Джанет Эдвардс - Рубеж

— И последний момент, — сказал Лукас. — Я дважды звонил Михаэле, и мне отвечала Паула. Насколько я знаю, наш улей не ведет запись сделаных звонков. Если инспекционная группа Организации объединенных ульев каким-то образом о них узнает, я звонил, потому что Эмбер хотела получить информацию о переговорах, связанных с попыткой ее похищения. Согласны?

— Согласен, — тут же ответил Эллиот. — Думаю, мы все обсудили. Будем надеяться, наши планы сработают и Организация примет решение в нашу пользу.

Шесть голографических фигур уважительно кивнули мне и пропали. Я покачала головой и взглянула на Лукаса.

— Что имел в виду Эллиот, когда упомянул совет Гайи?

— Я лишь однажды слышал это слово, — ответил Лукас. — Осрик говорил, Гайя — название единства ста миллионов разумов улья. Логично предположить, что совет Гайи — это группа, принимающая решения от имени улья.

Я нахмурилась.

— Какие решения? Золотой командир Мелизенда отвечает за сферу обороны улья и законопорядка. Старший посол Эллиот — за политику. Во всех остальных подразделениях также существуют люди, принимающие решения.

Лукас пожал плечами.

— Очевидно, бывают моменты, когда надо решить более общие вопросы. Ты узнаешь правду, когда встретишься с кем-то из совета Гайи.

— Этого никогда не случится. Эллиот сказал, что наш улей не дает телепатам встречаться с этими людьми.

— Эллиот сказал, что улей не дает большинству телепатов встречаться с этими людьми, — поправил Лукас. — Он мог вообще не упоминать о совете Гайи. Я вижу в этих словах явный намек, что со временем тебе могут позволить увидеться с ними.

— О. — Я подумала над этим с минуту, но отвлеклась, поняв, что Лукас все еще одет в красное с черным. — Почему Эллиот ничего не сказал о твоем костюме охотника за душами?

— Похоже, он изучил массу информации о нашем отряде, — ответил Лукас. — Полагаю, ему известно, что мы руководим подростковой игрой под названием «Хеллоуин».

Он помолчал.

— Теперь пора включить наши передатчики и проверить, что происходит с Брюсом.

Я мгновенно забыла обо всем, кроме спасения Форжа.

— Да.

Мы поднялись, вставили в уши передатчики и включили их.

— Мы с Эмбер снова на связи, — сказал Лукас. — Теперь точно известно, с чем мы имеем дело. Когда группа Синей зоны доберется до наших камер?

— Примерно через десять минут, — ответил Пенн.

— Лукас, ты подчеркнул, что Брюс исключительно опасен, — заговорил Адика. — Я бы хотел, чтобы Эмбер во время чтения его разума оставалась в отделе, а не спускалась в камеры.

— Да, Брюс способен причинить улью невероятный вред, — подтвердил Лукас. — Эмбер не должна к нему приближаться. Я даже не хочу рисковать, позволяя Брюсу полностью придти в себя.

— Тогда как же нам организовать проверку разума? — спросил Адика.

— Сейчас мы с Эмбер вернемся в кабинет тактиков, — отозвался Лукас. — Оттуда она без проблем сможет прочитать Брюса. Как только он появится, вы можете уменьшить уровень успокоительных, чтобы задержанный мог нас слышать, но не двигался и не говорил. Тогда ты начнешь задавать ему вопросы, чтобы он подумал об интересующей нас информации. Я хочу, чтобы ты сперва спросил о Форже, а потом о базе данных «Синего подъема».

— Я бы предпочел сосредоточиться на Форже, а тревоги о базе оставил на потом, — проворчал Адика.

— А я бы хотел, чтобы Эмбер сразу получила всю необходимую нам информацию и больше не читала разум Брюса, — ответил Лукас.

— Хорошая мысль, — признал Адика. — Меган здесь и поможет мне с регулировкой успокоительных. Мы тебе сообщим, когда будем готовы.

Мы с Лукасом вернулись в помещение тактической группы. Базз нахмурилась и встала.

— Я собираюсь спуститься в камеры, — сказала она. — Возможно, получу полезный отклик.

После ее ухода повисла давящая тишина. Мы с Лукасом сели на диван, и я связалась с разумом Эмили, чтобы понять, что происходит. Оказалось, Базз и тактики только что устроили тайное обсуждение, установив передатчики на прием.

Они решили, что у нас с Лукасом была серьезная причина умчаться в конференц-залы, и согласились не спрашивать о ней, пока Форж не окажется в безопасности. Кроме того, тактики договорились не строить при мне никаких тяжелых предположений о том, что Брюс мог сделать с Форжем, и потому сейчас с трудом придумывали темы для разговора.

Мысли Эмили полнились тревогой за Форжа, смешанной с виноватой благодарностью, что не Рофэн попал в заложники. Я вернулась в свою голову и хмуро уставилась на стену. Медленно тянулись секунды. Наконец, в передатчике послышался голос Адики.

— Капсула с заключенным прибыла в камеры.

— Я только что получила отклик, — присоединился взволнованный голос Базз. — Брюс по-прежнему находится под действием снотворного, поэтому сигнал туманный, но в нем чувствовалось что-то безумное и злобное.

— Мы с Меган сейчас регулируем подачу успокоительных средств, — сообщил Адика.

Последовала новая долгая пауза, затем заговорила Меган.

— Думаю, я установила подходящий уровень лекарств.

— Тебе лучше подождать снаружи, пока я говорю с Брюсом, — сказал Адика.

— Тебе может потребоваться моя помощь с успокоительным, — ответила Меган.

— Если понадобится, я тебя позову, — успокоил Адика. — Сейчас выйди. Брюс взял Форжа в заложники. Я не хочу рисковать тобой.

Послышался вздох, предположительно, означавший уход Меган.

— Начинаю проверять разум Брюса, — предупредила я.

Затем закрыла глаза и потянулась вперед мыслями. Камеры располагались двумя уровнями ниже и чуть западнее того места, где сидела я. Блеск дюжины умов в том районе четко ощущался из-за черной пустоты вокруг. Я миновала знакомые мысли членов своего отряда и нашла чужой разум. Отличительный вид, звук и вкус дикой пчелы смягчались оттого, что Брюс парил на размытой границе между сном и явью.

Я вошла в пределы его разума и обнаружила лишь пару сознательных мыслительных уровней. Под ними, на подсознании, клубились облака безумной злобы, упомянутой Базз на основе полученного отклика. А в сердцевине — пугающе искаженное изображение лица Михаэлы.

Я вспомнила слова, которые придумал для меня Лукас.

— Брюс узнал правду о телепатах около трех лет назад и с тех пор становился все опаснее.

И через передатчик, и ушами цели я услышала голос Адики.

— Слушай меня, Брюс. Что ты сделал с Форжем?

Возникла цепь воспоминаний. Я дождалась, пока белобрысый Форж выйдет из волн и вытрется досуха, затем с улыбкой двинулась по пляжу подросткового уровня. Повеселилась, притворяясь, будто не узнала его. Спросила, не заинтересован ли он вступить в команду по серфингу, и серьезно кивнула, когда Форж ответил, что это невозможно, ведь его отделяет от лотереи всего несколько месяцев. Самый важный момент наступил, когда Форж закончил одеваться и наклонился за доской.