Александр Гребенкин - Буря в старом городе [СИ]

— А сегодня будет его опера? — хлопая глазами недоумённо спросил Мирослав.

— Конечно! А вы не знали? На афише же значится замена: вместо оперы Дворжака будет знакомая нам, прекрасная «Буря» Фибиха.

— Ну, ничего страшного. Хоть я уже знаком с этим произведением, но моя Виола будет слушать его впервые.

Виола смущённо кивнула.

Во время представления увлечённый музыкой Мирослав едва уловил просьбу Виолы выйти.

— Не надо меня сопровождать, я сама.

Он кивнул и дальше углубился в зрелище. Он так увлёкся, что не заметил, что прошла значительная часть оперы. Спохватился — а Виолы всё ещё не было! Незадолго до конца, встревоженный Мирослав вышел из зала и обошёл все закоулки здания.

— Не выходила ли из театра женщина? — спрашивал у вахтёров.

Седоусый гардеробщик сообщил, что какой-то даме стало плохо, удушье. Она взяла пальто, быстро надела его и вышла на свежий воздух.

Мирослав срочно потребовал свою верхнюю одежду. Он накинул плащ и уже перед выходом сообразил, что шляпа явно чужая — чёрная и мятая какая-то. Он вернулся и сказал об этом гардеробщику.

Тот отчаянно заверял, что ошибки быть не может…

Мирославу было не до разбирательств. Он надел шляпу, посмотрел в зеркало и вдруг заметил в нём тщедушного невысокого человека в потёртом пальто. Он не узнавал себя — так изменился!

Мирослав медленно вышел из театра. Мир тоже изменился, такое впечатление — что-то произошло с его памятью, будто он проживает заново какие-то минуты своей жизни.

Мирослав был уверен, что сейчас увидит Ольгу. Да, вот она вышла из театра с каким-то господином. Помахала ему издали рукой.

Мирослав растерянно пошёл дальше. У самой Влтавы виднелась одинокая фигурка.

Мирослав подошёл ближе.

Девушка обернулась.

— Пан Мирослав?

— Простите, пани Миранда?

Он снял шляпу.

Не говоря более ни слова, они пошли рядом по набережной, среди сияния огней, сжимая руки друг друга.

Замысел истории, рассказанной в повести «Буря в старом городе» относится ко времени знакомства с оперой Фибиха.

Вдруг, сквозь дымку времени, увиделась таинственная Прага — красивый город, весь наполненный легендами, его горожане, волею судьбы вовлечённые в круговорот мистических событий, и шекспировские герои, которых волшебной волной забросило в начало ХХ века.

Важную роль в повествовании играет буря. С первых страниц она бушует над городом и в последней главе завершает свой неистовый танец. Буря предвосхищает мистическую реальность Праги, её другое измерение, буря её же и скрывает.

Поход героя в театр включает его в иную реальность, в которой появляются герои знаменитой пьесы английского драматурга. В этом мире преображается и сам герой.

Мирослав Липинский (Липский) — по сути ещё один образ маленького человека. И вот этот, вроде бы обычный человек, серый чиновник, в ином мире предстаёт удачливым карточным игроком, способным успешно противостоять злу, бороться за свою любовь. Он становится свидетелем жестокостей и смертей, но душу его это не портит, ведь на пути его встречается чудесная девушка Виола, и любовь всё смягчит и немного преобразит.

Итак, в повести две Праги. Есть вполне реальный город начала ХХ века, с его суетливыми жителями, с его величественными соборами, площадями и улицами и парками. Город в период необыкновенных дерзаний, замыслов, попыток изменить общество и человека. С одной стороны, в людском мире сохраняется много от прошлого — религия, мистические увлечения начала века, вера в призраков и духов, с другой стороны, появляются мечтатели, экспериментаторы, планирующие изменить общество и человека.

И есть ещё Прага мистическая — город средневековых легенд, где появляются призраки королей и известных в прошлом личностей, где по улицам бродит страшный Калибан (параллели с Големом). Прага мистическая тесно сливается с Прагой литературной, с миром Сватоплука Чеха, Франца Кафки, Густава Майринка, Лео Перуца, и, конечно же, Карела Чапека и Ярослава Гашека. Поэтому, в книге трагическое, мистическое, детективное сливается с некоторой долей комичности, иронии. Да и сами писатели «пражской школы» иногда любезно заглядывают на страницы книги. Вдумчивый и знающий читатель легко их угадает.

Повесть мне виделась как продолжение «фаустианской темы», и более всего к ней приблизился Просперо, обманутый, оклеветанный, изгнанный из родного города. В данной книге он учёный, мечтающий улучшить человеческую природу. Сначала продуктом его деятельности становится дикарь Калибан, а затем и человек из колбы — гомункул, в конце концов предстающий в виде Ариэля, очеловеченного ангела или духа.

Но действия этого экспериментатора приводят к трагическим последствиям: дикарь Калибан так и не смог прижиться в человеческом обществе, превратившись в ночной кошмар Праги. Не становится полноценным «новым человеком» и Ариэль — по сути слабое существо, наделёнными лишь отдельными чудесными свойствами.

Плодами «фаустианских опытов» пытается воспользоваться и главный отрицательный герой книги — пан Мачка. Но грубое, чисто потребительское вмешательство в эти процессы приводит его к гибели.

В образе Виолы соединились две шекспировские героини — очаровательная Виола из «Двенадцатой ночи» и собственно Миранда из «Бури». Виола как бы живёт в двух реальностях, как и Мирослав. Именно этим объясняется её появление в конце книги, и Мирослав будто заново знакомится с ней.

Виола решается ради спасения отца пойти в услужение хищнику и дельцу Габору, сохраняя при этом моральную чистоту.

Я старался выстроить эпизоды этой истории как детектив с мистическим и романтическим уклоном. Так появился образ комиссара Майнера.

Это человек целиком из прошлого века, пытающийся выяснить истину. Именно ему удаётся собрать все ниточки запутанной детективной истории, связанной с убийствами и семейными тайнами. Хотелось придать ему интересное окружение — отсюда появились на страницах расторопные, ловкие, и также, в некоторых ситуациях, смешные и нелепые полицейские.

В произведении имеется несколько исповедей героев. Эти истории напоминают вставные новеллы, но связанные друг с другом.

Мне мечталось создать этакую пражскую симфонию в прозе, в которой было бы место всему — необыкновенным людям и мистическим существам, таинственным улицам и величественным соборам.

У. Б. Йетс «Башня».