Тим Пауэрс - Последние дни. Том 1 [litres]

– Тело короля не пострадало? – спросила она.

– Оно… ну, да, ему попали в ляжку. – Он потер лицо коричневой ладонью, оставив под подбородком полоску грязи. – И оттуда текла живая кровь, пока мы не наложили тугую повязку. То есть это была темная венозная кровь, становившаяся на воздухе ярко-алой. Насыщалась кислородом, как сказала Анжелика. Это хороший знак – его кровь еще не утратила жизненной силы. А вот то, что у него теперь еще и пуля в ноге, совсем не так хорошо.

Кокрен взглянул на Кути, который все так же стоял снаружи на утоптанной глиняной площадке. На лоб подростку падали спутанные курчавые черные волосы, усталое лицо, казалось, ничего не выражало.

– И кто же в вас стрелял? – спросил Кокрен.

– Местные валеты, – ответил Кути. – Местные парни, мечтающие попасть в короли. Мир живет без короля уже двенадцать дней и понемногу теряет терпение. Если мы будем продолжать тянуть время, то даже деревья начнут пытаться уничтожить тело короля. Даже камни .

– Сенсорный аппарат Кути здесь стал чувствительнее, – сказал Мавранос. Пламтри поднялась на ноги, чтобы взглянуть поверх стены, и он вызывающе прищурился на нее: – Вы, девушка, так и не отказались от своей затеи с воскрешением?

Пламтри ответила ему равнодушным взглядом.

А Кути, стоявший за стеной, вдруг побледнел, попятился и обжег Пламтри взглядом.

– Не надо , – сказал он, и было видно, что ему хочется плюнуть, – никогда не надо так поступать со мной. – Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – То, что мы с вами не девственны в психическом плане, вовсе не превращает нас обоих в шлюх …

Кокрен быстро взглянул на Пламтри. Она уставилась в землю и сказала, не поднимая головы:

– Хорошо, но ты только скажи этому долбоящеру. Вот черт, прости, мальчик! Но Мавранос только что предположил (с самым серьезным видом!), что я не только убийца, но еще и трусиха, трепло и обманщица. «Ты, девка, не передумала?» И это после того, как я сама пришла к вам.

– А потом сбежала, – веско возразил Мавранос.

Кокрен успел заметить, что Коди метнула яростный взгляд на Кути, который стразу заметил, кому он принадлежал!

– Если бы она действительно хотела «сбежать», – сказал он Мавраносу, – мы не приехали бы сюда, верно? Так что не будем попусту терять время. Что нам делать дальше, раз уж все добрались до Сан-Франциско? – И мысленно добавил: «Каким образом это самое воскрешение работает ?»

Мавранос сунул руку в один из наружных карманов джинсовой куртки, и Кокрен крепче стиснул рукоять пистолета, – но Мавранос всего лишь вытащил банку «Курз» и ловко открыл ее одной рукой.

– Н-ну… Анжелика говорит, что нужно позвонить чернокожей леди, с которой мы говорили по телефону, той, что расчесывала волосы в телевизоре. Она наш посредник , хоть Анжелика и не доверяет ей полностью и не хочет передавать ей инициативу. И еще Анжелика взяла с собой много… маяков и посадочных огней, чтобы привлечь внимание Диониса и, конечно, души Крейна: те два доллара, которые принес Паук Джо, золотую зажигалку «Данхилл», подаренную когда-то Крейну одним наемным убийцей (Анжелика говорит, что этот парень был воплощением Смерти, так что это существенный подарок), и охапку ветвей мирта с заднего двора. Все остальное, что понадобится, мы сможем…

Пламтри перебила его резким испуганным смехом – она вновь посмотрела поверх стены в сторону северного обрыва, но тут же передернула плечами и закрыла глаза; Кокрен взглянул туда же, и его глаза широко раскрылись от удивления при виде крепко сбитого обнаженного мужчины с каштановыми волосами до плеч и курчавой рыжеватой бородой, ниспадающей на грудь, стоявшего на глиняной дорожке в паре сотен футов от них.

А в следующий момент в груди у Кокрена похолодело – он узнал этого человека.

– Это же таксист! – воскликнул он. – Тот самый, который привез нас в «Солвилль»!

– Это Скотт Крейн, – хрипло проговорил Мавранос. – Или его призрак.

– Поймайте его в бутылку, – сказал Кути.

Услышав эту дурацкую реплику, Кокрен с трудом подавил нервозный смешок – но в следующее мгновение голый повернулся к ним спиной, и внезапно перспектива исказилась, и расстояния смешались. Фигура уменьшилась, стала совсем крошечной, как будто какой-то эльф стоял на краю стены в ярде от лица Кокрена, а через миг показалось, будто он громаден, но находится неимоверно далеко; когда же он начал передвигаться – вероятно, удаляясь, так как силуэт вроде как съеживался, – то перемещался без видимого контакта с землей. В какое-то мгновение он как будто бы принялся прыгать из стороны в сторону, как персонаж плохонького мультфильма, – и Кокрен ухватился за одну из каменных балок, проходивших на уровне его плеча, почувствовав нутром, что фигура держится прямо, а скачет весь окружающий мир.

Кокрен напряг глаза: взгляд сам собой остановился на отвесном обрыве, и он понял, что то, что он принимал за густую тень у его подножья, – вход в пещеру. Когда же фигура обнаженного мужчины вдруг скрылась из виду, он решил, что она скрылась в этом самом проходе.

Мавранос сорвался с места и опрометью кинулся бежать, огибая парапет прямоугольной грязевой лагуны, в сторону скалы и пещеры.

– Это всего лишь его призрак! – заорал Кути, устремляясь следом.

– Это призрак моего друга! – крикнул Мавранос, не оглядываясь.

Кокрен сунул револьвер в кобуру и, пригнувшись, выбрался через оконный проем с густо усыпанным кирпичной крошкой подоконником.

– Пойдем, – тяжело выдохнул он, повернувшись к Пламтри, – нам туда.

Она поплелась к окну, чуть слышно подвывая, и, выпрыгнув вслед за ним, воскликнула шепотом:

– Он вез нас в такси? Он не мог не знать , кто я такая! Я приставила этот сраный гарпун к горлу его малыша! – Хоть сейчас это была Коди, она вцепилась обеими руками в его руку, и оба поспешили рысцой вслед за Мавраносом и Кути. – Если придется встретиться с ним, то, наверно, из всех нас это будет Валори. Только она берется разыгрывать никчемный прикуп.

За входом в пещеру открылся практически прямой туннель, высоты которого вполне хватало, для того чтобы Кокрен мог идти во весь рост. Проход казался естественным, пол был усыпан влажной галькой, из стен и потолка тут и там выпирали округлые каменные выступы, но Кокрен сквозь густой полумрак все же смутно разглядел в глубине туннеля металлические перила, ограждающие часть стены, обращенной к морю. К тому времени, как Кокрен и Пламтри, тяжело дыша и то и дело оскальзываясь на сырой глине, ввалились в зев пещеры, темный силуэт Кути вырисовывался далеко впереди, а Мавранос стоял, освещенный белесым дневным светом, ярдов на тридцать дальше, но уже с той стороны. Серое небо отражалось в лужицах, образовавшихся в углублениях просвечивающего прохода, и сырой сквозняк нес оттуда густой запах старого причала, присущий приливным лужам.