Тим Пауэрс - Последние дни. Том 1 [litres]

Арментроут знал, что замаскированный и заэкранированный магнитофон должен записать все это, но постарался сосредоточиться на словах женщины. «Ты позволил игривой Тиффани взбудоражить тебя, – сказал он себе, – и ты не станешь есть личность Дженис ; идиот, именно ее тебе нужно оставить в теле, чтобы показать, насколько успешной была интеграционная терапия. Тебе повезло, что ты не заманил ее на гвоздичный дым».

– Вы… говорите, что узнали его, – сказал он, кивая, как гипсовая собачка за задним стеклом автомобиля. – Вы видели его раньше?

– Во время игры в плавучем доме на озере Мид в 1990 году. Играли в «присвоение» – это разновидность покера. Он пришел на игру, переодевшись женщиной, и остальные игроки прозвали его Летающей монахиней. Наш ментальный шофер, Флибертиджиббет, пытался выиграть то же самое, к чему стремился Крейн, – статус короля, для чего и притащил нас туда, хотел, чтобы мы играли в эту кошмарную игру, но не добился успеха… Он начисто свихнулся в Великую субботу, когда Крейн выиграл… корону и трон.

– Крейн?

– Скотт Крейн. Я не знала его имени, пока мы все не поговорили между собой сегодня. Я думала, что «Летающая монахиня» – это перевод его имени с какого-нибудь языка. Он тогда был профессиональным покеристом.

– Припоминаю еще одного человека, который хотел стать этим королем, – задумчиво сказал Арментроут. – Один местный по имени Нил Обстадт. Он погиб при том же самом взрыве, который повредил легкое Лонг-Джона Бича, через два с половиной года. А в девяностом Обстадт разыскивал этого самого Крейна… Большую награду за него объявил. – Он посмотрел на пациентку и улыбнулся. – Знаете, возможно, вы десять дней тому назад и в самом деле убили кого-то!

– Какая приятная новость, – без выражения сказала она.

– Ваш поступок – что бы вы в действительности ни сделали тогда, может быть причиной всех перемен, произошедших после Нового года. Я-то думал, что вы просто бредовая реакция , как у мистера Кокрена, у которого это почти наверняка галлюцинации. – Он поднял палец, как будто собирался подчеркнуть важный аргумент. – Но ведь вы смогли преодолеть всю оборону Крейна и, согласно вашим утверждениям, выманить не кого-нибудь, а его ребенка , не прибегая к могущественному колдовству, для которого потребовался бы, пожалуй, другой король. Как же это получилось?

– Тут вы меня подловили.

– Мы ведь, кажется, договорились, что вы будете честны со мной. А то ведь можно назначить следующую ЭСТ назавтра .

– Я… я говорю совершенно честно. Я была одна. Я не знаю , кто все это задумал.

– Значит, одна из вас могла действовать по чьему-то приказу, верно? Или чьей-то подробной инструкции. – Он теперь сидел на столе и возбужденно барабанил пальцами по пустой бархатной шкатулке. – Два года назад там еще мальчишку заметили, он живет где-то в Лонг-Биче. Он являлся чем-то вроде потенциального короля, насколько я помню. – Арментроут не на шутку жалел, что в свое время уделил тем событиям недостаточно внимания, но тогда в магическом ландшафте шли и другие войны, а он держался в сторонке и был вполне доволен возможностью досыта наедаться обломками душ своих пациентов. – Его звали Буги-Вуги Бананас, или как-то еще в этом роде. Вот он , пожалуй, мог бы убить короля или даже вернуть убитого к жизни, если бы захотел. Если соблюдать правила. Кто-то, не исключено, что этот ваш Крейн, в 1990 году ненадолго вернул к жизни гангстера Багси Сигела. Видели фильм «Багси» Уоррена Битти? Сигел был именно таким королем сверхъестественного в сороковых годах. Да, этому мальчику должно быть сейчас лет пятнадцать… Очень может быть, что убить Крейна вас послал именно он. Имя вроде Буги-Вуги Бананас ничего вам не напоминает?

Пламтри, похоже, хотела сострить в ответ, ничего не придумала и лишь устало покачала головой:

– Нет.

– У его компашки был адвокат! Вам случалось в последнее время иметь дело с какими-нибудь юристами? У него тоже было претенциозное имя вроде Стрюб… допустим, Дж. Субфебрил Стрюб-третий.

– Никогда не слышала ни о ком из них. – Пламтри была бледна, и на лбу у нее выступила испарина. «Но кто-то из нас приложил массу усилий, чтобы убить Крейна. Это несомненно».

Арментроут поджал губы:

– Вы что-нибудь говорили ему? Крейну?

– В позапрошлое воскресенье? Да. Я не собиралась причинять вреда его сыну, малышу, которому, наверно, еще и пяти не было… Одному Богу известно, как я смогла выманить его из дома, но я повалила его навзничь на лужайке неподалеку от обрыва и приставила гарпун к его шейке. Думаю, Флибертиджиббет мог бы убить малыша! А когда оказалось, что я стою, выпрямившись, выпав из времени, передо мной был уже отец ребенка, Крейн, и я только и сказала, чуть не плача, оттого что увидела, в какой жуткой заварухе очутилась: «В этом прикупе для меня ничего нет». – Глаза Пламтри наполнились слезами, и по тому, с каким ожесточением она смахнула их, Арментроут понял, что перед ним снова Коди. – И Крейн, – хрипло продолжила она, – ответил: «В таком случае, пасуйте». Он наверняка боялся, но говорил вежливо, понимаете? Без ярости или гнева. Он еще сказал: «И забудем об этом».

– И что вы ответили?

– Я снова выпала из времени. А когда опять получила возможность воспринимать происходящее, Крейн лежал мертвый, и в горле у него торчал гарпун, проткнувший соломоновскую бороду, а Кути не было видно. – Пламтри, моргая, обвела взглядом столы, кушетку и окно, за которым зеленела листва. – Почему это Дженис вдруг сбежала? Вы заставили ее раздеться, ведь так? – Ее лицо разгладилось, но тут же снова помрачнело. – Она сидит на своем месте в автобусе и плачет! Что вы с ней сделали?

Арментроут поднял карту.

– Я всего лишь показал ей вот это.

Но Пламтри отвела глаза. А когда заговорила, голос ее звучал столь ровно, что Арментроут подумал, не сменилась ли опять у нее личность:

– Мы тут играем в покер на раздевание, что ли? – Она смотрела мимо карты, прямо ему в глаза, и Арментроут видел, что один из ее зрачков оставался, что было обычным для нее, крошечной точкой, а второй резко увеличился в приглушенном освещении кабинета. Разные глаза в сочетании с андрогинной мрачной улыбкой с опущенными уголками губ, которую она теперь продемонстрировала, заставили его вспомнить о рок-звезде Дэвиде Боуи. – Знаете, я ведь могу оказаться в единоличном выигрыше, – сказала она. – Я могу присвоить все, что вы набрали, или хотя бы выбросить это толпе. Покер на раздевание. И много… одежек удалось вам собрать?

Арментроут с раздражением, но и некоторым интересом понял, что ему страшно.

– Вы все еще Коди? – спросил он.