София Баюн - Механические птицы не поют [СИ]

— Пожалеешь, — мрачно предрек Джек.

Он только усмехнулся. Джек был не тем человеком, к советам которого стоило прислушиваться.

Уолтер отодвинул занавеску. Экипаж проезжал мимо небольшой молельни, окруженной старым кладбищем. Кивнув своим мыслям, он обернулся к Эльстер.

— Я приоткрою дверь, и вы с Зои незаметно соскочите. Экипаж еле ползет, должно быть нетрудно.

— А ты?!

— Я следом, чуть позже. Спрячетесь в молельне.

— Не пойду!

— Эльстер, ради всего святого, даже если там есть клирик и даже если он подлец и извращенец, а не какой-нибудь впавший в маразм старик — я приду через десять минут и застрелю его, иди!

— При чем тут клирик, а если ты…

— Экипаж удаляется, идти все дальше и опаснее, — заметил он, приоткрывая дверь.

Эльстер, метнув на него ненавидящий взгляд, что-то шепнула Зои, а потом бесшумно выскользнула из экипажа. Зои, не колеблясь, вышла за ней, но у нее не получилось сделать это тихо.

— Вы раньше катафалк водили?! — рявкнул Уолтер, распахивая другую дверь и хлопая ладонью по борту, чтобы привлечь к себе внимание. Извозчик обернулся к нему.

— Простите, патер, здесь много мелкого зверья, бросаются под колеса…

— Значит, вам давно полагалось привыкнуть!

Он захлопнул дверь и положил на колени саквояж. Открыл его и закатил глаза. Эльстер украла из дома тонкий шерстяной плед, упаковку свечей, бутылку настойки, умудрилась собрать какую-то еду, а сверху вызывающе блестела медная джезва.

— Нет чтобы назвать какой-нибудь Майзой, — проворчал он, заворачивая бутылку и лекарства в плед и утрамбовывая сверху сюртук. — Была бы синичка и не тащила все, что не приколочено.

Встряхнул несколько раз саквояж, убедился, что в нем ничего не звенит и, приоткрыв дверь, выглянул из экипажа.

Дверь закрывалась на два крючка — снаружи и изнутри. Он понял, что придется балансировать на подножке, чтобы закрыть дверь. Впереди как раз виднелась кочка. Уолтер подождал, пока экипаж подъедет к ней и выскользнул наружу.

Закрыл дверь и мягко соскочил на землю в тот момент, когда экипаж слегка подбросило.

Вереск с шорохом расступился под ним — сухие, колючие стебли, даже сейчас едва заметно пахнущие медом.

Он полежал на земле пару минут, чтобы экипаж отъехал подальше, а потом встал, отряхнулся и пошел назад — к едва видневшейся молельне.

Молельня была пуста. Скорее всего клирик приходил несколько раз в неделю — увядшие цветы в вазах явно стояли не больше суток, полы были почти чистыми, нигде не было пыли, а перед алтарем стояли новые свечи. Правда, несмотря на цветы и гуляющие по полу сквозняки, в воздухе пахло затхлостью и тяжелыми благовониями.

Уолтер было удивился, что в молельне ничего не разграбили но, оглядевшись, понял, что брать тут нечего.

Эльстер с Зои сидели у исповедальни, за старой портьерой.

— Видишь, все со мной в порядке, — улыбнулся он. — Между прочим, я заглядывал в саквояж.

— Если придется ночевать не в гостинице, где негде будет даже кофе сварить — по-другому заговоришь, — пообещала она.

— Там же все равно нет кофе?

— Плохо заглядывал, — улыбнулась она. — Куда дальше?

— На вокзал он прибудет через пару часов. Я заплатил, чтобы он не останавливался и нам не пришлось менять экипаж на городской. Ничего, не развалится… Если я правильно понимаю, нас там будут ждать. Может и нет, но рисковать мне не хочется.

— Уходить надо, клирик скоро припрется, — мрачно сказала Эльстер.

— С чего ты взяла?

Вместо отвела она отдернула портьеру.

Он ошибся, за ней была не исповедальня, а небольшой зал. В центре стоял накрытый небеленым полотном стол, на котором лежал человек.

Уолтер подошел и склонился над мертвецом.

По углам стола стояли плошки с разбавленными маслом благовониями, перебивающими запах разложения. Но в зале он все же чувствовался. Так пахло от престарелых альбионских аристократок — духами и пудрой, которой они пытались скрыть пятна на коже. Еще прошлыми пороками и смертью.

— Зачем глаза зашили? — спросила Эльстер.

Он хотел спросить, как она может не знать похоронных обрядов, но прикусил язык — она росла в месте, прославляющем жизнь, в самом темном ее проявлении.

— Это преступник. Сделал что-то страшное. Убил кого-нибудь или надругался.

— Это чтобы он больше не мог открыть глаза? Проснуться в следующем Сне? — тихо спросила она.

Уолтер кивнул, не отводя взгляда от трупа и грубых черных швов на его веках.

— А Джек…

— Дворянам не зашивают, — поморщился Уолтер. — Хотя он… просил. Патер Морн не дал. Сказал, что воля усопшего — не повод нарушать традиции и что-то еще… на самом деле он не хотел, чтобы… он больше не снился, — сбивчиво закончил он. — Пошли отсюда, ты права. Клирик скоро вернется.

Эльстер взяла его за руку и отвернулась от алтаря.

…

Уолтер примерно помнил, где находятся деревни вокруг Шага-До-Волн, и надеялся до ночи найти одну — маленькую и дальнюю.

Но вокруг только стелилась вересковая пустошь с редкими холмами.

Почти к ночи, когда он всерьез начал опасаться, что придется заночевать у подножья холма, они увидели золотые огни на горизонте. Он вытащил из саквояжа флакон с тоником, отхлебнул, а потом протянул Эльстер и Зои. Нужно было дойти и найти ночлег.

Деревня была не той, в которой жила миссис Ровли, но Уолтер не сомневался, что новости между ними расходятся быстро. Но все же за передушенных котом птиц еще никого не вешали и с собаками никого не искали.

Конечно, никакой гостиницы в деревне не было, но в первом доме, куда они постучали, их послали к «Натти, которая сдает комнаты».

Дом, на который им указали, был окружен запущенным садом. Словно когда-то его разбили, а теперь за ним стало некому ухаживать.

Им действительно открыла немолодая, высокая крестьянка, чьи рыжие волосы укрывала такая же вдовья сетка, как у миссис Ровли. Он быстро договорился об ужине и ночлеге на чердаке, за который пришлось заплатить как за номер в гостинице. Натти предупредила, что сдала комнату под ними. Оказалось, в городе через несколько дней открывалась ярмарка, и многие торговцы снимали такие комнаты в окрестных деревнях. Уолтер сделал вид, что ему об этом известно и быстро сочинил легенду о том, что он врач, хочет купить редкие ингредиенты и даже условился с одним торговцем. Кажется, такая легенда целиком устроила равнодушную хозяйку, и он не сомневался, что именно ее она перескажет, если кто-то будет спрашивать.

Уолтер с трудом заставил Эльстер поесть перед сном. Зои пришлось кормить почти силой.

У хозяйки нашлись несколько старых матрасов и рваные одеяла. Уолтер вытряхнул из них пыль и постелил Эльстер с

Зои в одном углу, а себе — в другом, жалея, что не к чему себя привязать. Но он надеялся, что слишком устал, чтобы ходить во сне.