Юлия Корнеева - Велька и Ромка против черных карликов

Их спутникам повезло чуть больше. Краблик избежал купания в болоте, успев отпрыгнуть на ближайшую кочку, покрытую зеленым мхом. Оттуда канюк с ужасом наблюдал за отчаянными попытками ребят выбраться на сушу.

Тень, не обладавший проворством Краблика, тем не менее нашел собственный выход из сложного положения. Распластавшись на поверхности трясины, он возлежал на ней словно лист на глади озера, безмятежно созерцая перистые облака.

– Ромка, Лето, вы не можете так быстро умереть, – вопил Краблик, подпрыгивая на кочке с болтающимися на ушах макрами. – Вы же должны спасти Миры, – отчаянно взывал он к брату с сестрой.

Но болото безжалостно засасывало путешественников, не желая принимать во внимание их важную миссию.

– Да что же это! Ты, серая тряпка, – завопил канюк, обращаясь к Тени. – Подгребай, подгребай к ним поближе. Пусть они за тебя схватятся.

– Но тогда я сам погибну, – рассудительно отозвался Тень, мерно покачиваясь на поднятых Велькой и Ромкой волнах. – И кто тогда будет служить господину Ромке?

– Бестолочь! – негодовал Краблик, пытаясь дотянуться лапкой до сухих веток, торчащих недалеко от его кочки. – Ромку сейчас поглотит трясина, и твоя служба окончится, так и не начавшись.

Видимо, этот аргумент подействовал, потому что Тень, скользя по поверхности болота, по лягушачьи подплыл к Ромке, и протянул ему свою тонкую руку. Ромка попытался дотянуться до пальцев Тени, но висящий на плечах рюкзак неумолимо тянул его на дно.

– Лето, Леточка, хватайся за палку, – кричал Краблик, кидая Вельке тоненький прутик. – Только не тони, продержись хотя бы ради меня.

У Вельки, погрузившейся в болото уже по шею, мелькнула мысль, что имеет смысл сделать это ради себя самой. Но она не стала сообщать об этом отзывчивому Краблику, решив поберечь силы.

– Да что же это делается! Засмеши меня енот, – раздался вдруг трубный голос. И Велька с Ромкой почувствовали, как чьи-то сильные руки больно схватили их за волосы и одним мощным рывком выдернули из болота как пробки из бутылок.

Облепленные болотной жижей, брат с сестрой повалились на землю, часто хватая ртом воздух.

– Что за глупые игры на болоте! Так и потопнуть недолго! – бушевал неизвестный.

Обруч, сковавший грудь Ромки, стал понемногу разжиматься, и, отдышавшись, он смог, наконец, разглядеть своего спасителя. Это был низенький, бородатый абрадарец, облаченный в холщовые штаны и старую, потрепанную кацавейку.

– Мы не играли. Мы действительно тонули, – отплевываясь, пробормотал Ромка.

– Да, да, они тонули, – подтвердил канюк, в два прыжка преодолевший разделяющее их расстояние.

– Вы не могли бы вытащить еще вот его, – попросил Ромка, показывая на медленно дрейфующего Теня.

Абрадарец легко, словно играючи, наклонил растущую у края трясины тонкую гибкую березку и, зацепив ее ветвями Теня, выволок бедолагу на берег.

– И стоило его вытаскивать, – фыркал Краблик, презрительно глядя на промокшего, вызволенного из цепких лап трясины Теня. – Ни толку от него, ни проку.

– Да мне не жалко животину спасти, – гулко пробасил абрадарец. – Так вы говорите, тонули. Ну, значит, я успел вовремя, засмеши меня енот. Ладно, пойдем ко мне в избушку, обсохнете малость. Вы ж небось городские?

– Городские, городские, – торопливо подтвердила Велька, вставая с земли и немного покачиваясь на ослабевших от пережитого потрясения ногах.

Ромкины макры утонули в неравной борьбе с трясиной, и поэтому он с особой бережностью положил в рюкзачок уцелевшие макры Вельки и Краблика. На удивление, содержимое рюкзачка ничуть не пострадало, да и сам он выглядел куда более опрятно, чем Велька с Ромкой.

– А я Леший – хозяин этого леса, – продолжил разговор общительный абрадарец, поднимая с земли длинные палки с привязанными на них красными лоскутами ткани. – Обычно в этом месте относительно сухо. А последнее время дожди лили как из ведра. Вот и размыло все вокруг. Я здесь вчера вечером гулял, смотрю, вешки мои исчезли. А без них-то как твердую тропу среди болота различишь? Вот я и решил с утра новые поставить, чтоб беды никакой не стряслось.

И, говоря это, Леший воткнул в почву длинный прут с красной лентой, обозначая им безопасную зону.

– А кролик-то перевертыш или натуральный? – с любопытством глядя на Краблика, внезапно поинтересовался он.

– Перевертыш, перевертыш, – пискнул канюк, на всякий случай запрыгивая Ромке на руки.

– Жаль, а то моя жена сильно уважает крольчатину, – плотоядно глядя на Краблика, сообщил Леший. – А сейчас и не понять, кто есть кто. Как разговорный эликсир изобрели, так все животные умные стали, о правах своих заговорили. А я считаю, право у них одно – лежать у меня на тарелке, – и, довольный своей шуткой, Леший громко загоготал, распугав своим зычным голосом всех окрестных зверей и птиц.

– Меня зовут Ромка, ее Велька, а это Тень, – поспешил сменить тему Ромку, успокаивающе поглаживая кролика-Краблика.

– Понятно, – внимательно оглядывая из-под мохнатых бровей странную компанию, произнес Леший. – Идите за мной след в след, а то, неровен час, споткнетесь, и тогда вас и Всевидящее око не обнаружит.

– Всевидящее око? – чихая, переспросила Велька, прыгая вслед за Лешим с одной кочки на другую. – Кто это?

– Великий человек. Оракул, – гордо пояснил Леший. – Все про всех знает. Какие у людей горести и печали. Потому как умный шибко. И неугомонный. Был…

– Почему был? – уточнил Ромка, которого заинтересовала судьба неизвестного оракула.

– У него редкий дар перемещения. Обычные маги могут передвигаться на большие расстояния один, ну от силы два раза за день. Энергии на это много расходуется. А Всевидящему оку никакие расстояния были не почем – шастал по всему Миру по десять раз на дню. И все-все знал. Где какие события происходят, что народ волнует. Правда, последние годы видим мы его не сильно часто. Скрытный он стал, нелюдимый, навроде меня, – радостно хохотнул Леший. – Сидит в своем дворце и носа на улицу не кажет. Говорят, стареет наш провидец. Силы волшебные теряет, – прикрывая рот рукой и опасливо оглядываясь по сторонам, добавил он. – За последнее время ни одного Указа не издал.

Леший оказался разговорчивым малым, и пока они выбирались из лесной чащобы, он успел многое поведать ребятам не только о Всевидящем оке, но и о себе самом.

Леший родился в обычной магической семье: мама его была речная русалка, а отец служил домовым у богатого чародея. У него было пять братьев и три сестры, и поэтому жили они очень бедно. Мама-русалка, устав от постоянного безденежья, вскоре бросила почтенного домового, уплыв на поиски лучшей жизни в компании бродячих дельфинов. «Ей всегда хотелось путешествовать», – пояснил Леший. Отец-домовой так часто пропадал на работе, что, казалось, и не заметил отсутствия жены. А вскоре пришла пора и его детям искать свое место в жизни.