Саймон Морден - Билет в один конец [litres]

Но в момент просветления Фрэнк понял, что уже облажался тем, что попал сюда. По крайней мере на Марсе правила понятны и наказания очевидны. Люк откроется в более простую, более честную среду. Суждено ли ему там умереть? Такое возможно. Но не обязательно.

Механизм люка вспыхнул зеленым, и Фрэнк нажал кнопку, открывая его. Внезапный поток вырывающихся остатков воздуха потянул незакрепленную наружную оболочку скафандра. А дальше был Марс. Сначала узкая щелочка, затем полоска, потом расширяющийся буро-розовый прямоугольник. Люк распахнулся до стопора, и Фрэнк неловко шагнул вперед.

Он стоял на пороге шлюзовой камеры, держась за стенку люка, и смотрел на совершенно голую пустошь, где среди угловатых глыб скал цвета молочной ириски висели облачка мельчайшей красной пыли. Когда его глаза привыкли к освещению, он разглядел далекий бледный диск солнца, поднимающегося в полосе розоватого неба над стенкой кратера. На севере чернела линия горизонта, а на западе, гораздо ближе, возвышались ступенчатые, обрывистые горы.

В каких-то отношениях пейзаж напоминал Юту. Но в других он был совершенно чуждым. Разумеется, звуки полностью отсутствовали. Эта пустыня была безмолвной, голой и мертвой.

Как и Марси, Фрэнк развернулся на маленькой площадке и задом спустился на землю. Последний шаг получился прыжком с высоты двух футов, и он приземлился точно в отпечатки сапог, уже побывавших там.

Посмотреть вверх одетым в скафандр оказалось непросто. Фрэнку пришлось немного отклониться назад, что вывело его из положения равновесия. Но ему хотелось впервые взглянуть на космический корабль, доставивший их сюда. Это был ничем не примечательный цилиндр, с заостренной пулевидной головой, стоящий на четырех ногах, выдвинувшихся по бокам. Прямо под ним, где било пламя реактивного двигателя, обеспечивавшего плавную посадку, не осталось ничего, кроме оплавленного камня и следов копоти. Белая поверхность спускаемого аппарата уже покрылась розовой пылью, а броский логотип «Ксеносистем» стал старше примерно на год по сравнению с тем, каким был при запуске.

Аппарат выглядел крошечным. Он и был крошечным по сравнению с тем жилым комплексом, который им предстояло создать. По сути дела, хрупкая консервная банка, с виду совершенно не впечатляющая, и она никогда не предназначалась для того, чтобы поддерживать существование членов экспедиции, не говоря уж о том, чтобы обеспечить что-либо приближающееся к нормальным жизненным условиям.

Фрэнк не мог думать о том, что будет дальше, о том, что говорил ему Брэк насчет возвращения домой. Сейчас ему нужно было остаться в живых, заслужить эту награду. И то, что они единственные люди на Марсе, не имело значения: они единственные, кто может выполнить эту работу.

– Здесь так пусто, – пробормотала Марси. – Совсем ничего нет. За пределами корабля одна только… – Она попыталась пожать плечами, но скафандр ей это не позволил. – Ну, сам понимаешь.

– Это не совсем так.

Снова повернувшись, Фрэнк осторожно сделал свой первый шаг на поверхности Марса. Почва представляла собой твердую каменистую подложку, покрытую тонким слоем пыли, сминающейся под весом Фрэнка. Она показалась достаточно крепкой, чтобы строить на ней по крайней мере те сооружения, которые намечалось возвести, и к тому же имела то преимущество, что была достаточно ровной. Нужно будет убрать мелкие камни, разбросанные вокруг, а их оказалось значительно больше, чем то, к чему они готовились. Эта часть подготовительных работ просто потребует больше времени. И никаких попыток сократить процесс.

Фрэнк присел на корточки – легче сказать, чем сделать, – и подобрал камень размером с кулак. Для своих размеров камень показался слишком легким, но затем Фрэнк сообразил, что все дело в силе тяжести. Камень был достаточно твердый, чем-то напоминающий шершавый песчаник. Гораздо интереснее оказалась бледная полоска изморози, прятавшаяся под ним. На глазах у Фрэнка она исчезла, превратившись в пар.

Фрэнк бросил камень на землю, и тот упал медленно и беззвучно. Приборная панель скафандра показывала, что снаружи минус четыре градуса по Фаренгейту. Холодно. Жутко холодно.

– Нам пора двигаться, – сказал Фрэнк, медленно распрямляясь.

– Мальчики и девочки, часы тикают, – раздался голос Брэка. От него невозможно было укрыться, и все то, что они скажут друг другу, будет немедленно подслушано. – Сейчас ноль семь часов ноль восемь минут по местному усредненному солнечному времени. Системы жизнеобеспечения продержат вас где-то до шестнадцати часов, но ваши скафандры дадут более точную оценку. Следите за показаниями, иначе тем, кто выйдет следом, чтобы завершить вашу работу, придется пройти мимо ваших трупов. Коул, карта у тебя, и ты назначаешься старшей. Конец связи.

Планшет лежал у Марси в кармане, закрепленный карабином к ремешку на запястье. Она поднесла его к шлему и надавила на экран толстым пальцем сквозь защитный пластик.

– Нам туда, – сказала она и двинулась по каменистому полю, ставя ноги между раскиданными обломками.

Фрэнк последовал за ней, глядя на бледное солнце. Небесный купол медленно менял цвет, от предрассветного темно-красного до утреннего бледно-розового.

На небе были тучи. Фрэнк никак не ожидал увидеть тучи, высокие жемчужно-белые хвосты на фоне пунцового неба. Они бежали впереди, спасаясь от солнца, растягиваясь, разрываясь и бесследно исчезая в его слабом свете, подобно тому как это произошло с изморозью.

– Итак, – сказал Фрэнк, следя за тем, куда поставить ноги, – Марс.

– Что ты думаешь?

Фрэнк непроизвольно поднял взгляд, но сразу же понял, что продвигаться вперед они смогут только в том случае, если будут смотреть себе под ноги. Восходящее солнце было увенчано короной яркого света, расплывающегося по остальному небу. Стенки кратера вдалеке медленно прорисовывались деталями. Освещение оставалось тусклым, словно в зимнее утро.

– Здесь все девственно нетронутое. Что бы мы ни делали, куда бы ни ходили, мы будем первыми. Да, мы сборище осужденных, мы скованы одной цепью: но мы скованы одной цепью на Марсе. И это уже что-то.

Наружная температура поднялась вместе с поднимающимся солнцем до приятных пяти градусов. Земля словно дымилась, покрывшись слоем тумана по колено.

– Роса, – заметил Фрэнк.

Наклонившись, он покружил туман рукой. Его перчатка упрямо осталась сухой.

– Нам идти далеко, – сказала Марси. Повернув планшет экраном к Фрэнку, она показала ему красную линию, обозначающую маршрут, который им предстояло преодолеть. Спускаемый аппарат позади нисколько не уменьшился. – Любоваться видами будем потом.

Вначале все было внове. Сам факт нахождения на другой планете, сознание того, что они здесь единственные люди – остальные члены экипажа исключались – на сто миллионов миль, что выживание всех зависит от них. А затем поразительно быстро это наскучило.