Александр Гребенкин - Буря в старом городе [СИ]

— Пан Мачка велел для начала показать её. Но отпустим её тогда, когда вы передадите нам книгу.

— Я хочу видеть её, убедиться, что она здесь и с ней всё в порядке.

Долговязый легко свистнул. Медленно, визжа колёсами, по аллее подъехал знакомый катафалк. Кони, ударив копытами, остановились. На козлах сидел усатый Войтех с неизменным моноклем, сверкающим в глазу, одетый в сюртук и полосатые брюки.

— Ну что, Шимон, всё по плану? — спросил он.

Долговязый Шимон махнул рукой и крикнул:

— Показывай!

Войтех слез и открыл дверцу.

Выглянула Виола — при свете фонаря её лицо было бледным и растерянным.

— Господи, Мирослав! Что они хотят от тебя, милый?

— Всё будет хорошо. Спокойно жди, — ответил Мирослав, с усилием сдерживая себя.

Лицо Виолы исчезло.

— Это всё, Липский. Болтать будете после. А сначала дело, — промолвил Войтех.

Из катафалка выбрался горбатый карлик. Он был в плаще почти до самых пят и в большой круглой шляпе.

Войтех предложил:

— Гвельф, объясни ему всё.

Горбун процедил тонким голосом:

— Как видите ваша дама в целости и сохранности. Пойдёмте теперь, покажите свою добычу…. Если всё будет в порядке — получите свою милку.

И его звонкий смех рассыпался по парку.

— Зачем куда-то идти? Давайте здесь… — предложил Мирослав.

Его перебил Шимон:

— Здесь темно и неудобно. Там дальше имеется беседка и скамья. Там мы всё и посмотрим.

Они зашагали по аллее к небольшому строению на пригорке, утопавшему в тёмной зелени.

Бледные лунные потоки просеивались сквозь тополиную листву.

Впереди шёл горбатый Гвельф, неся зажжённую лампу.

Старинная беседка оказалась полуразрушенной и увитой плющом. Вокруг холодно синела ночь. Внизу, за кустами, у самого подножья склона, слышался тихий плеск ручья. Его перебил хриплый звук саксофона — далёкий и безнадёжный.

На стекле керосиновой лампы виднелся чёрный язычок копоти.

— Ну и что там? — спросил горбатый Гвельф, кивая на чемоданчик.

Мирослав какое-то время размышлял, потом вынул ключ.

— Только давайте без фокусов…

— Открываем! — громко скомандовал Шимон.

Мирослав щёлкнул ключом. Под лучи фонарей явилась шкатулка.

Далёкий саксофон умолк. Книга в шкатулке казалось чёрной бездной, ведущей в преисподнюю.

— Есть! — очарованно прошептал Шимон и вынул книгу. — Хорошо! Пан Мачка будет доволен.

Выпуклые глаза Гвельфа блеснули зелёным:

— Вы молодчина, Липский, дайте — ка я обниму вас, дружище!

Мирослав даже не успел воспротивиться этим мерзким объятиям. Горбун тут же прыгнул на него и молниеносным ударом снизу вонзил кинжал.

Затем он с Шимоном вытолкнули тело из беседки. Шелестя травой, оно тяжело покатилось вниз, туда, где в кустах шумел ручей.

Прихватив добычу, Шимон и Гвельф выскользнули из беседки в синеву ночи. Лампу притушили, чтобы не обращать на себя внимания.

По стуку копыта, фырканью они определили место, где стоял катафалк. Далеко в ресторане празднично загудели невидимые люди.

— Всё в порядке, Войтех! Поторопимся! Стегай лошадей, поехали, — скомандовал Шимон.

Они с Гвельфом сели внутрь катафалка, где безучастно сидела девушка. Лицо её было закрыто тёмной вуалью.

Человек на козлах хлестнул лошадей, и катафалк тронулся. При жёлтом свете лампы Шимон стал осматривать книгу.

— Смотри, то, что надо, — сказал он горбуну.

Гвельф скрипучем голосом промолвил:

— Слушай, эта книга — тысячи золотых монет. Может сбежим с нею и продадим?

— Ты что! — отмахнулся Шимон. — Ты дурак горбатый! Я много лет верно служу хозяину и не собираюсь его предавать.

— Как хочешь! Я же только предложил. А ты чего молчишь? (Гвельф обратился к Виоле). Скучаешь за своим ухажёром? А его уже нет.

Тут горбун захихикал.

— Но ты не тоскуй! Зато мы есть! И хозяин велел делать с тобой всё, что мы захотим!

Шимон хихикнул в темноте:

— Представь себе — огненная любовь в катафалке! Ха-ха!

— А ну — ка, что у тебя здесь? — елейным голоском сказал горбун.

В его руке появился кинжал. Одним взмахом он рассёк верхнюю часть платья.

И тут они застыли.

Шляпка с вуалью была отброшена. Но перед ними была не Виола. Свет лампы озарял лицо совсем другой женщины с насмешливым лукавым взглядом. Её тщательно уложенные волосы отливали медью.

— Вот это сюрприз! А вы кто такая? А где Виола?

— Там где надо! — решительно и громко ответила незнакомка. — Вам её уже не достать! А сейчас рты закрыли и подняли руки!

На Шимона и Гвельфа смотрело блестящее дуло револьвера.

— Да вы что, сбрендили, мадам?! Знаете, что сейчас за это будет? — изумлённо спросил Шимон.

— Знаю! Но — сначала — с вами!

И она выпалила из револьвера так, что Шимон и Гвельф в страхе пригнулись.

В эту минуту катафалк остановился, дверца отворилась.

— Выходите! — прозвучал чей-то сильный голос.

— Ну же! — женщина толкнула Шимона стволом револьвера.

Они выбрались наружу и огляделись.

Стоявший на земле фонарь таинственно озарял траву и деревья. Кучер спрыгнул с козел. Свет блестел на впалых щеках худого остроносого юноши. Это был Равен. Рядом стоял был высокий мужчина в шляпе и добротно сшитом костюме. Шимон и Гвельф узнали в нём того самого господина, который лихо орудовал шпагой, вынутой из трости, когда освобождал Мирослава от рук Мачки. Это был Лео Пфеффер.

— Ну, вот и попались голубчики! — воскликнул Лео. — Ну, где же знаменитая книга? Ольга, она здесь?

Ольга подала чемоданчик. Когда он был открыт, Шимон вдруг заговорил:

— Подождите. Эта вещь принадлежит господину Мачке, и я за неё отвечаю. Дайте — ка я лучше сам… Я знаю, как обращаться… Это хрупкая вещь, очень старая.

Он взял шкатулку из рук Ольги.

Левой рукой он достал книгу, а правой внезапно изо всех сил швырнул шкатулку в лицо Равену, отчего тот отпрянул назад.

В это самое время Лео Пфеффер был скован жилистым и быстрым горбуном, прыгнувшим ему на грудь. Револьвер покатился под колёса катафалка.

Шимон ловким зайцем метнулся в кусты и пропал так быстро, что никто не успел сообразить. Револьвер в руке Ольги, дрогнув, выстрелил вслед, но было уже поздно.

— Стой! — крикнул Равен и кинулся за беглецом.

Оттолкнув горбуна, Лео Пфеффер схватил трость и обнажил шпагу.

Он сделал выпад. Горбун, молниеносно отбив удар шпаги кинжалом, ловко поднырнул под неё. Лезвие блеснуло у самого горла Лео.

Грохнул выстрел. Горбун обмяк, весь сморщился, будто раздавленный паук и свалился на траву.

Ольга подошла ближе, осмотрела тело. В руке её дымился револьвер.

— Всё в порядке, Лео?

Тот потирал горло, тяжело дыша.

— Пожалуй, да!

— Нужно спасать Мирослава. Виола, кажется, побежала его искать.