Юлия Корнеева - Велька и Ромка против черных карликов

– Ну что, ребята? Торопимся на фестиваль? – весело подмигнул рыжий парень, первым решившийся нарушить затянувшееся молчание.

– Да. Скорей бы уже приехать, – улыбнулся ему в ответ Ромка. – У вас такой костюм необычный, – чтобы поддержать разговор, заметил он.

– Да это не костюм, – засмеялся рыжий. – Я просто с работы еду, не успел переодеться. Уж очень хочется на фестиваль успеть. Я строитель, – объяснил он. – Меня зовут Конопатый.

И общительный парень, тщательно обтерев свою пятерню о не первой свежести комбинезон, протянул ее поочередно всем своим попутчикам.

– А вас как зовут? – поинтересовался компанейский малый, обращаясь к своим соседям по дивану. Ему явно не терпелось завязать беседу, хотя по виду тучного господина в камзоле и отгородившегося газетой усатого щеголя было понятно, что они не расположены к общению.

– Я – Фильдеперс, – важно представился господин в камзоле. – А это мой бестолковый ассистент, – небрежно кивнув в сторону белобрысого паренька добавил он. – Работает у меня первый день, после того как мой прежний помощник вывихнул себе ногу.

– Не может быть! – вытращив глаза, экспансивно вскричал Конопатый. – Я сижу рядом с самим Фильдеперсом Величайшим художником Абрадара Да вы же самый талантливый человек нашего века

– Ну, это уж вы хватили, – лучась довольством, благодушно отозвался польщенный художник. – Есть люди и поважнее меня.

Почувствовав свою значимость, Фильдеперс мгновенно приосанился, важно задрал вверх толстый, мясистый нос и еще больше надул свои и без того пухлые щеки.

– А вас как величать? – с детской непосредственностью осведомился рыжий строитель, рискнув нарушить уединение спрятавшегося за бумажной баррикадой господина в сером костюме.

– Мое имя – Залихват, – послышался из-за газеты равнодушный голос любителя утренних новостей.

– Не может быть! – издал еще один удивленный возглас Конопатый, смешно сморщив усыпанный веснушками нос. – Вот это мне повезло. Еду в одном вагоне с такими замечательными людьми. Да имена Фильдеперса и Залихвата известны всему Абрадару. Вы тоже какие-нибудь знаменитости? – спросил он у Ромки с Велькой. – Или, может быть, имеете ордена или награждались почетными грамотами? Не стесняйтесь и признавайтесь сразу. Я как-нибудь переживу тот факт, что я единственный среди вас простой работяга, не добившийся общественного признания, – подмигивая ребятам, пошутил он.

– Нет, – засмеялись они. – Мы простые путешественники, – в один голос заверили Ромка и Велька рыжего строителя.

Этот веселый парень нравился ребятам гораздо больше, чем так называемые знаменитости – напыщенный господин Фильдеперс и неразговорчивый, высокомерный господин Залихват, так и не соизволивший отложить свою газету.

Но если имя Фильдеперса было уже знакомо нашим путешественникам, то о Залихвате они слышали впервые, и поэтому с особым интересом взглянули на своего попутчика.

По лицу Фильдеперса пробежала легкая тень недовольства, вызванная тем, что внимание публики было отвлечено от него господином в сером костюме. Тщеславный художник привык в одиночестве греться в лучах славы.

– Не имею чести вас знать, – смерив надменным взглядом Залихвата, чванливо заявил он.

– Могу ответить вам тем же, – невозмутимо отозвался тот, тщательно складывая прочитанную газету.

– Ну, как же так? – вмешался неугомонный строитель. – Господин Фильдеперс – знаменитейший художник, а господин Залихват – талантливейший архитектор.

Наблюдательные путешественники заметили, как после этих слов по лицам Фильдеперса и Залихвата пробежала одинаковая величаво-презрительная усмешка, красноречиво говорившая о том, что заслуги соседа не идут ни в какое сравнение с собственными победами.

– Я никогда не видел творений господина Фильдеперса, – мазнув безразличным взглядом по вычурному наряду художника, равнодушно произнес господин Залихват.

– Да как же так! – взвизгнул Фильдеперс неожиданно тонким для такого упитанного господина голосом. – Мои картины знамениты на весь Абрадар. И я являюсь почетным членом Академии Художеств, – отбросив притворную скромность, гордо заявил он.

– Вы сами-то видели картины этого академика? – не обращая внимания на негодование живописца, обратился к рыжему строителю архитектор.

– Э-э-э, нет, – растеряно протянул Конопатый.

– А вы видели? – строго задал Залихват тот же вопрос путешественникам.

– Не приходилось, – вынуждены были признать Ромка с Велькой.

– А где их можно посмотреть? – поинтересовался Тень, трепетно относившийся к вопросам творчества, как своего, так и чужого. – Очень бы хотелось полюбоваться бессмертными произведениями, – и он толкнул локтем Краблика, издававшего громкий, неприличный хруст, никак не вяжущийся с темой искусства.

В отличие от Тени, Краблик не проявлял никакого интереса к происходящему и самоотверженно догрызал пятнадцатую шоколадку. Он уже совершенно освоился в поезде, словно всю жизнь летал в воздушных экспрессах, и даже научился ловко тормозить пролетающие мимо крылатые подносы со сладостями.

– Вам нужно построить свою галерею! – с энтузиазмом в голосе, предложил Конопатый. – Ваша живопись – это народное достояние. И поэтому ваши картины должны быть выставлены для всеобщего просмотра, а не пылиться в затхлых чуланах тех, кому посчастливилось их заполучить.

– Вы так думаете? – оживился Фильдеперс, которому эта идея пришлась по вкусу. – Своя собственная галерея, где я смогу разместить все мои шедевры?

– Точно. А назвать ее надо – Галерея «ЖиРАФ», – с жаром убеждал строитель.

– Почему жираф? Причем здесь жираф? – недоуменно спросил Фильдеперс.

– Ну, это сокращенно: ЖИвописные Работы Академика Фильдеперса, – пояснил строитель. – Здорово, правда? – обратился он за поддержкой к путешественникам.

– А кто же построит мне эту галерею? – внезапно спустился с небес на землю Фильдеперс. – Я ведь не строитель, я художник, – очень своевременно вспомнил он.

– Считайте, что вам повезло! Все строительные работы я беру на себя, – заверил его Конопатый. – Я вам такую галерею отгрохаю – век простоит.

– Могу себе представить этот бункер, – презрительно хмыкнул молчавший до сей поры Залихват. – Четыре стены и крыша с флюгером!

– Ну да, а чем плохо? – растеряно протянул Конопатый.

– А тем, – с жалостью глядя на строителя, объяснял архитектор, – что художественная галерея должна быть элегантным, изящным зданием. Ее внешний вид должен соответствовать ценности выставляемых в ней картин. Об этой элементарной вещи должен знать каждый человек, обладающий хотя бы мало-мальски художественным вкусом.