Гапарон Гарсаров - Ламбрант и Зодиак сатаны

Очевидно, эфонад клевал пленника уже давно и часто. У него на теле не осталось ни одного живого места, которое бы не испытало силу мощного клюва и зубов. Наверняка и та вторая птица, которую удалось утопить в озере, составляла мрачную компанию обитателю тёмной пирамиды. Ему, конечно, не позавидуешь. Но ведь и сам Зибуэль до сегодняшнего дня находился в крайне ужасном положении.

Эфонад тем не менее проглотил остатки плоти и двинулся к крайней стене, где просматривалось лазурное небо. Там он расправил крылья и выпорхнул наружу, совсем как канарейка из открытой клетки.

Перепачканный бычьей кровью люциферит быстро взобрался на каменный пол и подкрался к мученику на кресте.

– Кто здесь? – спросил тот, явно не видя гостя из-за съеденных глаз.

– А-а-а, тебе ещё не успели выклевать цунгэ …

Зибуэль замер над ним с брезгливой гримасой. Вблизи пленник выглядел ещё хуже. Его крылья были отрезаны так же, как и у бывшего обитателя снежной пирамиды. Левое копыто неестественно вывернуто в сторону. Одежды почти не осталось, лишь жалкие лохмотья, исклёванные вместе с участками некогда мощного тела. Теперь же рогатый заложник представлял жалкое зрелище, испуганно мотая черепом в разные стороны.

– Хайди , я-то думал, что смогу воспользоваться твоими штэакэ , – разочарованно прогудел Зибуэль, вызвав у пленника новую порцию страха. – А ты сам нуждаешься в хиэфе …

– Освободи меня! – прохрипел тот, загремев золотистыми цепями, которые намертво сдерживали его на каменном кресте. – Я сделаю всё, что тебе нужно! Только освободи!!!

– Ты сейчас проорёшься, а твоя обжора-подружка услышит, – напомнил люциферит, обходя постамент, залитый чёрной кровью. – Киверниты что, всех наших решили попрятать ин дизен берген ?

– Помоги мне, – вновь принялся канючить слепой заложник. – Я много, что умею… Я освоил некромантию, хорошо разбираюсь в бесах и в смертных…

– Ульх , ты решил, будто это какие-то уникальные айнзихартих ? – усмехнулся Зибуэль, обернувшись на проём в дальней стене, через который улетел эфонад. – Как твоё имя?

– Ламбрант…

– Француз, что ли?

– Ну, где уж француз! – донёсся другой мерзкий голосок откуда-то из угла пирамиды. – Грязный подросток-сатанист, которому на халяву достались рога!..

Приблизившись к тёмной части помещения, Зибуэль увидел ещё один полуистлевший череп. Выглядел он немного получше того, который оказался прикован к каменному кресту. Правда, этот не имел рогов, был продолговатым и наполовину обугленным.

– А ты ещё вэр ? – потребовал от него люциферит, побоявшись трогать. – Или лучше спросить – чей?

– Я здесь из-за него! – прохрипел тот, лёжа на щеке, отчего шевелить челюстью у него получалось с большим трудом.

– Тогда помоги мне умереть!.. – вдруг оживился пленник на постаменте, игнорируя вопросы гостя. – Оторви мне голову или проткни сердце… Сделай хоть что-нибудь!

– А, ты ещё и унгелирих . – Бывший обитатель снежной пирамиды сложил руки, выглянув на Харнаурды-Кей через проём в стене. – Мы, люциферитис, не умираем из-за того, что нам оторвут копф или лишат зорештоф . Ты думаешь, киверниты наобум тебя сюда бофёйкарн ? Они вундершён знают, что это вечная пытка для таких, как мы.

– Есть один способ, – не унимался Ламбрант, пытаясь шевелиться на постаменте. – Это же север, здесь наверняка есть олени. Надо всего лишь пронзить меня ножом, сделанным из оленьего копыта…

– А-а-а, то есть ты предлагаешь мне сейчас бросить все свои плинэ и бежать искать северного хиерш ? И потом ещё оторвать у него хуф , выточить из него дольх , вернуться хиер и избавить тебя от этих тартуа ? Я ничего не пропустил, ист рихтих ?..

Зибуэль произнёс это таким тоном, что повторять не потребовалось. Ламбрант угрюмо затих, склонив череп налево, и принялся нервно клацать зубами.

– Я бы дал тебе не больше фюнф лет, – продолжил бычий пленник свои рассуждения с крайне недовольным видом. – Причём я зихя , что все свои годы ты впустую гешпиэльт с собственными способностями, нихт ваа ?

– Если ты не хочешь освободить меня, тогда зачем сюда залез? – задал Ламбрант главный вопрос, перестав греметь цепями.

– А я по-соседски, – засмеялся Зибуэль, указав на вершину Харнаурды-Кей, осыпавшуюся от снега. – Признаюсь, я волльн обменяться с тобой телами. Моё-то уже ист нихт гут , отощал вот за десять лет гефаненшафт . Но глядя на тебя, майн рогатый близнец, мне грех жаловаться.

– Тогда прикончи эту мразь, и я смогу сам восстановиться за какое-то время…

– Ты вообще шунн , кто такие эфонады? Эти людэа очень-очень древние. Их увековечили ещё в греческих мифах. Они шпайзен не просто плотью, а изысканной плотью. Вот, например, твоей. Судя по всему, им очень гуфэйт это лакомство. Сколько они тебя уже пикэн ?

– Я потерял счёт времени… Месяц… Или уже два…

– А-а-а, – обрадовался Зибуэль, вернувшись к своему собеседнику. – Так ты нойлин в нашей горной гофейннес . Пара месяцев – это кляйнихкаэт по сравнению с десятью годами, которые я гелибт во чреве бовемциса . И ведь за что?! За невинную попытку ентруннен патриарха и поставить на его место своего тойфель , а! Если б я знал, что там регирен киверниты, я бы точно не стал лезть во всю эту аш-ш-ш …

– А я убил сразу двух из них, – похвастался Ламбрант, – несмотря на мой небольшой возраст.

Это произвело на Зибуэля совсем другое впечатление. Он вскинул брови, до сих пор обмазанные бычьей кровью, и присел возле обклёванных копыт своего нерадивого собрата.

– Они же вроде как бессмертные, как и мы, – парировал пленник снежной пирамиды на чистейшем русском языке.

– Та говорящая головёшка в углу, – Ламбрант попытался указать на неё подбородком, – тоже кивернит. Его зовут Филипп Зерданский, но братья называли его Филоппон.

Теперь Зибуэль испытывал стойкое любопытство к этим двум обитателям тёмной пирамиды. Он с интересом посматривал то на обугленную голову в углу, то на исклёванного люциферита, словно выбирая, кто из них представляет наибольшую ценность.

– Вытащи меня, и мы вдвоём сумеем отомстить этим выродкам! – вновь принялся упрашивать его Ламбрант, пытаясь елозить на кресте.

– В этом твоя основная айн проблеммэ , – вздохнул Зибуэль, поигрывая в воздухе тонкими пальцами. – Вот я не собираюсь никому мстить. У меня более земные цилле .

– Прятаться, как крыса, и изредка напоминать о себе бесам и смертным? – недовольно пробормотал пленник.

– Нет, я всего лишь построю собственный экзархат прямо хиер . Недалеко находится целый штадт , населённый смертными. А у меня есть тихнологи , превращающая людишек в тойфель . То-то будет фройлихкает , когда разом всё население штадт превратится в моих рогатых тымен , а!