Тата Орлова - Путеводная звезда

- Вы должны прочесть, - произнес Горин в ответ. Когда я подошла ближе, подал бумагу, на которой были отчетливо видны символы императорской власти.

Рука едва слушалась, но я взяла лист, отошла с ним ближе к окну. Не потому, что не хватало света, просто хотелось отстраниться от всех, остаться наедине с тем, что меня ожидало….

Ровные строчки, уверенный почерк…. У моего отца был такой же…. Почерк человека, знающего, что и почему он делает….

Сквозь выступившие слезы – сердце знало, сжимаясь от тоски и боли, прочитала первые слова…. Заверения в своей благосклонности, сожаление, что все сложилось именно так, а не иначе….

Сглотнув ком в горле, взглядом спустилась ниже….

… я с женщинами не воюю….

Прочла эти несколько слов раз, два, три…. Ничего не менялось, лишь более обнаженным становился смысл….

Неимоверным усилием заставив себя не разрыдаться, вновь поднялась чуть выше….

… если вина графа Орлова будет доказана….

… судьбу титула мы решим, не ущемляя ее интересов….

… она слишком молода и неопытна, чтобы быть замешанной в делах своего супруга, поэтому мы не будем настаивать на публичном суде, ограничившись отречением от мужа, произнесенном в присутствии высочайшего двора….

- Нет! – твердо произнесла я, отбросив послание императора Ксандра на пол. – Я - не отрекусь! – повторила еще жестче, сама удивляясь своей решимости.

- Вас никто не осудит, Эвелин, - не столько мягко, сколько осторожно, заметил Горин.

Резко обернулась к нему…. Его единственный глаз говорил иное! Алексею Степановичу было приятно услышать мои слова.

Но….

- Он – мой муж, - я чувствовала, как слезы стекают у меня по щекам, но сдерживать их даже не пыталась. – Преклонив колени перед Заступницей, я давала клятву быть рядом, что бы ни случилось….

- А как же дочь? – Горин подошел ближе, взял меня за руки. – Его дочь? Как быть ей?

Я поняла, о чем именно он хотел сказать, но… подумала совершенно о другом.

Алена! Дочь человека, которого все будут считать предателем….

- Вы права, Алексей Степанович, - не отнимая рук, кивнула я. Потом подняла голову, чтобы встретиться с ним влажным взглядом. – Вы ведь позаботитесь о ней?

- Благая Заступница! – хрипло выдохнул стоявший у стены Иван.

- Что ты надумала! – голос графа звучал низко, сочился угрозой. – Ты – девчонка. Ты хоть понимаешь….

- Понимаю! – совершенно спокойно перебила я его. – Я все понимаю, Алексей Степанович, - продолжила все с той же уверенностью. – И я должна это сделать. Если не для Георгия, то для дочери.

- Нет! – граф медленно повел головой из стороны в сторону. – Я не могу позволить….

- Вы не можете запретить, - поправила я его. – Только помочь!

- Это – сумасбродство! – отпустив мои ладони, отошел он к столу. – Вы просто не осознаете, насколько это сложная задача. Для мужчины сложная, а для вас….

- Хотите сказать, непосильная? – развернулась я, наблюдая за ним.

Известие от императора разом уничтожило то, что поддерживала магия, вернув ему возраст. Те самые далеко за пятьдесят, которые сейчас были видны в тяжелых, усталых движениях, в том, как опустились его плечи….

От той мощи, которую еще вчера едва сдерживала суровая ткань военного мундира, сегодня не осталось и следа.

- Давайте просто предположим, - он повернулся ко мне, - что вы убедили меня в правильности своего решения и поехали на границу. Куда именно вы отправитесь? С чего начнете? К кому обратитесь за помощью?

Стоило признать, он выбрал лучший путь, чтобы доказать мне бессмысленность собственной затеи. Ответов на эти вопросы у меня не было.

Впрочем….

- С писем князя Изверева, - чуть дрогнувшим голосом произнесла я. – Я начну с писем князя Изверева, - повторила уже тверже.

- Да… письма, - после недолгого молчания кивнул граф. – Эвелин….

- Я понимаю, Алексей Степанович, - грустно улыбнулась я, действительно понимая.

- Мои заслуги - в прошлом, - опустил он голову, но тут же вновь посмотрел на меня. – Я сделаю все, чтобы восстановить его доброе имя.

- Я верю вам, - теперь уже я подошла к графу, - поверьте и вы мне.

- Дело не в вере, - он качнул головой, - дело в вашей хрупкости, Эвелин. Эта ноша вам не по силам… - На его лице были отчетливо видны следы внутренней борьбы: - Глядя на вас возникает желание защитить. Такие, как вы….

- Для госпожи графини это может стать хорошим подспорьем, - неожиданно для меня произнес вдруг Иван.

- Иван! – голос графа прозвучал громом. Неотвратимым и неизбежным….

На бывшего денщика Алексея Степановича это вряд ли подействовало:

- Вы же видите, она – не отступится, - вздохнул он, глядя на меня с легким недовольством. Похоже, не сильно-то и разделял проявленное мною упорство. – Вся в папеньку….

- Что?! – попыталась возмутиться я, но тут же отвела взгляд, догадываясь, что это вполне могла быть еще одна проверка.

Тема отца, вопреки ожиданиям, получила продолжение:

- Да, Федор из тех, кого не сдвинешь. Хорошо еще, умом не обижен, - заметил граф, оценивающе посмотрев на меня. Словно пытался понять, насколько в словах Ивана было от лести.

- Будь здесь Трофим… - задумчиво бросил Иван.

Я была склонна с ним согласиться – присутствовала уверенность в поддержке мага, но Соров покинул поместье, только и позволив себе, что немного отдохнуть. Его ждала столица и….

О бароне Метельском я предпочитала не вспоминать.

- Как бы ему самому не понадобилась моя помощь! – угрюмо бросил граф, вновь скосил взгляд в мою сторону. – Вам сохранят титул. Если захотите выйти еще раз замуж….

- Замолчите! – произнесла я тихо, но так четко, что сама испугалась той жесткости, с которой прозвучало короткое слово. Но и это меня не остановило: - Не смейте говорить мне, что я могу предать мужа. Что я…..

Воздуха не хватило, а вздохнуть я просто не смогла, глядя на Горина не с ненавистью… нет, я не имела права ненавидеть человека, который думал в первую очередь обо мне, с тем непониманием, когда ты вроде и осознаешь, но не в состоянии связать сказанное именно с этим человеком….

- Эвелина! – граф сделал шаг ко мне, прижал крепко… выдавив из груди неимоверную тяжесть и позволив наконец-то сделать первый вздох. – Прости меня… дочка…. Прости….

Это была сладкая боль. Разрывающая изнутри горечью, тоской, пониманием, что жизнь уже никогда не будет такой, какой была еще недавно, но в ней рождалось что-то новое для меня, похожее на убежденность, что то, что было не по силам мне одной, мы обязательно сможем сделать вместе.

Я и… он. Чужой человек, назвавший меня дочкой….

И не важно, что текли слезы, что граф еще не сказал своего последнего слова, способного, как перечеркнуть все мои помыслы, так и стать благословением, я уже стала другой. Не - сильной, не уверенной в себе, не – способной вынести все, что бы мне ни послала Заступница. Просто знающей, на что готова ради тех, кто мне действительно дорог.