Юлия Корнеева - Велька и Ромка против черных карликов

Перед путешественниками, блистая своей фирменной улыбкой, стоял фотограф впечатлений собственной персоной.

– Первое впечатление самой важное, – назидательно проговорил он, выуживая из допотопного аппарата еще влажную фотографию.

– Вы нам уже это говорили, – напомнила ему Велька, с тяжким вздохом рассматривая полученное изображение.

Брови домиком и полуоткрытый рот придавали девочке на фотографии на редкость глупый вид. Ромка с закинутой вверх головой напоминал требующего пищи птенца. А у Краблика был такой жалкий, потрепанный вид, что эпитет «облезлый», которым его «наградила» Сапрушкина-старшая, сейчас как нельзя лучше описывал его внешность. Изображение Тени, вовремя заметившего манипуляции фотографа и успевшего придать своему лицу подходящее случаю выражение одухотворенности, получилось смазанным, очень похожим на большое размытое пятно.

Ну и довершали грустную картину исходящие от фотографии ощущения, испытываемые путешественниками. Здесь можно было почувствовать и Ромкину тревогу за маленького загонщика, в очередной раз чуть не свалившегося со своей ослабевшей метлы, и Велькину досаду на его неуклюжесть, и сожаление Краблика о съеденных бесчисленных сладостях, от которых у него закрутило живот, и озабоченность Тени, занятого поиском подходящей рифмы для слова «фестиваль».

– А, это вы! – узнал ребят улыбчивый фотограф. – Знаете, вы оказались правы! Здесь мои фотографии расходятся словно горячие пирожки.

– Да? Мы рады, – без энтузиазма в голосе произнесла Велька, вертя в руках фотографию.

– А знаете, что? Я вам ее дарю! – воскликнул фотограф. – Ведь это вы подсказали мне такую замечательную идею – приехать сюда, на фестиваль. Так что можете забирать фотографию себе, ведь, насколько я помню, вы больше любите приобретать чужие снимки, чем свои. По-моему, прошлый раз вас заинтересовала фотография молодого человека с косичками на голове? Кстати, я его здесь видел.

– Где? – тут же оживилась Велька, цепляясь за рукав куртки фотографа. – Где вы его видели?

Ромке сестра сейчас очень напомнила гончую, внезапно взявшую след, который уже считала потерянным.

– Да мелькал, то тут, то там, – удивившись бурной Велькиной реакции, неопределенно ответил фотограф. – Внешность-то у него приметная, вот я и запомнил. Ну, ладно, ребята, счастливо вам повеселиться.

И, закинув на плечо ремень аппарата, фотограф затерялся в гуще пестрой, разряженной толпы. Услышав о таинственном парне, Велька тут же потеряла интерес к виражам незадачливого Юлиуса и принялась оглядываться по сторонам, надеясь разглядеть среди улыбающихся, обсыпанных блестками, разукрашенных лиц, физиономию их бородатого преследователя.

– Никуда он от меня не денется, – словно заправский сыщик впиваясь взглядом в лица проходящих мимо людей пообещала она. – Более того, я уверена, что здесь мы еще встретим немало наших знакомых. Похоже, половина Абрадара собралась сегодня на этой площади.

Пока путешественники общались с фотографом впечатлений мытарства загонщика облаков благополучно закончились, и капризное вертлявое облако было водворено на отведенное ему место на воздушной трибуне.

Ромка, Краблик и Тень несколько опешили от такого количества ярких костюмов, громкой, звенящей музыки и взлетающих в воздух конфетно-пряничных фейерверков. Глядя на падающие к его ногам конфеты, завернутые в разноцветные фантики, Краблик горько жалел о своем обжорстве в поезде. На Перекрестке не было таких удивительно вкусных сладостей, и Краблик вдруг отчетливо понял, насколько сильно он будет тосковать по этим тающим во рту мармеладкам, тягучим ирискам и ароматным пряникам.

В отличие от сладкоежки-Краблика Велька была равнодушна к падающим с неба лакомствам. И вскоре ее настойчивость увенчалась успехом. Она действительно увидела знакомых. Это были неразлучные лесные жители – Леший, выглядевший крайне нелепо в розовой рубахе с желтой бабочкой на шее и его жена Ядвига, разодетая в наряд, описанный Велькой на подходе к городу Пусэну.

Леший в праздничном одеянии чувствовал себя крайне неуютно. Понуро бредя за женой, он украдкой дергал впившуюся ему в шею бабочку, всеми силами стараясь избавиться от этой непривычнойдетали своего гардероба. Ядвига же, явно не замечая страданий мужа, на всех парах неслась подавать заявку на участие в конкурсе «Болотная нечисть года», заранее уверенная в своей победе.

Судя по длинной очереди, тонкой змейкой подходившей к плакату с надписью «Прием заявок на конкурс «Болотная нечисть года», Ядвиге предстояло выдержать жесточайшую конкуренцию. И, глядя на многочисленных претенденток, выбравшихся по случаю праздника из лесной глуши и облачившихся в свои лучшие наряды, Ромка засомневался в способностях сестры предугадывать будущее.

Особенно поразила его воображение одна кикимора в комбинезоне из еловой хвои с воротником из нежно-зеленого пушистого мха. Ядвига в своем платье из жабьей кожи, с пристроченным по низу воланом из сушеных листьев, на общем фоне выглядела довольно-таки бледно и непрезентабельно.

До торжественного открытия фестиваля оставалось всего несколько минут, и ребята увидели, как на воздушную трибуну, созданную усилиями загонщика облаков, всходит высокий, чуть лысоватый старец. Он хмуро и даже немного строго взирал из-под бровей на легкомысленно-веселую, гомонящую публику.

– Всевидящее Око! Всевидящее око! – послышался со всех сторон почтительный шепот, и шум толпы как по мановению волшебной палочки стих, а несколько тысяч пар глаз устремились ввысь.

Не надо было быть оракулом, чтобы заметить, что Всевидящее око, несмотря на свою известность и популярность, не любит шумных сборищ. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, паря над толпой в пушистом облаке. Когда волнение в толпе немного улеглось Всевидящее око заговорил. На удивление, голос у него оказался очень приятный: низкий и звучный. Он буквально завораживал публику, заставляя прочувствовать каждое произнесенное оракулом слово.

– Дорогие друзья! – проникновенно начал Всевидящее око. – Я очень рад, что мне выпала честь открыть этот фестиваль. Я вижу вокруг веселые, радостные лица и надеюсь, что…

– Ох, как хорошо идти ногами по земле, да еще в самом красивом платье на свете, – услышали путешественники мелодичный голосок и увидели пробирающуюся сквозь толпу поближе к трибуне русалку в платье от тетушки Тотти.

– Вижу, вижу, – прошипела Велька, потирая бок, в который впился острый локоть брата.

Этим резким движением Ромка деликатно призвал ее обратить внимание на спутника дочери лепрекона.

– Дорогая моя, ты самая красивая русалка на свете. А уж поверь мне, в чем в чем, а уж в русалках-то я разбираюсь. Столько перетаскал их на своих плечах, – раздался голос, ворчливые нотки которого тоже показались друзьям знакомыми.