Сергей Григоров - Каждый выбирает [СИ]

— Ваше Величество, — бросился он к Олмиру, — мне необходимо получить разъяснения. Ваше решение…

— Потом как-нибудь, — ответил Олмир, — я спешу. Надо проводить учителя Лоркаса. Он, наверное, уже ждет нас на станции нуль-транспортировки, чтобы добраться до космопорта.

Ван ждал его у лита. Когда их аппарат поднялся в воздух, Олмир спросил:

— Слышь, Седой, как твоя «Белоснежка»?

— Прекрасно. Полностью готова идти куда я захочу. Даже продукты загружены.

— Когда собираешься отправиться в путешествие?

— Да когда угодно. Хоть сейчас. А почему ты спрашиваешь?

— Возьми меня с собой. Хорошо?

Ван удивился, но счел неудобным расспрашивать — Олмир мог подумать, что ему жалко делиться своей яхтой — и сказал:

— Конечно возьму! Только капитаном буду я, а ты… ты будешь начальником экспедиции, — король ни при каких обстоятельствах, по его мнению, не мог быть рядовым. — Согласен?

— Да мне все равно. Давай отплывем сразу после того, как проводим Лоркаса.

— Не «отплывем», а отчалим. Корабли в море только ходят, а плавает — сам знаешь что.

— Хорошо, отчалим, — немедленно согласился Олмир. Ван с недоверием покосился на него: что-то товарищ чересчур покорный.

— Что с тобой? — спросил он. — Ты, случаем, не заболел?

— Надоело мне все, — в сердцах воскликнул Олмир. А потом молчал всю дорогу, сколько бы Ван его не тормошил.

— Какая тяжелая минута! — воскликнул Лоркас, когда официальная церемония прощания завершилась, важные должностные лица отошли в сторону, и рядом остались только его ученики. Все, кроме Юлианны.

Юлианна, наверное, до сих пор летает в заоблачных воспоминаниях о вчерашнем успехе на дворцовом балу, подумал Олмир. В завершении празднества — когда он уже ушел к себе — ее избрали царицей бала. Конечно, король танцевал только с ней, кого другого могли разве признать более красивой и утонченной?

— Мне так жалко с вами расставаться, — грустил Лоркас, — вы стали мне совсем родными, самими близкими на свете. Увидимся ли мы еще когда-нибудь?! Если бы не дела на Блезире, разве покинул бы я вас?

— Ну конечно увидимся, — решился успокоить его Ван. — Вы еще не раз прилетите к нам. Потом, когда мы повзрослеем и отправимся путешествовать, мы обязательно вас навестим.

— О, если бы не мои домашние обязательства!

В глубине души Олмир не понимал, почему учитель говорит о каких-то своих делах на родине. Он знал, что Лоркас очень даже не скоро доберется до Блезира.

— Надеюсь, я был для вас хорошим учителем. Я развил в вас духовное начало, показал, какое это наслаждение жить не только телом, но и словом. В меру своих жалких способностей я стремился участвовать в вашем воспитании, старался, чтобы вы быстрее взрослели. Вот скажите, если отбросить чисто биологические аспекты, в чем главное различие взрослого человека от ребенка, а?

Быстро оглядев ребят, Лоркас, как обычно, стал отвечать самому себе.

— Ребенок живет по указаниям старших. День за днем узнает что-то новое, и его восприятие действительности постоянно изменяется. В результате он сомневается в себе, в своих знаниях. У взрослых же появляются устоявшиеся привычки, жизненный опыт. Они не раз обманывались в жизни и научились не идти на поводу окружающих. Вот почему их главное отличие от детей — в чувстве уверенности, в умении настоять на своем. Я всеми силами прививал вам эту черту, и каждый из вас имеет смелость отстаивать свою точку зрения. Не растеряйте это бесценное качество!

— Мы будем стараться, — привычно заверил его Ван.

— Учитель, мы вам приготовили подарки, — сказала Селена. — Жора, вручи.

Георгий торжественно протянул Лоркасу длинный сверток.

— Это меч, — сказал он, — настоящий булатный меч ручной работы. Я сам ковал его. Это редкая вещь. Подобные мечи делали только в глубокой древности.

— А я нанесла гравировку на рукоять и ножны, — похвалилась Селена.

— Дарить колющие предметы плохая примета, — пробормотал Ван. Он совершенно забыл о подарке учителю и сейчас корил себя за то.

— Спасибо, большое спасибо, — поблагодарил Лоркас. — Я повешу его в кабинете, и он будет постоянно напоминать мне о Ремите.

Зоя подарила учителю красивый искусственный цветок. Под воздействием солнечных лучей он рос, мог размножаться почкованием и вырабатывал духи, аромат которых зависел от настроения находящегося рядом человека. Варвара, позаботившись о цветочном горшке, наполненным сложной смесью химикатов, ничтоже сумняшеся полагала, что это общий подарок — ее и Зои. Однако все же не стала рассказывать о своей роли в появлении этого рукотворного чуда.

— У меня тоже не совсем обычный подарок, — сказал Аполлон. — Ваш портрет, выполненный традиционными масляными красками. Но не все так просто. Приглядитесь внимательнее. Во-первых, ваше изображение чувствует освещение: при ярком свете оно улыбается, а при плохом — грустит. Но это еще не все. Откуда бы вы ни посмотрели, вам будет казаться, что ваш портрет смотрит прямо вам в глаза.

Лоркас был очень растроган. Но еще большую радость доставило ему врученное Олмиром приглашение для участия в совместных с меритцами научных работах. Сбылась его заветная мечта.

Ван сделал вид, что содействовал Олмиру в получении приглашения.

— Какие вы все у меня хорошие! А я, наверное, был все же плохим учителем, — неожиданно сказал Лоркас. В глазах его стояли слезы. — Настоящий учитель должен быть жесток, как змея, и коварен, как леопард. Духовное начало человека растет в двух измерениях — в знаниях и в области чувств. Качественный скачок всегда происходит только при преодолении какого-либо противоречия. Поэтому я должен был постоянно придумывать и задавать вам вопросы, на которые вы не могли бы ответить. Самое действенное — сталкивать лбами ваше любопытство и представления о моральных нормах. Но я жалел вас, а настоящий учитель не должен этого делать. Я задавал слишком простые вопросы. И даже при этом у меня часто не хватало терпения, и я сам отвечал на них. Все старался рассказать вам как можно больше. Зачастую — в ущерб качеству познавания. Простите меня, пожалуйста… Ох, загорелся красный сигнал. Заканчивается посадка. Мне необходимо идти.

— Мы проводим вас, — важно сказала Варвара. До дверей кабинки нуль-транспортировки было шагов двадцать, не больше.

— Меня мучает один вопрос, — воспользовался случаем Олмир. — Я столкнулся с людьми, утверждающими, что будущее полностью предопределено, от желаний и усилий человека ничего не зависит. Мне это не нравится. Но просто отмахнуться от их слов я не могу, так их предсказания сбываются. Что вы думаете по этому поводу?

— Ох, Олмир, твой вопрос один из тех, на которых нет однозначного ответа. Стоит абсолютизировать какое-либо общее утверждение, «раздвинуть» сферу его действия, так тут же возникает противоречие со здравым смыслом. Вспомни, когда мы изучали логику, нам встречался следующий парадокс: из утверждения «всякое правило имеет исключение», так как оно само является правилом, следует его отрицание — то, что существует правило, которое не имеет исключений.