Роуз Сноу - Осколки магии [litres]

– Могу я взглянуть на ее вещи?

– Они уже в полицейском участке.

– Всего один короткий взгляд, Перри.

Полицейский покачал головой.

– Мой босс убьет меня, если узнает, что я даже разговариваю с тобой.

Взгляд журналиста упал на песчаную почву, на которой лежал выброшенный окурок.

– Стоит ли мне сказать Джессике, что ты все еще куришь эти сладкие штуки?

– Эй, это не мое.

Журналист усмехнулся.

– Но Джессика этого не знает.

– Не смей, Вик. Ты можешь доставить мне много неприятностей.

– Просто скажи мне, было ли что-нибудь интересное в этих вещах. Может быть, прощальное письмо?

– Мы ничего такого не нашли. Не могу даже представить, что это было самоубийство, хотя… странные вещи происходят. Но дети…

– Дай мне то, с чего я могу начать, Перри. В противном случае мне придется снова написать одну из этих скучных статей, которая более бесполезна, чем кусок туалетной бумаги. Если я сделаю это снова, то в какой-то момент убью себя.

– Кусок туалетной бумаги не всегда бесполезен.

Виктор Конерли почесал подбородок.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Ладно. – Полицейский быстро оглянулся и понизил голос. – У нее с собой был кошелек, старая книга и довольно приметный медальон. Больше у меня ничего нет, Вик.

Журналист сунул руки в карманы брюк, в то время как одно слово отразилось в моей голове: «медальон».

Имело ли это какое-то значение? Может, и нет, но, возможно, был шанс, что это медальон ведьмы, отвечающий за наши дары. Это была всего лишь соломинка, но она мотивировала меня попробовать что-то новое. Я сосредоточила все свое внимание на полицейском, которого Виктор Конерли назвал Перри. Мой взгляд сверлил его, и, хотя он не мог меня видеть, я чувствовала, что он смотрит мне прямо в глаза.

– Покажи мне медальон, – прошептала я. – Покажи мне сейчас.

В следующее мгновение что-то произошло. Глаза полицейского превратились в твердые бриллианты, мерцающая поверхность которых распространилась вокруг. В мгновение ока сцена из прошлого застыла. Небо стало ярко-синим, черные мундиры полицейских стали еще темнее, словно кто-то наложил контрастный фильтр, заставляя каждый цвет сиять еще больше.

– Покажи мне медальон, – снова прошептала я. Мой взгляд задержался на полицейском, и меня охватила волна возбуждения. Что еще мог сделать мой дар? Имела ли я хоть какое-то представление об открывшихся передо мной возможностях? – Покажи мне сейчас.

Через секунду стекло треснуло. Словно хрустальная завеса, оно со звоном упало на землю и перенесло меня в другое место. Внезапно я оказалась в полицейском участке. Я действительно сделала это! Я могла смотреть на правду человека, которого встретила в правде другого. В эйфории, я позволила своему взгляду блуждать по комнате. Бежевые стены были украшены какими-то картинками с наградами, а за немногочисленными столами работали полицейские. В воздухе витал терпкий кофейный аромат. Мне не потребовалось много времени, чтобы обнаружить полицейского с места аварии.

Он сидел за своим столом и разговаривал по телефону, просматривая какие-то предметы, упакованные в прозрачные пакеты.

– Не волнуйтесь, шеф. Мы будем относиться к этому вопросу со всей осторожностью. – Он зажал телефонную трубку между подбородком и плечом и положил на стол полиэтиленовый пакет с украшением. – Нет никакого намека на постороннее вмешательство, нет. И самоубийство я тоже считаю маловероятным. – Полицейский положил ногу на колено и выругался, осматривая свой ботинок. – Нет, сэр, это было не вам. Я просто увидел, что на месте аварии наступил на чертову жвачку. За это нужно раздавать штрафы. Да, конечно, внимание. Медальон, посмотрим, можно ли его открыть. Момент.

Он потянулся и достал из полиэтиленового пакета улику. Это был затейливо украшенный медальон с красивой выгравированной орхидеей, окружавшей золотую поверхность. Он выглядел старым, но не настолько древним, каким должен был быть медальон ведьмы Скарлетт. Полицейский ловко раскрыл его, и внутри оказалась фотография. Это был молодой человек. Мое сердце стучало как сумасшедшее, когда я осознала сходство с Престоном и Блейком. У мужчины были примечательные черты лица, красиво очерченный нос и темные глаза, которые излучали нечто опасное.

– Вас не убьет, если вы расскажете нам что-нибудь, – услышала я в следующий момент слова Лили и вдруг снова оказалась на потертом диване в гостиной Виктора Конерли. – Или что вы имеете в виду?

Измученная, я позволила себе откинуться на спинку дивана. Переход от одной правды к другой был невероятно утомительным. Настолько, что я, наверное, не смогла бы использовать свой дар в этот момент, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Когда журналист хотел уже ответить на вопрос Лили, я перебила его.

– Давайте лучше не будем рисковать. Если он не хочет говорить, мы должны принять это. – Я с трудом встала и жестом предложила Лили и Грейсону сделать то же самое, прежде чем повернуться к Виктору Конерли, у которого в молодости еще была надежда. – Спасибо за ваше время, мы найдем выход сами.

– Эй, что именно ты видела в глазах Конерли? – взволнованно спросила Лили, когда мы снова сели в машину.

Я пристегнулась, все еще чувствуя усталость.

– Кажется, я видела отца Блейка и Престона.

Грейсон заерзал на заднем сиденье, а затем нервно прижался к спинке моего кресла.

– Как? Кто это? И где ты его видела?

– На фотографии, – объяснила я. – Я уверена, что это был он. Сходство с Престоном и Блейком однозначное.

– Ладно, ты должна все нам рассказать. И не упусти ни одной детали, ни одной, – увещевала меня Лили, прежде чем завести машину и выехать из жилого комплекса.

Всю дорогу мне пришлось рассказывать о том, что я видела с помощью своего дара, и останавливаться не разрешалось до тех пор, пока они не убедились, что я и в самом деле ничего не забыла.

– Невероятно, – застонал Грейсон, когда Лили припарковала свою машину на уединенной стоянке у скал, где мы могли спокойно поговорить. Бетонированная площадка была окружена каменной стеной, перед которой также были установлены два больших смотровых телескопа. За стеной виднелось сверкающее синее море, над которым кружили несколько чаек. Грейсон шумно потянул через соломинку свой клубничный коктейль. Лили настаивала на том, что нам нужно перекусить, и по пути купила коктейли для всех нас.

– Жаль, что ты не можешь втянуть нас в чужую правду. Я имею в виду, как это было бы странно! Тогда мы могли бы увидеть все это своими глазами, – вздохнула Лили. – Мне бы очень хотелось взглянуть на медальон.

– А мне на отца Блейка и Престона, – прокомментировал Грейсон с заднего сиденья, после чего Лили искоса бросила на него взгляд. – Что? Я бы сделал это только для того, чтобы установить связь с нашим делом.