Тим Пауэрс - Последние дни. Том 1 [litres]

– Три царя, – сказал Скэт. – С золотом, ладаном и миррой.

В двери, ведущей с заднего двора, появились Арки Мавранос и, следом за ним, Оливер.

– Они должны бы появиться в день Богоявления, – угрюмо добавил Мавранос, – чтобы поклониться новому королю. Они опоздали уже на пять дней. – Он отхлебнул из банки, которую держал в руке, «Курз», оставив на полуседых усах след пены. – Как я успел узнать, у вас тут полоса на экране телевизора и призрак в кустах. – Он неодобрительно посмотрел на плюшевую свинью на шкафу, которая продолжала громко рыгать. – Оли, будь другом, вынь батарейки из этой штуки. А мы с тобой, Кути, выйдем и поговорим с призраком – вдруг он расскажет нам что-то новенькое.

– Не хочешь вынести ему чего-нибудь? – спросила Диана, все еще державшая в руке половник, вынутый из кастрюли с буйабесом.

– Приготовьте тарелочку камней, – ответил Кути, – вдруг он еще не обедал.

Мавранос рассмеялся, и они с Кути направились по коридору к парадной двери; оба они, не сговариваясь, не воспользовались коротким путем, через кухню, где лежал мертвый бородатый король.

Кути снял цепочку, открыл дверь, они вышли на улицу, где все так же выли собаки, а воздух ощутимо посвежел, и, когда завернули за угол, Кути отпрянул назад и невольно вскрикнул при виде старика, ворочавшегося к кустах пираканты.

В слабом желтом свете из кухонного окна казалось, что старик размахивает множеством длинных, тонких, как у насекомого, ног или антенн; он походил на гигантского паука-косиножку. Но, присмотревшись к седобородой фигуре в гуще кустов, Кути с облегчением понял, что все эти трепещущие в воздухе гибкие нити сделаны из металла и прикреплены к поясу старика.

– Черт возьми, я ведь его знаю , – сказал Мавранос и шагнул вперед. – И он все так же обвешан этими дурацкими карбфиллерами. – Джо, не дергайся, – обратился он к старику, – ты только хуже делаешь. Стой спокойно. – Мавранос вытащил старика из гущи кустов и принялся освобождать металлические прутики. На асфальт осыпались листья и обломки веточек. – Вряд ли он призрак. Не думаю. Джо, ведь ты вроде бы не умер, да?

– Типун тебе на язык! – рявкнул старик, разгребая руками кусты, как будто пытаясь помочь освободить себя. – Нет, я не умер. А ты умер? Если ты меня знаешь, значит, я попал куда нужно и мертвый должен быть где-тоздесь , так?

– Все так, но он в доме, мы не держим его в кустах. А где Козявка?

Старик тяжело дышал, но все же послушался Мавраноса и стоял спокойно, пока тот освобождал его.

– Вот она умерла, – резко сказал он. – На следующий день после вашей Пасхи в 1990 году она отправилась в пустыню. Я пошел за ней, но ведь я слепой, а она была немой. Кто-то потом нашел ее тело.

– Мне искренне жаль, – сказал Мавранос. Он наконец-то распутал последний прутик, и старик по имени Джо в ореоле своих антенн стоял, чуть покачиваясь, на подъездной дорожке, напоминая, как подумал Кути, не то морского ежа, занесенного сюда высоким приливом, не то большое старое семя одуванчика, прилетевшее с ночным ветерком.

Тут с темной улицы за спиной Кути послышался громкий взволнованный шепот:

– Спроси у них.

Кути обернулся на голос, заметив краем глаза, как Мавранос резко сделал то же самое.

По дорожке, волоча ноги, к ним направлялся долговязый, тощий темноволосый мужчина, одетый в одну футболку и заметно дрожавший от холода.

– Прошу прощения, – сказал он, – но… – Тут он заметил старика и быстро отступил на шаг. Остановился, присмотрелся, тяжело выдохнул, снова набрал в грудь воздуха и произнес: – Извините. Почему бы и нет? В особенности нынче ночью, да? Мы… – он неестественно, безрадостно хохотнул и развел руками, – ищем подростка по имени Кут Хуми Парганас. Он когда-то жил здесь.

Следом за ним бочком, то и дело настороженно оглядываясь назад, приблизилась поджарая блондинка. Она кивнула, услышав последнюю фразу.

– Кут вообще-то переехал в Питтсбург, – начал было Мавранос, но Кути перебил его:

– Я Кут Хуми Парганас.

В тот же миг Кути почувствовал, что старик, которого Мавранос назвал Джо, смотрит на него, и с изумлением скосил в ответ глаза – старик, несомненно, был слеп (его глазницы представляли собой ужасные провалы в темном, изрезанном морщинами лице), но при всем том он каким-то образом внезапно проявил к нему глубокое внимание.

Кути вновь посмотрел на мужчину и женщину, зябко дрожавших на дорожке.

Он услышал торопливые шаги по ступенькам кухонной двери и почувствовал, что это Анжелика.

– Tiene la máquina? [34] Машина на ходу? (исп.) – спросил он, не оглядываясь.

– Como siempre [35] Как всегда (исп.). , – холодно отозвалась Анжелика.

– Не нужно никаких máquinas, – сказала блондинка, выступая из-за своего спутника. Джинсы туго обтягивали ее ноги, подчеркивая их стройность и длину, а тонкая белая блузка была помята на груди, как будто она то и дело обхватывала себя руками, пытаясь согреться. – Простите, я не расслышала. Вы все говорили, что Кут Хуми Парганас здесь или нет? – Она рассмеялась, покачиваясь на подошвах своих белых кроссовок. – Мы вообще успели спросить об этом?

– Это я , – сказал Кути, злясь, что позволил себе отвлечься на ее фигуру. – Что вам от меня нужно?

– Я… ладно, мальчик, пусть будет коротко и прямо. Мне нужно, чтобы ты сказал мне, как отыскать мертвого короля и вернуть его к жизни. Мои слова для тебя имеют какой-нибудь смысл? Не могли бы мы поговорить об этом в доме?

– Нет, – в один голос воскликнули Анжелика и Мавранос, но последний тут же пробормотал себе под нос: – Вернуть его к жизни ?

Кути взглянул на женщину с насмешливой улыбкой.

– Но почему же именно вы , – чуть слышно спросил он, – взялись возрождать этого убитого короля?

Она дернула головой, чтобы отбросить прядь волос с лица, и посмотрела в лицо Кути.

– Для искупления, – негромко и сухо произнесла она и вдруг вскинула руки ладонями вперед, будто сдаваясь. – Вот эти руки убили его.

Обостренными чувствами Кути уловил не только шорох материи, когда рука Анжелики скользнула под рубашку, но и едва уловимый щелчок предохранителя пистолета.

Чуть повернув голову, Кути поймал взгляд Мавраноса и кивнул.

– У вас вроде бы нет оружия, – игриво сказал Мавранос, – а вот у нас оно есть. Полагаю, вам можно войти в дом, но держите руки на виду и двигайтесь медленно.

Пламтри позволила Кокрену деликатно взять ее под раненую руку, и они бок о бок последовали за подростком с забавным именем через темную лужайку к открытому парадному входу дома. Кокрен шел медленно и держал свободную руку развернутой и на отлете – он успел разглядеть рукоять пистолета за поясом высокой темноволосой женщины, внезапно протрезвел и старался глубже вдыхать холодный ночной воздух, чтобы сохранить голову ясной.