Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

— Расскажи ещё, — попросил ворчливый старик. — У нас, в Светополье, разучились придумывать сказания. Тоже увлеклись рассказами о мести и битвах. Из-за этого потеряли своё мастерство.

Послушав несколько легенд, из которых половину придумал я, сам вдохновился:

— Как-то мы провели с Гришкой ночь за одним столом в трактире.

— И ты с ним встречался? — восхитился Милолюб, — Надо же!

— Ну, тебя, мага, порядочно носило по всем Враждующим странам, — усмехнулся Зверобой, — Вполне мог встретить Гришку.

Мои рассказы им очень понравились. Не сомневаюсь, именно они приложили руку к появлению своего Гришки в Светополье и некоего Стёпки Соловьёва в Новодалье. Новоявленный Стёпка отличался от Гришек только русыми волосами и длинными усами. Легенды все трое пересказывали одни и те же. В основном, мои. Конечно, у Гришки из Светополья и Стёпки было собрано намного меньше сказаний «родных земель», но их число постепенно увеличивалось: заинтересованные народы усердно выдумывали новые «старинные истории». Когда-нибудь, если им не вздумается вновь вернуться к сложению скучных легенд о мести и битвах, народы Новодалья и Светополья достигнут подлинного мастерства в пересказе и сложении легенд. Добрых легенд. И чудно!

— Тебя не раздражает, что выдуманный тобой герой начинает ходить не только по Черноречью, а в его уста вкладывают не только твои истории? — спросила как-то Алина.

— Он ожил и сам пошёл странствовать, — усмехаюсь, потом ловлю её в объятия и надолго прижимаюсь губами к её лбу, а она блаженно замирает в моих руках.

Может… Ну все эти дела?.. И этих дурней-королей? Просто пожениться бы… целовать упоённо эти сахарные уста…

Тут я по затылку получил. Ковшом из-под вишнёвого компоту. Мрачно обернувшись, увидел хмурого Романа.

— Ты пошто девку портишь? — проворчал тот, — Хочешь лапать — иди женись!

— Брат, ну ты чего?! — возмутилась Алина, черпак яростно дёргая.

И вдруг совсем вырвала из рук опешившего от такой ярости родственника.

— Хватит уже его бить! — возмутилась моя невеста, — Надоело смотреть уже!

Следующие полчаса-час они носились вокруг дома. Сначала и спереди — Роман, а за ним — Алина с черпаком. Муравьи и мухи встречные млели в объятиях вишнёвых капель. Ну, что ж, хоть кого-то черпак этот сегодня сделал счастливым. Но Алина… что это вдруг на неё нашло?..

— Ах, какое дивное зрелище! — восхитился сонный Стёпка, смотря из окна кухни на всю эту беготню, — Жаль, правда, смотреть, как твои мечты сбываются не у тебя.

— Каки таки мечты?! — грозно спросил Белотур, подкравшись к нему со спины и вдруг нависая над ним с кочергою занесённой.

— Да я это… — парень смутился, — Да я ж пошутил!

Но светополец на него мрачно замахнулся.

Но наш Ёршик успел вывернуться и во двор кинулся.

— Ополоумел! — вопил он возмущённо, — Совсем ополоумел!

Тут об него налетел Роман. Дальнейшую их цветистую речь я приводить не буду. Эх, они бы поэмы читали с таким пылом! Всех бы вдов и девиц с ближайших улиц повлюбили бы!

А Белотур посмеивался, глядя на тех орущих из окна.

— Да я пошутил! — ухмыльнулся он, когда те, всех соседей перебудившие и собравшие вокруг забора, наконец-то опомнились и вернулись в дом.

Хозяйка, спустившаяся — румяная неестественным свекольным румянцем, да в бусах ярких, с косою уже расчёсанной, да в платье праздничном — молча поставила перед ними большую тарелку подсолнечных семечек, вчера слегка прожаренных. Тарелка подействовала магически — они невольно все трое зачерпнули в пригоршню шуршащих чёрных капелек и задумчиво стали их грызть.

А потом вдова-невеста, да Алина вернувшаяся, красная как мак — соседей тоже поздно приметившая, радостно внимавших редкому зрелищу из-за забора — быстро накрыли на стол и приготовили завтрак. И ели мы дружно. И работать пошли. Я перед уходом положил на стол перед хозяйкой золотой. Белотур тут же серебряный, добавил:

— За вкусну-еду.

Степан серьёзно прогулялся в чулан, который они с женихом делили на двоих — и принёс два серебряных. Роман отвернулся, пряча перекосившееся лицо. Но, раз все были такие щедрые с утра и благодарные, ушёл — и выложил два серебряных.

— За постой и за еду, — сказал.

— Ох, спасибо! Ох, благодарю! — глаза хозяйки радостно блестели, — Да еда-то какая еда?.. Самая обычная! А у меня ведро прохудилось, новое куплю.

— Да я починю, — серьёзно пообещал Белотур, — Ты лучше иди и купи себе новые бусы. Я вчера видел новые у лавочника. Такие зелёные камешки, перламутром отливают.

— Глаз кошачий! — глаза у женщины мечтательно заблестели.

— Да она бы всё равно никогда ведро новое не купила! — проворчал Степан, когда мы уже из дома вышли и отошли шагов на пять, — Попёрлась бы за новыми бусами. Ей же теперь есть, перед кем хвостом крутить.

— Ох, компотику бы сварить?.. — пропела вдова мечтательно с кухни, — Вишнёвого бы… Нынче хорош получился…

И недавних приятелей черпака разом передёрнуло.

— Но, всё-таки, неужели тебе не жаль твоего Гришку? — прильнула ко мне Алина, когда мы дня через два опять очутились на кухне одни.

Подошла со спины, обвила руками нежно, щекою нежной прильнула к моей спине.

Усмехнулся:

— Люди запомнят лучшие сказания. Чему же огорчаться отцу Гришки?

Руки её взял и поцеловал нежно ладони и каждый пальчик.

— Ты не сможешь вновь притворяться им, — грустно заметила Алина, — А люди так твой образ полюбили! Вот хотя бы людей пожалел бы? Кто с тобой-то сравнится?..

— Благовест, — улыбнулся.

— Так его, говорят, видели на дороге мёртвого. В Новодалье вроде, — девушка горько вздохнула.

— Да мало чего говорят!

— Ну, а вдруг?.. — горько спросила она.

— Да живой он, живой, — мир сказал из-за окна, — Просто нынче подался в Синий край.

— Ежели так, то хорошо, — улыбнулся небу утреннему из окна.

— Так как ты… Без Гришки-то? — грустно спросила Алина чуть погодя.

— Смогу опять им стать. Если захочу. Тогда и добавлю ему легенд. Или придумаю ещё кого-нибудь. Скажем, второго Стёпку.

— Уже есть парочка знакомых нам Степанов, — она мило фыркнула.

— Не обижаюсь на Стёпку Бездомного, если это он первый стал рассказывать «легенды Стёпки Соловьёва». Пусть развлекается, как ему нравится. И мой Гришка пусть живёт. Чем не гордость для отца-сказителя, когда его ребёнок-герой полюбился людям?..

К началу зимы мы окончательно расправились с «Проклятием алхимиков». В один и тот же день в каждой из Враждующих стран устроили празднование победы над тяжёлой болезнью. На каждом углу смеялись, торжествовали, злорадствовали, ругали поверженного противника. Нас и наших помощников одинаково радушно встречали везде, как своих спасителей. Мы поговорили друг с другом, потом кто-то сообщил, где его искать и даже пригласил кого-то из былых врагов и «гадов мерзких» в гости. Я вернул всех помощников в их страны. Ну, почти всех: Стёпка Бездомный отправится со старым лекарем в Светополье. Али пойдёт учить Станислава в школе Цветаны.