекло и хром) был почти пуст, но Хант заметил, как множество потенциальных покупателей, увидев его через витрину, пошли искать другой магазин. Брайс этого не заметила. Пока продавец ходил на склад за выбранной моделью телефона, она попросила у Ханта его собственный. Ей хотелось узнать, нет ли новостей о нападении на клуб. Посмотрев сводку, Брайс, сама не зная как, добралась до галереи снимков и была поражена ее скудностью.