Сара Гэйли - Магия лжецов [litres]

По словам миссис Уэбб, она сказала Александрии, что операции нельзя проводить вне медицинских учреждений. То же самое повторила Табите. А после нее – Сильвии.

– Думай, – прошипела я сама себе и крепко зажмурилась. Чего-то не хватает. Все они обращались к Уэбб с просьбой, может ли она сделать аборт. В этом есть смысл, подходит отлично…

И все равно нет. Потому что Сильвия уже знала, что это слишком опасно. Так для чего она приходила к миссис Уэбб?

Вот она, та самая ниточка, за которую нужно было потянуть. Я старалась ухватиться за нее, но из-за громкого шепота книг в секции «Теоретической магии» она выскальзывала из пальцев. Никак не получалось вспомнить, о чем я должна была думать.

Книги шумели все громче.

Я впилась ногтями в ладони, пытаясь не обращать на них внимания, игнорируя окружающую обстановку и постоянные напоминания о том, что я не маг. Нужно было лишь потянуть за ниточку, увидеть очертания того, в чем Сильвия просила помощи у миссис Уэбб, быть такой же умной, как Табита… Но я не маг и не Табита, я самый обычный, ничем не примечательный человек, не кто иная, как Айви…

Айви. Я вновь услышала свое имя. Айви. Оно звучало снова, снова и снова, наслаиваясь одно на другое: АйвиАйвиАйвиАйвиАйвивиАйАйвАйвАйви.

Я резко обернулась – за спиной никого не было. Звук собственного имени захлестывал меня, кружил голову, но я старалась не поддаваться панике.

А как только шепот прекратился, и на библиотеку обрушилась тишина, я вдруг отчетливо осознала, где искать конец этой нити – в просьбе Сильвии о помощи. Я не знала, что меня там ждет, но впервые в жизни понимала, куда именно идти.

Когда я добралась до секции «Теоретической магии», шепот возобновился. На этот раз он звучал c прежней невнятностью: шелестящим потоком слов, которые должны были иметь смысл, но никак не складывались в узнаваемые фразы. Я стояла рядом с проходом и пыталась заглянуть внутрь, однако у меня кружилась голова в точности, как в первый раз, когда я пришла в библиотеку с миссис Уэбб.

– Табита? – позвала я. Мой голос был единственным, что я смогла услышать сквозь шепот книг. – Табита, ты здесь? Это Айви. – Я чувствовала себя идиоткой: кричала в другой конец стеллажа, разделяющего секции «Теоретической магии» и «Ядов». Ответа не последовало, и я уже решила, что ошиблась. Если ее тут – на месте преступления – нет, мне все равно придется ее искать, чтобы задать вопросы о Сильвии и Кортни, ответы на которые слышать не хотелось. А если она здесь, то… С чего ей вообще прятаться в этом месте, если она ничего не сделала? – Табита? – снова окликнула я. – Давай просто поговорим. – Помедлила. – Я одна.

В ту же секунду, как прозвучала последняя фраза, я поняла, что сказала правильные слова и что уже признала свою сестру убийцей. Признала ее виновной. Вот, наверное, почему мое сердце не екнуло, когда размытый участок прохода принял четкие очертания, и передо мной появилась моя сестра. Она сидела на ковре, между двумя огромными кровавыми пятнами, и прижимала к ним ладони.

– Входи, – бесцветным, монотонным голосом произнесла она, не глядя в мою сторону. Я прошла между стеллажами и тут же услышала у себя за спиной треск. Обернулась – размытая преграда вернулась на место, отделив нас от остальной части библиотеки.

– Это я его установила, – пояснила она, продолжая смотреть на ближайшие к ней книги, которые буквально дрожали от силы своего шепота. – Небольшой барьер стоял здесь всегда, но никогда не был настолько сильным. Настолько… активным. На следующий день после смерти Сильвии меня вызвала к себе в кабинет Торрес, и я уже решила, что она все знает. Но она ничего не знала – просто попросила меня установить более мощную преграду, чтобы ученики не могли ее пересечь и испортить место преступления. Чтобы они не могли сфотографировать пятна крови. А когда к нам пришел отчет МСУ, где говорилось, что произошедшее – всего лишь несчастный случай, она попросила оставить его, чтобы место мог осмотреть частный детектив. – Табита издала хриплый смешок. – Помню, тогда я еще подумала: в мире нет такого частного детектива, из-за которого мне следовало бы волноваться. Никто не догадается о том, что случилось на самом деле. Но я совсем забыла, что неподалеку живешь ты. Разве это не странно?

Я опустилась на пол рядом с ней, стараясь не касаться пятен.

– Не так уж странно, – ответила я. – Я вот не помнила, что твоя школа находится совсем рядом с тем местом, где я живу.

– Нет, это странно , – настаивала она. – Несмотря на то, что мы с тобой близнецы, я не думала о тебе. Совершенно. Не думала никогда.

Я потянулась к ее руке, но она спокойно – и решительно – высвободила ее. Мой внутренний голос прошептал: «А мы ведь должны были…» , и я осознала, что не могу закончить предложение.

– Табби, – заговорила я. – Мне кажется, ты должна все рассказать. Почему ты убила ее?

Табита покачала головой, глядя перед собой расширенными, без слез, глазами.

– Что ты такое говоришь?

– Что случилось? Она изменила тебе? – Слова срывались с губ слишком быстро. – У вас произошла ссора? Почему ты убила Сильвию? – Я пыталась говорить мягким, насколько это возможно, тоном, но подобные слова крайне трудно смягчить.

– Я никогда так не считала, – ответила она, гладя пальцами пятна крови. – Никогда… думаешь, так все и было? А я ведь пыталась спасти Сильвию.

Я смотрела на свою сестру и ловила себя на мысли: неужели все еще хуже, чем я думала? Неужели она просто сошла с ума ?

– И как же ты пыталась ее спасти? – спросила я, но в ответ Табита только покачала головой. Я предприняла еще одну попытку: – Что ты сделала?

– Я скучаю по маме, – пробормотала моя сестра. – Знаю, ты думаешь иначе, но это так. Я правда скучаю. И очень жалею, что не смогла ее спасти. – У меня перед глазами все поблекло, когда до меня дошел смысл ее слов. – Я хотела, – добавила Табита. – Хотела ей помочь, но все врачи, с кем я общалась – из числа магов, – твердили: слишком поздно. Они говорили, это невозможно . – Она скривила губы. – Невозможно , как будто они не могут поменять местами полюса магнитов, вырастить дерево за один день или молоко превратить в вино.

Я откинулась спиной на ближайший стеллаж, но тут же дернулась вперед, как только позвоночник пронзило осиное жужжание книг.

– Табита, что случилось? – не сдавалась я.

– Тогда я обратилась к теории, – рассказывала мне сестра другую версию случившегося. – Решила, что не им говорить мне о невозможном . – Наконец она посмотрела на меня: ее глаза напоминали давно заброшенные шахты, где мы с одноклассниками из средней школы любили курить. Нам нравились входы в эти старые серебряные рудники, потому что их практически невозможно было обнаружить, если не знаешь, где искать. Шахты забросили, когда ресурсы иссякли; на месте добытых сокровищ остались только дыры. – И знаешь, что я выяснила? – В уголках губ Табиты притаилась улыбка. – Я выяснила: все, что они считали невозможным, – ложь. Границы, – она очертила руками форму чего-то совершенно неведомого мне, – их не существует.