Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

— Кан! — закричала я, выскакивая из-за стола, — Кан! — вцепилась в руку любимого, — Я поняла! Я поняла! Может быть, во всём виноваты подземные реки, которые разносят какой-то яд! А Вячеслав говорил, что он что-то знает о подземных реках, проходящих под Черноречьем и Новодальем!

Кан задумчиво моргнул. И исчез.

— Ну и семейка! — проворчал Роман.

Какое-то время мы молча сидели, рассматривая заваленный картами и заметками стол.

— Жених научил тебя не обращать внимания на разные голоса? — спросил вдруг Роман.

Невозмутимо соврала:

— Мы уже со всем разобрались.

— И, правильно, нечего девчонке верить в какую-то ерунду.

— Не хочешь отправиться с нами?

— Благодарю за приглашение, но у меня тут неплохой дом, труд, за который недурно платят. Не желаю вновь бродить без крыши над головой. К тому же, вам намного приятнее скитаться вдвоём. Разве не так?

Вздыхаю:

— Мы редко остаёмся вдвоём. С утра Кан перемещает лекарей из разных стран в одно место, обсуждаем, кто куда пойдёт исследовать днём. Потом Кан их всех перемещает по выбранным местам, для ускорения процесса. Мы и сами ищем больных, расспрашиваем. Обдумываем всё известное нам. Докладываем Вадимиру, Мстиславу и Ростиславу о ходе исследования. Всё-таки, это они дают деньги лекарям нашего отряда, на еду и кров. По вечерам Кан собирает наших помощников из разных стран в одном месте, мы выслушиваем, кто чего нашёл, кто чего надумал. Делаем всякие заметки. Потом нужно всех отправить обратно в родные страны. Тут Кану тоже надо быть внимательным, а то на той неделе он был слишком сонный и Клён — чернореченский алхимик — случайно отправился с новодальцами. Те тоже все были сонные — и ушли вместе, не заметив. А в городе, где те оставались на ночь, вспыхнул пожар. Подумали на Клёна. Тот обиделся. Новодальцы взялись за кинжалы, он — за склянки. Что-то они там ещё подожгли в итоге. Два дня Кан успокаивал жителей города, Вадимира, новодальских лекарей… А мы только обрадовались, что вроде наши люди хоть как-то научились общаться друг с другом! — тяжело вздыхаю, — Представляешь, Ромка? Постоянно нужно следить, чтобы все они не переругались! Хотя, конечно, в основном командует всеми Кан. В первый день, когда мы собрались, на меня едва не напали, так он всех их расшвырял и приструнил! Он такой сильный! — тут я спохватилась и испуганно закрыла рот.

Ведь Ромка так этого просто не оставит! Он не допустит, чтобы я оставалась в этом опасном месте!

Но брат только усмехнулся:

— Весело, смотрю, вам живётся.

Растерянно уставилась на него.

— Но ты сама виновата, — припечатал меня мужчина, — Раз тебе дома не сиделось за горшками и рукодельям, как всем приличным девицам, и ты в такое ввязалась — теперь уж терпи.

— Да, раз уж «назвался груздем — полезай в короб», — грустно улыбаюсь, — Иногда голова начинает трещать от всего! Порой хватает сил лишь снять сандалии. Разговоры с больными тоже отнимают силы. Они смирились со своей долей, со своей жизнью. Трудно растормошить их, влить в них желание жить. И успокоить их нечем. Лекарство пока не найдено, врать совестно. Ничего кроме лживых обещаний не остаётся.

Тут в кухне появились Кан и Вячеслав. Роман растерянно уставился на них. Маг сразу же подал принцу карту с метками этого года. Вячеслав пробежал взором по карте, побледнел. Дрожащими руками раскупорил флягу с водой, крепившуюся к поясу, глотнул воды, заткнул пробку. Тихо попросил тихо:

— Клёна позови.

Почти сразу возник Клён, со своей пухлой сумкой в одной руке и с надкусанным пирогом в другой.

— Вот смотри, — Вячеслав подхватил карту со стола, показал алхимику, — Возможно, «проклятье алхимиков» действительно вызвано отравлением каким-то медленно действующим искусственным ядом.

— Так это… — выпучился Клён на карту. И закашлялся, подавившись пирогом.

Пока Кан и Вячеслав стучали парня по спине, вытрясая остатки пирога у того из горла и из рук на пол, Роман молчал. Но когда Клён потянулся было за кувшином с водой, мой брат не сдержался, загрёб тот себе, прижал к груди:

— Ежели это тот самый алхимик со склянками всякой пакости в сумке, пить из моей посуды я не дам! Не хватало мне ещё потравиться!

Кан нахмурился, исчез. Клён умоляюще взглянул на Вячеслава.

— Мою воду нельзя, — качнул головой принц, — Я болен.

Клён снова закашлялся. Принц вновь кинулся стучать по его спине. Парень сорвал с его пояса флягу, отскочил в сторону, откупорил, сделал несколько глотков.

— Клён!!! — отчаянно заорал Вячеслав.

— Простите, мой принц. Давно хотел. Ради науки, — грустно улыбнулся алхимик, — Заодно проверим, заразна ли эта пакость.

— Клён, ты спятил!

На принца было жалко смотреть. Кажется, Клён был не только одним из талантливых учеников главной чернореченской школы алхимии, не только верным прислужником Вячеслава, но ещё и его другом.

Клён только отмахнулся. Прикрепил флягу к поясу помрачневшего Вячеслава.

— Простите, мой принц. Так что ещё вы хотели мне показать?

Роман как-то встрепенулся от обращения чернореченца. Впился взором в Вячеслава. Но тот и его верный слуга не заметили, заинтересованно изучая карту.

— Кстати, у кого-то был свиток со сравнением мест драк и мест заболеваний… — начал было Клён.

Я подхватила нужный свиток и развернула перед ним. Пока парень рассматривал то один свиток, то другой, появился Кан, с графином морса. Получив в руки сосуд с напитком, Клён выдул половину, даже не глядя, что было внутри. Не глядя, протянул графин обратно. Кан, к счастью, следил за ним, потому графин не разбился. А, точно, это из школы Цветаны!

Клён утёр рот тыльной стороной левой руки, вытер руку о свои штаны.

— Не, — сказал он спустя долгое время, — Не может быть.

— А ты помнишь все списки веществ, которые забирали мой отец и дед из школы? Ну, хотя бы отец?..

— Не в этом дело, — задумчиво сказал Клён, продолжая рассматривать оба свитка, — Помню то я все списки и составы, но…

Так… вот зачем Вячеслав отправил с нами Клёна! Парню известны все виды алхимического оружия, которые Мстислав и его отец использовали в битвах протии врагов. Значит, Вячеслав с самого начала подозревал, что «проклятие алхимиков» — это отравление медленно действующим ядом и, возможно, яд этот — из алхимического оружия, используемого чернореченцами. И… если это так, то… выходит, что породили рождение страшной «болезни» именно чернореченцы! И… Выходит, права была Мириона, сказав на мои вопросы, откуда взялось «проклятие алхимиков», что «не рой другому яму — сам в неё попадёшь»?! Вот, чернореченцы и дорылись с ямами для ворогов!

— В подземную реку верю, — задумчиво добавил Клён, — Но алхимическое оружие… не верю!